Поначалу Чарльз Парджетер не встревожился. Будучи человеком предусмотрительным, он установил на третьем этаже дома сейф. И не просто сейф. То была лучшая модель, которую только можно прибрести за деньги: огнеупорная коробка из прочной стали, в двести с лишним фунтов весом, изделие американской фирмы «Сентри». Сейф был прикручен болтами к полу. Кодовый замок с усиленной защитой от взлома состоял из семи дисков и, стало быть, требовал для открытия ввода семи последовательных значений. Только три человека знали комбинацию: Парджетер, его жена и Генри Чейз, юрист. Имелся еще второй замок, отпиравшийся ключом, и ключ этот существовал лишь в одном экземпляре. Чарльз Парджетер постоянно носил его с собой. Сейф стоял у дальней стены, в узком темном чулане. Не располагая сведениями от кого-то из домочадцев, воры вряд ли бы даже догадались, где его искать.
Все трое — Чарльз Парджетер, Элейн Парджетер и Джон Беркли — вошли в темный дом вместе и поначалу решили, что вернулись вовремя и ничего не пропало. Но стоило Чарльзу включить свет в спальне, как ужасная правда вышла наружу. Дверца сейфа была распахнута. Все его содержимое исчезло.
Элейн Парджетер позвонила в полицию, а Беркли проводил друга вниз по лестнице и влил в него изрядную дозу виски. Они старались ни к чему не прикасаться. Полиция — в лице инспектора Гилберта и сопровождавшего его сержанта Дикинсона — прибыла незамедлительно. Детективы задали множество различных вопросов и осмотрели пустой сейф. Сейф и разбитое окно были обследованы на предмет отпечатков пальцев, однако безрезультатно.
Пюнд, как помнится, узнал о краже из газет. Вся страна была поражена случившимся. Во-первых, сейф на самом деле был неприступным. Американские производители незамедлительно прилетели в Англию и, тщательно обследовав свое изделие, заявили, что их вины здесь нет. Замок не был взломан. Кто бы ни открыл его, этот человек знал комбинацию. Однако это сужало круг подозреваемых всего до двух персон: Чарльза Парджетера и его жены. Генри Чейз, юрист, единственный посторонний, посвященный в тайну кода, в вечер кражи находился за границей. Разумеется, он мог сообщить комбинацию сообщнику, но это не решало проблему единственного ключа. Парджетер держал его на главной связке и никогда не выпускал из виду. Ключ был при нем во время вечеринки, и он вручил его инспектору Гилберту, подтвердившему, что это тот самый ключ, определенно подходящий к замку. Мог кто-то взять его и сделать дубликат? И снова производители настаивали, что это исключено. Ключ был не такой, как прочие, имел уникальную, патентованную конструкцию. Представители компании «Сентри» устроили пресс-конференцию, на которой почти открыто обвинили Парджетера и его жену в мошенничестве с целью получить страховку. Но и это тоже выглядело в высшей степени невероятным. У американского дельца не имелось денежных затруднений. Напротив, его бизнес процветал. Он входил в число богатейших людей мира.
Но что на самом деле покорило воображение общественности, так это бриллиант «Людендорф». Бывают драгоценные камни, существующие словно бы в мире сказок и легенд, и этот, как следовало из описания, «безупречной формы грушевидный двойной бриллиант с огранкой розой, весивший тридцать три карата и имевший сто сорок граней», не стал исключением. Найден он был в Голконде, том самом регионе Индии, где некогда обнаружили знаменитый «Кохинур». Алмаз принадлежал русскому аристократу, князю Андрею Людендорфу, погибшему на дуэли. Но убил его не противник. Пистолет князя оказался неисправен и разорвался у него в руке, осколок металла попал в глаз. Рассказывали, что бриллиант похоронили вместе с хозяином, но не слишком скорбящая вдова наняла пару грабителей могил, чтобы те достали камень. Парджетер купил алмаз в Нью-Йорке, в частном порядке; цену прямо не называли, хотя намекали на сумму порядка двух миллионов долларов. Вполне возможно, что цифра была существенно большей.
И вот теперь легендарная драгоценность пропала. Парджетер лишился также наличности и акций. Его жена хранила в сейфе жемчужные и алмазные ожерелья, перстни и диадему. Грабители забрали даже паспорта супругов и их свидетельства о рождении. Но все потери казались несущественными по сравнению с бриллиантом «Людендорф». Пюнд обратил внимание, что в голосе общественности присутствует определенная доля восхищения грабителями, сумевшими провернуть столь громкое дело без применения насилия. А вот к Парджетеру народ испытывал значительно меньше симпатий. В нем склонны были видеть скорее виновника, чем жертву преступления, как если бы его вызывающее богатство естественным образом возводило мультимиллионера в разряд мишени.
На деле Чарльз Парджетер вовсе не был неприятным человеком. Появившись в кабинете Пюнда на Олд-Мэрилебон-роуд, он держался спокойно и скромно. С густой шевелюрой седых волос, в очках, одетый в безупречный двубортный костюм с галстуком, он выглядел как профессор Гарварда. Аттикус помнил все, что сказал ему клиент.
— Мистер Пюнд, — начал миллионер, стоя со сцепленными за спиной руками, — мои люди сказали, что вы лучший в мире сыщик. Ознакомившись с вашим послужным списком, я пришел к выводу, что вы единственный, кто способен вернуть мне бриллиант «Людендорф».
Говорил он с американским акцентом и тщательно подбирал слова, прежде чем позволить им сорваться с языка.
— Я хочу объяснить вам причину своего прихода сюда сегодня, — продолжил Парджетер. — Прежде всего, вам наверняка уже известно, что полиция не способна дать вразумительное объяснение тому, как вообще произошло это невозможное на первый взгляд преступление. Я постоянно повторяю полицейским и заверяю в этом также и вас: код замка был известен только троим, я готов поручиться жизнью, что…
— Вы никогда не называли комбинацию кому-то еще? — перебил его Пюнд.
— Нет.
— И никогда нигде не записывали ее? Допустим, из опасения забыть?
— Нет.
— Но насколько понимаю, она состояла из семи отдельных групп цифр.
— У меня отличная память.
— Хорошо, тогда задам другой вопрос. Цифры выбирали вы сами? Быть может, они как-то связаны с событиями из вашей жизни? К примеру, дата рождения — ваша или супруги?
— Нет, ничего подобного. Сейф привезли уже с настроенной комбинацией. Опережая ваш вопрос: в «Сентри» соблюдаются свои протоколы безопасности. Никто в компании не знает, какой именно сейф кому продан и где его собираются установить. Из Америки он приплыл в контейнере. Мои рабочие забрали груз в Саутгемптоне и доставили в мой дом в Лондоне. Комбинация цифр пришла по почте несколько дней спустя.
— Спасибо. Продолжайте.
Чарльз Парджетер перевел дух. Он не принадлежал к людям, которым легко даются просьбы. Ведя дела, он давал указания и ожидал, что они будут неукоснительно соблюдаться. У Пюнда создалось ощущение, что посетитель заранее отрепетировал то, что намеревался ему сообщить.
— Я приобрел бриллиант «Людендорф» по многим причинам, — сказал Парджетер. — Это предмет удивительной красоты, а возраст его насчитывает более миллиарда лет. Только представьте! Уникальная вещь. Но одновременно это, как ни странно, разумное вложение денег. И если уж я решил говорить с вами начистоту, мистер Пюнд, то признаюсь, что в моем решении купить «Людендорф» сыграла роль и толика тщеславия. Когда вам повезло скопить огромные богатства, появляется непреодолимое искушение заявить о них. Не для широкой публики, но для себя. Напомнить себе о собственном успехе. Так что ограбление, считай, нанесло мне урон во всех смыслах. Похититель бриллианта выставил меня дураком. Я всегда хорошо относился к англичанам и, если честно, сильно удивлен тем, как быстро в результате данного инцидента местная общественность настроилась против меня. На меня даже карикатура в журнале «Панч» появилась. Возможно, вы ее видели?
