— Какой прелестный дом! — воскликнула она.
— У меня мелькнула такая же мысль, — кивнул старший инспектор. — Легко понять, почему мисс Джеймс захотелось поселиться здесь.
— Он великолепен.
— Однако содержание его влетает в изрядную сумму. У мисс Джеймс, кстати сказать, имелись финансовые затруднения. — Последняя фраза была адресована Пюнду. — Я беседовал с ее банкиром. Она подумывала выставить «Мунфлауэр» на продажу, чтобы получить деньги, речь шла также и о других ее активах. Ей определенно требовалась роль в новом фильме.
Они уже собирались позвонить, когда дверь открылась и появился мужчина в твидовом костюме с пузатой медицинской сумкой в руке. Кто он такой, догадаться было не трудно.
— Это доктор Коллинз, — представил его инспектор. — Вы наверняка помните, что именно он обнаружил тело мисс Джеймс.
Пюнд в напоминаниях не нуждался. Он улыбнулся, пожал врачу руку и представился.
— Аттикус Пюнд? — Коллинзу потребовалось какое-то время, чтобы вспомнить, где же он слышал это имя. — Неужели тот самый знаменитый сыщик, который распутал дело с бриллиантом «Людендорф»?! Какими судьбами вас занесло в здешнюю глушь?
— Мистер Пюнд любезно согласился оказать мне помощь в осуществлении расследования, — пояснил Крол, непроизвольно переходя на бюрократический язык, к которому привык за тридцать лет службы.
— Да, разумеется. Довольно глупо с моей стороны; зачем еще он мог сюда приехать?
— Вы лечите мистера Пендлтона? — осведомился Пюнд.
— Верно. — Коллинз нахмурился. — Надеюсь, вы пришли сюда не для того, чтобы с ним беседовать?
— А что, Пендлтон плохо себя чувствует?
— Ну, он почти не спал с тех пор, как погибла его жена, и нервы у бедняги совсем расстроились. Совершая сегодня обход, я заглянул к Фрэнсису, осмотрел его и сказал, что его состояние внушает мне серьезные опасения. Я предложил ему госпитализацию, но Пендлтон наотрез отказался, поэтому я дал ему сильную дозу резерпина.
— Это успокоительное?
— Да. Алкалоидный экстракт одного произрастающего в Индии растения. Rauvolfia serpentina
[15]. В годы войны я часто выписывал этот препарат, и он отлично справлялся со своей задачей. Пендлтон принял его в моем присутствии, и, хотя может пройти некоторое время, прежде чем лекарство подействует, не думаю, что вы найдете хозяина дома в полном compos mentis
[16].
— Уверен, вы сделали то, что должны, доктор Коллинз.
— Вы возвращаетесь домой, сэр? — спросил Крол.
— Осталось заглянуть к миссис Грин в Ливенворт-коттедж, а потом еще к молодой Нэнси на маяк, и я как раз поспею домой к ланчу. А что? Вы хотели поговорить со мной?
— Может возникнуть нужда перекинуться словом, сэр. Если вы не против.
— Я вроде как рассказал все, что знаю, но охотно готов повторить сначала. Так что милости просим к нам. Попрошу Саманту поставить чайник.
Доктор прошел мимо них и, низко пригнувшись, забрался в машину. Ему потребовались три попытки, чтобы запустить двигатель, после чего он выехал из усадьбы на дорогу.
— Надеюсь, я не забежал вперед вас, мистер Пюнд? — произнес Крол. — Я предположил, что вы захотите побеседовать с Коллинзом.
— Вы совершенно правы. Доктор — это определенно еще один атом, который следует принять во внимание, — загадочно ответил Пюнд.
Они позвонили в дверь, и в ту же секунду из дома донесся яростный, визгливый лай. Дверь открылась, из нее выкатилась собака, этакий шар рыжего меха на коротких лапах с загнутым колечком пушистым хвостом. Одновременно послышался голос:
— Кимба, а ну-ка вернись!
Пес подчинился, а вскоре перед Пюндом появился довольно растрепанный мужчина в черном костюме.
— Это Эрик Чандлер, — представил его Крол.
Пюнд с интересом рассматривал слугу, задаваясь вопросом, уж не видит ли он перед собой человека, который по меньшей мере готов был совершить убийство. И решил, что вряд ли. Эрику уже перевалило за сорок, однако в его облике сохранилось что-то от ребенка, причем не в лучшем смысле. Эрик начал лысеть, но волосы на затылке отросли так, что касались воротника. Стоял он как-то скособочившись, и возникала иллюзия, что одна рука у него длиннее другой.
— Доброе утро, старший инспектор, — сказал Чандлер.
— Доброе утро, Эрик. Можно войти?
— Разумеется, сэр. Простите за собаку. Кимба всегда нервничает, когда чует чужих.
Трех гостей проводили в холл с дубовыми панелями на стенах и беспорядочно расстеленными коврами. Лестница с деревянными перилами вела на второй этаж.
— Можно без труда определить, кому принадлежал этот дом, — тихо промолвила мисс Кейн.
И она была абсолютно права. Очень просторный холл, раскинувшийся от гостиной с одной стороны до кухни с другой, был старательно украшен сувенирами, рассказывающими о карьере кинозвезды Мелиссы Джеймс. Их тут повсюду было великое множество, начиная с застекленного шкафчика, на полках которого разместились дюжины наград, включая два «Золотых глобуса». На складных столиках возлежало собрание диковинных экспонатов, в том числе устрашающего вида турецкий кинжал с отделанной цветными камнями рукояткой. Пюнд взял его и удивился, обнаружив, что это не муляж, а самое настоящее оружие. Аттикус редко ходил в кино, а вот Крол, в отличие от него, смотрел «Ночи в гареме» и любил эту комедию, действие которой разворачивается в Стамбуле. Ему вспомнилось сейчас, что Мелисса играла там туристку из Англии, которой угрожали в финальной сцене этим самым кинжалом.
Мэделин Кейн тем временем изучала целую галерею развешанных по стенам плакатов. Все они представляли собой постеры фильмов, включая кадры из «Мунфлауэра» и «Волшебника страны Оз» с подписью: «Самой яркой моей звезде! С любовью, Берт Лар».
— Не припомню, чтобы мисс Джеймс снималась в этой картине, — проговорила секретарша как бы сама себе.
Однако Эрик услышал это замечание и пояснил:
— Мистер Лар играл с мисс Джеймс в «Она — мой ангел», после чего оба стали добрыми друзьями. А «Волшебник страны Оз» — один из самых любимых ее фильмов. — Слуга тяжело вздохнул. — То, что случилось, ужасно. Просто словами не выразить, как нам всем будет ее не хватать.
Пес наконец счел, что вновь прибывшим все-таки можно доверять, и скрылся в направлении кухни.
— Нам хотелось бы повидать мистера Пендлтона, — заявил Крол.
— Да, сэр. Я провожу вас наверх. — Эрик Чандлер пошел к лестнице. Походка его была неровной, плечи слегка раскачивались. — Мистер Пендлтон в гостевой спальне, — сообщил он. — У хозяина нет сил войти в свою собственную с тех пор, как произошел этот кошмар. Вам известно, что его навещал доктор?
