— Увидимся позже, Леонард, — бросил Элджернон. — Поразмысли пока над нашим разговором.
Пюнд укрепился в своих подозрениях. Между этими двумя явно пробежала черная кошка. Доктор Коллинз проводил их в кабинет, использовавшийся также как процедурная, с кушеткой для осмотра в одном углу и ширмой, подвешенной к рейке. Пюнд сел на кушетку, Крол и Элджернон Марш расположились за столом друг напротив друга.
— Я хотел бы поговорить с вами о компании, которой вы владеете, — начал Крол. — «Сан-Треп холдингс».
— А она-то тут при чем? — Элджернон слегка хохотнул. — Вы надумали заняться инвестициями, инспектор?
— Старший инспектор, — поправил его Крол. — И должен предупредить, мистер Марш, что ничего смешного тут нет. — Он сделал паузу. — Множество людей доверили свои деньги этой компании. Не будете ли вы любезны объяснить, чем она на самом деле занимается?
— Да, конечно. Строит недвижимость на юге Франции: отели, виллы и все такое прочее. Там сейчас все равно что золотая лихорадка разразилась. Канны, Ницца, Сен-Тропе — возможно, вам не доводилось слышать эти названия, но очень скоро люди со всего мира ринуться их посетить.
— Как я понимаю, мисс Джеймс выступала в качестве одного из ваших инвесторов?
Лицо Элджернона потемнело.
— Кто вам это сказал? — Он взял себя в руки. — Ну да, Мелисса вложила небольшую сумму, это правда.
— Девяносто шесть тысяч фунтов сложно назвать небольшой суммой, мистер Марш.
— Я не обязан обсуждать с вами свой бизнес. А с кем именно вы разговаривали?
— С ее банковским менеджером. Мы проследили три отдельных чека, выписанных мисс Джеймс в пользу «Сан-Треп холдингс».
— Это небольшая сумма в сравнении с прибылями, которые ей предстояло получить, как только проекты застройки будут завершены.
— И сколько отелей и вилл вы уже построили?
— Вам этого не понять, старший инспектор. Все не так просто.
— На самом деле все проще некуда, — вмешался Пюнд. — Эту схему разработал тридцать лет назад один итальянский аферист по имени Чарльз Понци. Он убеждал инвесторов приносить ему свои сбережения, не имея в итоге намерения ничего им возвращать. Зато использовал деньги последующих вкладчиков, чтобы выплатить дивиденды первым, убеждая их тем самым, что все идет хорошо. А сам тем временем прикарманивал их капиталы.
— Я не совершал ничего противозаконного!
— Не могу согласиться с вами, сэр, — заявил Крол. — Акт о мошенничестве от одна тысяча девятьсот шестнадцатого года, статья тридцать вторая, недвусмысленно запрещает получать деньги посредством обмана с намерением присвоить их. Это преступление карается тюремным заключением на срок до пяти лет.
— Да никого я не обманывал! — Элджернон съежился в кресле, его былая бравада сменилась визгливыми оправданиями. — Мелисса прекрасно понимала, что делает. Я полностью информировал ее.
— Какие именно отношения связывали вас с мисс Джеймс?
— Мы были друзьями.
— Близкими друзьями?
— Да!
— Вы спали с мисс Джеймс?
Марш вытаращился на собеседника:
— Вынужден заметить, что вы чересчур прямолинейны, старший инспектор. И я не понимаю, почему должен отвечать на этот вопрос. Это не ваше дело, черт побери.
Крол не дрогнул. Он извлек найденное в Кларенс-Кип письмо и показал Элджернону.
— Оно адресовано вам?
Элджернон взял письмо и смотрел на него какое-то время. Пюнд внимательно наблюдал. Марш был расчетливым лжецом в том истинном смысле слова, что он тщательно продумывал свои слова и говорил правду только тогда, когда ему это было удобно. Вот и теперь он просчитывал разные варианты. И наконец принял решение.
— Ну хорошо, — сказал Элджернон. Плечи его поникли. Он бросил письмо на стол. — Да. «Мой милый, милый» — так Мелисса всегда обращалась ко мне в письмах. И все эти разглагольствования про совместное бегство. Мы постоянно обсуждали подобную перспективу.
— Между вами существовала интимная связь?
— Да. По правде, Мелисса была от меня без ума. Понимала, что брак с Фрэнсисом оказался ошибкой. Он не мог дать ей того, чего она хотела.
— И чего же она хотела?
— Возбуждение. Риск. Секс. То, чего хотят все женщины. Наш роман начался в Лондоне, и я встречался с Мелиссой всякий раз, когда приезжал в Тоули. На самом деле она была главной причиной, привлекавшей меня в это захолустное местечко. — Он бросил взгляд на письмо. — Где вы его нашли?
— Мы полагаем, что Фрэнсис Пендлтон обнаружил его и…
— И убил жену? Это вы хотите сказать? Неприятная мысль, но он оказался совершенно несостоятельным ни как муж, ни как любовник. Едва ли стоит удивляться, что Мелисса предпочла меня. И хотите верьте, хотите нет, но я никогда не причинял ей вреда.
— За исключением того, что обирали ее.
— Поаккуратнее, старший инспектор. Это чересчур сильное выражение.
— У меня сложилось впечатление, мистер Марш, что ваша манера вести бизнес схожа с поведением водителя, который сбивает человека и уезжает с места происшествия. У вас нет ни стыда, ни совести. Вы берете то, что вам нужно, и идете дальше.
И снова Пюнд заметил: страх отразился в глазах Элджернона, пока он осмысливал слова Крола.
— Я ни в чем не виноват, — пробормотал Марш.
— Мистер Генри Диксон с этим бы не согласился.
— Генри Диксон? Никогда о таком не слышал.
— Это оперный певец. В данный момент он лежит в Барнстеплской больнице в тяжелом, но стабильном состоянии. Ранее на этой неделе его сбила машина на Бронтон-роуд. Водитель скрылся.
— Надеюсь, вы не намекаете… — Голос изменил Элджернону. Сознание вины звучало в каждом слове.
— Как вы объясните повреждения на передней части вашего «пежо», мистер Марш?
— Я не могу. Я не…
— Вашу машину заметил другой водитель, проезжавший мимо места происшествия. А еще у нас есть вот это… — Крол извлек вторую папку для вещдоков, в которой лежала наполовину выкуренная сигарета, фильтр которой побурел от дождя. — Кроме того, мы знаем, как много алкоголя вы употребили в Сонтонском гольф-клубе, и имеем все основания предположить, что вы сели за руль в состоянии опьянения.
Крол подождал ответа. Но Элджернону нечего было сказать. Он понимал, что все кончено.
— Мистер Марш, я арестую вас за различные преступления, определенные Актом о дорожном движении одна тысяча девятьсот тридцатого года и Актом о мошенничестве одна тысяча девятьсот шестнадцатого года. Вы имеете право хранить молчание или говорить, но должен предупредить, что все вами сказанное может быть записано и использовано как доказательство против вас. Желаете что-то сказать?
