Остановившись перед бунгало Рикарда, она прислушалась и огляделась. Но не заметила ни малейшего движения. Никто не следил за ней.
Трудно было поверить, что она находилась в центре крупнейшего города Швеции. Да и не в текущем столетии. Силуэты соседних халуп едва виднелись в слабом лунном свете. Они хаотично теснились на склоне, кое-где чуть ли не налезая друг на друга. С ветки высокого ясеня за ней наблюдал мохноногий сыч, не сводя с нее своих черно-желтых глаз. Его голова, казалось, была посыпана сахарной пудрой. И все равно он выглядел столь же представительно, как и филин, которого она видела перед своим домом на Тантогатан примерно месяц назад. Как ни странно, она не слышала шума машин со стороны моста Лильехольмсбрун. Так что единственным доказательством, что сейчас начало двадцать первого века, пожалуй, мог служить лишь яркий свет над холмом Тантобергет. Его источником являлось галогенное освещение открытой спортивной арены «Синкенсдамм». Она совсем недавно проходила мимо нее и невольно испытала хорошо знакомое ощущение, обычно возникавшее, когда хоккейные болельщики хором орали на трибунах: «Лишь сегодня я силен, лишь сегодня я здоров».
«Я так долго ждала этого дня», — подумала она, открыла дверь, достала компьютер и зажгла свечу на письменном столе. В кладовке она нашла банку равиоли в томатном соусе. Свет стеариновой свечи выхватывал из темноты ровную площадку, находившуюся за окном, и небольшой участок обшарпанного забора, ограждавшего землю Рикарда. Она ела прямо из банки и одновременно открыла крышку ноутбука. В квадрате в правом углу экрана все еще шла трансляция с веб-камеры, к которой ей удалось подключиться в офисе «Скрытой правды» на Грев Турегатан. Она отодвинула пустую банку в сторону и развернула картинку на весь экран. Ничего нового, как и когда она проверяла ее в последний раз. Ранее она также посмотрела календарь. Никаких встреч не было намечено в ближайшее время. Только рутина. А значит, фабрика троллей, находившаяся по другую сторону веб-камеры, все шесть ее сотрудников, неотступно сидевших у своих клавиатур, трудились не покладая рук, стараясь наполнить сеть содержимым, которое могло бы обосновать их человеконенавистническую картинку мира. Черно-белую, согласно которой приближавшийся конец света мог произойти когда угодно. Если только их работодателям из Ульв А/С не удастся повернуть вспять развитие событий и вернуть Швецию в прошлое. В 50-годы. Или в воображаемую сельскую идиллию XIX столетия. Пожалуй, во времена Шведской империи. Или даже в эпоху викингов.
Похоже, создание кликабельных заголовков давалось им нелегко. Сотрудник, находившийся прямо перед взломанным Линн компьютером, выглядел усталым. Он отклонился назад, и его лицо оказалось прямо в фокусе камеры. Она ошарашенно уставилась на экран. Псевдоним Нордман ей раньше не приходилось слышать. Однако человек, использовавший это имя пользователя, оказался знакомым. Она видела его на фотографиях из материалов расследования инцидента около SEB-банка, случившегося в ноябре. Манфред Рихтер. Неухоженные, сальные, светло-коричневые волосы. Блестящее от пота лицо. При свете компьютера украшавшие его красные прыщи прямо бросались в глаза. На нем была та же самая одежда, как и во время видеоконференции с датчанами, но тогда он постоянно держался в тени. На грязно-белой футболке под мышками четко выделялись темные пятна пота. Пустые пакеты из-под чипсов, кучей валявшиеся на его письменном столе, явно не помогли ему взбодриться. Она подумала, что он скоро сдастся и пойдет домой. И наложит на себя руки, хотя на последнее вряд ли стоило надеяться. Она поднялась и подошла к мойке, вскипятила воду и бросила в нее заварочный шарик. Запах чая сразу распространился по комнате. Она обхватила двумя руками чашку и почувствовала, как тепло начало возвращаться в ее окоченевшие пальцы.
Наконец они устали. Она наблюдала на экране, как редакция «Скрытой правды» опустела. Она включила Viper и проверила, какие последние действия Манфред производил на своем компьютере. Он просматривал множество сообщений, пресс-релизов и новостей. Кто-то с именем пользователя Wotan прислал ему мейл, одобрявший нападение нацистов на манифестацию «Шведской ассоциации сексуального просвещения» против материнской смертности, состоявшуюся пару дней назад. Линн удивленно покачала головой. Что плохого могло быть в желании уменьшить количество женщин, умиравших при родах? Белые женщины тоже ведь, наверное, рисковали жизнью, рожая детей? В другом опубликованном сообщении одобрительно отзывались о патриотах, организовывавших нападения на библиотеки, отказывавшиеся принимать газету «Свободные времена». Художественный редактор проиллюстрировал его фотографией рыдающей библиотекарши. И это явно считалось очередной славной победой так называемых друзей Швеции над ужасной, политкорректной Швецией.
Проверив кейлогер, она не обнаружила ничего, указывавшего на общение с Данией. Удивившись, заглянула в корзину. Восстановила удаленные материалы. Ничего. Неужели они не предпринимали дальнейших шагов по итогам встречи, состоявшейся несколько дней назад? Не отправляли никаких отчетов и не запрашивали дополнительных инструкций. Ей не удалось найти ни малейшего подтверждения того, что они недавно сидели вместе. Линн сделала глоток чая. Тепло разлилось по телу. Она уставилась на экран.
Что-то здесь не сходилось.
Она вошла в почту. Множество писем. Но ни одного касавшегося Дании, АФА или кого-то из лиц, засветившихся в расследованиях, с которыми она помогала Рикарду и Эрику. Ни слова об Ильве, Антоне или ком-то другом, известном ей хотя бы по имени. Хотя ничего такого она в принципе и не ожидала увидеть. Скорее надеялась найти зашифрованные письма, которые могли бы привести к Дании через адресную строку. Но ничего подобного тоже не было. Она продолжила поиски. Ничего в папке для удаленных писем. Она уже собиралась отключить Viper, но передумала и кликнула по пустой папке для черновиков. В ней оказалась еще одна папка с названием «Общение». Она кликнула по ней.
Там хранились неотправленные мейлы, расположенные в хронологическом порядке.
Всего десяток.
Остальные ушли к адресатам. Или там никогда ничего другого и не было.
Похоже «Скрытая правда», чтобы никто не мог читать их переписку, пробовала новый метод общения с Ульв А/С. И в таком случае они на шаг отставали от АФА. Об этом ей намекнул Каспер из их отделения в Копенгагене, когда они виделись в ноябре. Несмотря на всю простоту системы, она никогда раньше не слышала о ней.
Чтобы посторонний не смог познакомиться с сообщениями, до которых обычно было легко добраться, когда они отправлялись в путь по Сети, Каспер придумал надежный способ связи. Они использовали его при планировании своих акций. И он сводился к тому, что задействованные в них лица заходили на вновь созданный электронный адрес по паролю. Потом они открывали папку «Черновики» и читали там сообщения или сохраняли в ней свои собственные послания, никогда не уходившие к адресату. Вся переписка происходила через нее, и ничего не покидало сервер. В результате ничего нельзя было перехватить. И таким образом вся планируемая акция организовывалась через пустую на вид папку.
Линн отодвинула в сторону чашку с чаем, подвинула к себе блюдце с земляными орехами, вероятно, еще осенью оставленными на столе, и рассеянно пожевывала их, изучая обнаруженные послания. Строка «Тема» на всех пустовала, но реплики в них шли одна за другой, как сообщения в чате. Она смогла прочитать, как датчане одобрили некую акцию. Они никак не называли ее и не вдавались в подробности, но, насколько она поняла, речь шла о засаде, устроенной группе АФА в Тюресё. Дата, по крайней мере, совпадала. В другом мейле обсуждалось в деталях, что должно было произойти в Гетеборге перед зданием, где синдикалисты проводили свой форум, однако бомба, позднее взорвавшаяся там, открытым текстом не упоминалась. Несколько писем касались нападений на лагеря беженцев, в которых Торсланде, похоже, уделялось особое внимание.
