Амид бросил взгляд через окно. Толпы людей двигались по Центральному вокзалу в разные стороны. Обычные работяги. В конечном итоге ради них они занимались всем этим. Он кивнул Росомахе.
— Как полиция узнает, куда надо приезжать?
— Клара или какая-то другая из девчонок из «Скандинавского копья» сделает анонимный звонок. Изобразит из себя перепуганную активистку АФА. Или я отправлю сообщение о встрече на мобильник Антона, который они слушают.
Из коридора доносилась та же адская музыка, как и накануне вечером. Росомаха сел за обеденный стол в своей крошечной однушке. Он заткнул уши берушами и достал телефон Антона. Насколько он знал, его прослушивали люди из СЭПО. Он сам ранее анонимно сообщил им по электронной почте, что Антон поменял номер. Тот тоже подозревал, что полиция безопасности контролировала его. Ранее уже неоднократно получалось так, что, стоило им договориться между собой о чем-то, сразу же их люди появлялись на том же месте. Росомаха ухмыльнулся. Антон был не настолько глуп, чтобы писать подобное сообщение со своего телефона.
Он набрал текст и вскоре увидел его на экране своего нового мобильника. СЭПО не могла не клюнуть на такую наживку. Дело ведь касалось группы АФА, за которой они долго наблюдали. Той самой, нападение на которую расследовали полицейские друзья Линн. Касалось Антона, исчезнувшего члена АФА. Возможно, двойного агента. Вероятно, причастного к смерти Ильвы. Вернувшегося, чтобы подготовить нападение на националистов в Гетеборге с помощью информации, полученной от взятого в плен и жестоко избитого парня из «Скандинавского копья».
Роль последнего отводилась одному из второстепенных членов нацистской организации, кем Карл Павич и Клара договорились с Росомахой пожертвовать ради общего дела. Его полуживого полиция должна была найти в помещении АФА вместе с Антоном. А потом им пришлось бы начать охоту на кровожадных левых экстремистов.
Он достал пластиковую форму с голубцами из микроволновки и подул на них.
«Настоящая шведская еда», — подумал он, хоть по слухам Карл XII и украл их рецепт у турок.
Росомаха не испытывал ни малейших угрызений совести из-за своего намерения использовать Антона в компрометирующей кампании против АФА. Пусть он хорошо узнал его за те месяцы, когда был членом их организации. Антон никогда не нравился ему. Этот типичный воинствующий социалист уже с самого начала вел себя как надменный всезнайка. Антон считал Росомаху недостаточно опытным, чтобы выступать от имени группы. У него не получалось придумывать эффектные лозунги, когда это требовалось, и он не мог блеснуть остроумием во время жарких идеологических споров. Росомаха чувствовал себя униженным. Антон как только не изощрялся в разговорах с другими, рассуждая о его недостатках, когда считал, что Росомаха не слышал. Эзги рассказала ему, какие вещи он говорил о нем.
Но теперь они поменялись ролями.
Антон стал его пленником.
Росомахе не требовалось больше скрывать свои взгляды, притворяться сторонником идей, которые он на самом деле ненавидел. У него отпала необходимость блуждать словно в потемках, пытаясь продемонстрировать правильную, революционную точку зрения, чтобы получить одобрение других. Несмотря на то что по плану ему нужно было продержаться в группе как можно дольше, чтобы выявить всю их сеть в Европе. В конце концов стало невозможно действовать дальше как-то иначе.
Росомаха задумчиво жевал голубцы и проверял содержимое мобильника Антона. Он открыл папку с фотографиями и просмотрел их. Полный порядок. Там больше не осталось ничего, указывавшего на него. Все опасные снимки он стер. В квартире Антона Клара тоже подчистила хвосты, пусть там и не оказалось ничего серьезного. Его прозвище упоминалось кое-где в записях, и еще она нашла пару распечаток его фотографий, спрятанных за книжной полкой. Ее поход туда, в любом случае, оказался успешным и помог уничтожить оставшиеся следы, которые могли привести к нему, несмотря на то что она столкнулась с Линн и чуть не попалась.
Он услышал жужжание и настороженно посмотрел в сторону двери. Но его опасения, что кто-то пытался вскрыть замок электронной отмычкой, оказались напрасными. Звук исходил от мобильника, лежавшего в кармане куртки, висевшей в другом конце его жилища. Он поднялся, подошел к ней и вытащил оба телефона. На помеченный зеленым цветом пришло эсэмэс. Его сестра хотела чего-то.
Мышцы шеи напряглись, когда он прочитал ее послание. Оно было коротким.
«Почему у них твоя фотография?»
К нему прилагался снимок, переснятый с какого-то другого телефона.
На нем он увидел себя.
Запечатленного чуть сбоку и сзади. Снимок был плохого разрешения. Но для знакомого с ним не составляло труда узнать его. Фотография была, похоже, где-то недельной давности. Она отсутствовала среди забранных Кларой из квартиры Антона. Скорей всего, Ильва постаралась. И ее сделали под другим углом, чем ту, которую он обнаружил ранее, взломав мобильник Ильвы. Она, похоже, успела перекинуть ее кому-то, прежде чем он отправил беднягу к праотцам и уничтожил ее телефон.
«Черт», — подумал он. Неужели все, что он сделал, чтобы его не вычислили, оказалось абсолютно напрасным? Самоубийство Ильвы и похищение Антона. Выходит, полиция все равно добралась до фотографий.
Через Линн Столь.
Никакого другого варианта не существовало. Ильва, скорей всего, переслала их ей или рассказала, где спрятала.
Росомаха дожевывал последний голубец, который, казалось, уже и не был таким вкусным, как другие. Да и просто не лез в горло. Он налил себе воды из стоявшей на полу канистры, а потом медленно опустошил кружку, продолжая изучать снимок. Фото вряд ли могло помочь полиции. Во всяком случае, чтобы составить описание внешности преступника. Зато на нем хорошо была видна та, с кем он разговаривал. Клара Рессель. Ей пришла пора покинуть Стокгольм. Он колебался, нетерпеливо вертел телефон в руке.
Или ей следовало исчезнуть навечно.
Но у него не было времени размышлять над этим сейчас. Хватало других, более срочных дел. Он посмотрел время на мобильнике. Ждать осталось недолго.
До контрудара.
До отвлекающего маневра.
Глава 21
Ее пульс резко подскочил. Но дело было не в результатах последнего анализа асимметричного шифрования, основанных на свойствах асимметричных кривых, которые сейчас лежали перед ней на столе ее кабинета в Королевском технологическом институте. Причиной столь сильного беспокойства стало эсэмэс, только что появившееся на экране мобильника. Уведомление об активности в зоне действия камеры, которую она установила снаружи своего дома на Тантогатан. Линн кликнула по ссылке и активировала приложение.
Сначала она увидела лишь тень. Потом спину одетого в черное мужчины. Он был один. Высокого роста. Мужчина вытащил что-то из своего рюкзака. Какой-то продолговатый металлический инструмент. Скорее всего, фомку. Он торопливо наклонился к ее входной двери. Она не успела разглядеть лицо. Дальше камера показывала только затылок. Черные волосы. Широкие плечи. Мужчина обернулся, а потом продолжил возиться с замком. Затем он попятился и сунул инструмент в рюкзак. Достал какой-то другой темный предмет. Пистолет с глушителем. Схватившись за дверную ручку и держа оружие перед собой, он медленно потянул дверь на себя. У Линн озноб пробежал по коже. Когда мужчина начал подниматься по лестнице, его лицо наконец попало в объектив и сразу появилось на экране мобильника.
