Глаза Линн сердито блеснули. Она зло уставилась на Эрика.
— АФА не использует огнестрельное оружие. Точка. АФА не верит в статус. Точка. Или иерархии. Точка, — отчеканила она. — Антон ни в кого не стрелял. Не он лазутчик. А Фредрик. Это подтвердили мои источники. Его псевдоним Росомаха. Под ним он известен своим настоящим работодателям. Нацистам.
Она повернулась и умоляюще посмотрела на Марию, как бы прося помочь в том, чтобы оправдать Антона. Та пожала плечами.
— У Антона в руке был пистолет, из которого стреляли в Юнгберга. Отпечаток его пальца присутствовал на спусковом крючке. Но, конечно, его могли специально оставить там. Если настоящий убийца успел обставить все должным образом, а потом сбежать.
Рикард кивнул в знак согласия.
— Мне трудно представить Антона убийцей. Ничто в его собственном прошлом и во всей предыстории АФА не указывает на это. Кроме того, именно он нашел Линн и передал ей материалы, которые могут помочь нам в расследовании. Фотографии человека, возможно, являющегося Росомахой, — сказал он и серьезно посмотрел на остальных. — Наверняка именно он сбежал из здания, где нашли Антона и Юнгберга.
А заметив скептическую мину Эрика, добавил:
— Росомаха, вероятно, пытался заманить нас в ловушку, послав сообщение о встрече с мобильника Антона.
Эрик раздраженно ухмыльнулся.
— Конечно. Или никакого Росомахи вообще не существует. А все это проделки Антона, который внедрился в группу АФА, а потом попытался перевести стрелки на придуманных персонажей с помощью фальшивых фотодоказательств. Кого-то, на чей след якобы вышла Ильва, прежде чем Антон убил ее. Конверт со снимками Ильвы с таким же успехом он мог передать, чтобы заморочить нам мозги, — буркнул он и поднялся с недовольным выражением лица. — Вопрос в том, действовал Антон как нацист или как анархист, когда пытался убить Юнгберга. И те и другие ведь предпочитают видеть полицейских мертвыми.
Линн, казалось, хотела испепелить его взглядом. Он знал, что было глупо пытаться провоцировать ее. Особенно с помощью аргументов, в которые он сам не верил. Между нацистами и анархистами существовала огромная разница. И все равно он не сумел сдержать свои эмоции. Юнгберг пребывал между жизнью и смертью, и кто-то должен был ответить за это. Эрик направился в сторону коридора.
— Я свяжусь с патрулями, наблюдающими за Карлом Павичем и Кларой Рессель. Может, они имеют отношение к этому делу, — бросил он на ходу.
Он исчез за дверью, прежде чем Рикард успел ответить. Линн тоже поднялась, сжимая в руке мобильник. Она посмотрела на него.
— Я попробовала отследить электронный почтовый адрес Клааса, о котором ты просил меня. Тот, что оставил Иван, когда приходил сюда. Но мне не удалось найти IP-адрес. Я посмотрю, может, смогу добраться до него как-то иначе. Возможно, у него имеется какая-то дополнительная информация о Фредрике. То есть, о Росомахе, — сказала она и добавила, также направляясь к двери: — Но я сделаю это из дома. Там мне лучше думается.
«И там не надо бояться, что меня обвинят в абсолютно чуждых мне взглядах», — подумала она.
Рикард смотрел ей вслед, пока она не исчезла в коридоре. Она, похоже, специально не спешила, не хотела случайно догнать Эрика, покинувшего комнату раньше.
Она была права. Антон вряд ли имел какое-то отношение к нападению на их коллегу. Точно так же как Эзги и Иван. Оставались два человека, которые могли устроить ту инсценировку. Клаас и Фредрик.
Пока все указывало на то, что это сделал последний.
Он поднялся, когда Мария подошла к нему, и положил ей руки на плечи.
— Мне надо позвонить в Интерпол снова, — сказал он. — Узнать, есть у них что-нибудь на человека с псевдонимом Росомаха. И потом они обещали проверить имеющуюся информацию по Каасу с немецкой полицией.
Они какое-то время стояли молча, прижавшись друг к другу. Рикард обнял ее одной рукой.
— Но, похоже, Клаас не попадал в их поле зрения. Когда я позвонил в первый раз, они не нашли никаких его известных адресов, и он не проходит ни по каким находящимся в производстве делам, — добавил он. Мария кивнула, вырвалась из его объятий и вышла в коридор. Когда он последовал за ней, она обернулась и спросила:
— Есть новости из больницы?
— Они пока ничего не хотят говорить. Как раз сейчас оперируют его, — ответил он.
Она кивнула.
— Я возвращаюсь на место преступления, сменю коллег. Они, собственно, и не должны были работать этим вечером, — сообщила она и бросила взгляд на экран своего мобильника. — Я как раз получила отчет, но они не нашли почти ничего больше того, о чем я уже рассказала. Правда, удалось обнаружить следы еще одного человека в пыли. Слепки с них сделали и сейчас везут в лабораторию. Похоже, у них тот же самый рисунок подошвы, что и найденный мной у квартиры Ильвы. И они не соответствуют размеру обуви Антона. Все иные находки, которые пока успели обработать, имеют отношение либо к Антону, либо к Юнгбергу.
«Кровь, слюна и волосы», — подумала она, когда они шли к лифту.
— Лаборатория успела проверить оба пистолета. На них отпечатки лишь Юнгберга и Антона. Таким образом, если во всем виноват этот Росомаха, он вложил свое оружие в руку Антона, — добавила она.
Мобильник Рикарда зажужжал, когда лифт с Марией двинулся вниз, в гараж.
— Цель всего этого — испачкать грязью АФА. Выставить их безумными убийцами, — пропыхтела Линн. На заднем плане он различил шум машин.
— Все уже в Сети, — продолжила она. — Большие заголовки. «Социальные новости», «Новости дня» и «Скрытая правда» словно соревнуются между собой. «АФА беспощадно расправляется с полицейским» и «Террористы из АФА убивают полицейского» — это только пара примеров. Уже появились тысячи гневных комментариев, извергающих желчь на левых экстремистов.
— Ладно, я проверю это, — ответил Рикард.
— Мое имя упоминается там тоже, — добавила Линн. — Описывая предысторию, «Скрытая правда» обращает внимание на то, что я работала с вами прошлой весной. Они снова вытащили ту же самую ложь на поверхность. Секретное сотрудничество правоохранителей и анархистов, финансируемое за счет налогов, и прочее дерьмо.
«Боже, — подумал Рикард. — Чем, черт возьми, занимаются нацисты? Они пытаются утопить АФА и ради этого убивают полицейского?»
Эрик высунул голову из их рабочей комнаты.
— Как долго ты собирался ждать лифта?
Он подошел к Рикарду.
— Я разговаривал с женой Юнгберга. Операция закончилась. Он еще под наркозом. Состояние стабильное, но тяжелое. Они не могут сказать ничего больше пока.
Он упустил глаза в пол и добавил:
— Она в отчаянии. В результате ранения в голову он может ослепнуть. Возможны нарушения речи. Проблемы с памятью. Или вещи похуже.
