Она настороженно посмотрела на него. Линн сознательно решила залечь на дно. Не выходить на контакт. Хотела собраться с мыслями.
— У меня утром было важное мероприятие в институте, — ответила она, — которое я не могла пропустить. Но я сразу же позвонила, как только у меня что-то появилось.
Она попыталась понять, о чем он думал, по выражению его лица. Он выглядел мрачным. Или задумчивым? Может, побывал в своей халупе и увидел, что там кто-то жил? Понял, что это была она. И что она пряталась. Скрывала что-то. Элвин подошел, взял отца за руку, а потом с быстротой ласки снова исчез куда-то, преследуемый Эриком.
Рикард проводил их взглядом и покачал головой. Просто не верилось, что мальчонка лежал в кровати с сотрясением мозга еще накануне вечером. Он повернулся к Линн.
— Немецкие пограничники подтвердили твои слова. Клаас не покидал пределы Германии с прошлой недели. Тогда он побывал в Швеции. Но начиная с четверга находился в своей квартире на Бюргерштрассе или на работе. В полиграфической компании.
Она кивнула. Клаас связался с ней. У них нашлись общие друзья, пусть они никогда раньше не встречались. Товарищи из прошлого. Клаас узнал о случившемся с Антоном. В качестве доказательства собственной невиновности он переслал копию своего паспорта. Предложил ей проверить через свои контакты в полиции, регистрировался ли кто-то с его документом на авиарейс в Швецию. Если она не доверяла его словам.
— Он же, наверное, не мог тайком пересечь границу на машине и пробраться сюда? — спросила она, хотя прекрасно знала, что Клаас не делал этого. Ее старые товарищи из отделения АФА в Геттингене связались с ней и поручились за него. Он был тем, за кого себя выдавал. Активистом, боровшимся за либертатный социализм с юности. В течение двадцати лет.
И уж точно не агентом нацистов. В то же время она посчитала необходимым продемонстрировать и толику скепсиса. Пыталась тем самым показать, что рассуждала, как Рикард в данном случае, а не как бывший член АФА.
Он покачал головой.
— Нет, он никуда на большие расстояния не уезжал. Они уже какое-то время наблюдают за ним. У него есть подозрительные контакты со сторонниками тактики «Черного блока», — сообщил он и понял по удивленной мине Линн и по тому, как она потом пожала плечами, что она не считала это достаточной причиной для слежки.
Рикард махнул рукой сыну, который нетерпеливо смотрел на него из-под стенда с индейскими стрелами. Дал понять, что скоро освободится. Эрик снова присоединился к ним. У него на лбу блестели капельки пота.
Линн протянула мужчинам свой мобильник. Рикард покрутил экран. Увеличил изображение.
— Что это? — спросил он.
— Мне это пришло несколько часов назад. Клаас получил это в качестве приложения к одному старому мейлу. От Антона. И забыл о нем, — объяснила она и показала фотографию на экране телефона. За мужчиной, который, возможно, и был Росомахой, виднелась светловолосая женщина. Мужчина же стоял спиной к камере. И был одет точно так же, как на снимках Ильвы.
— Женщина — Клара Рессель, — сказала она. — Мы уже знаем ее по фотографиям Ильвы. Даже если эта сделана в другое время и, вероятно, Антоном.
— То есть и он, и Ильва вышли на след Росомахи? Они ведь могли попросить полицию о помощи, чтобы поймать его, если чувствовали себя в опасности, — заметил Рикард.
Линн рассмеялась, когда поняла, что он фактически пошутил.
— Конечно. Само собой, — сказала она и забрала назад телефон. — Но они пытались найти доказательства, каждый со своей стороны, не зная, что оба ошибались относительно Росомахи. Убедившись в своей правоте, они наверняка начали бы действовать. Отследили бы его контакты. Уничтожили сеть. Разоблачили бы его перед остальными как предателя и двойного агента. Или как-то подобным образом. Когда Ильва умерла, Антон попросил Клааса о помощи.
Линн нашла еще одну фотографию и показала ее.
— Антон переправил два снимка Клаасу. В качестве страховки. Хоть он, пожалуй, особо и не верил, что они защитят его, — объяснила она и грустно посмотрела на обоих полицейских. — Если бы он вовремя понял, что планировал Росомаха.
Рикард впился взглядом в фотографию. Эрик наклонился через его плечо. Удивленно приподнял брови. Потом они выпалили хором:
— Это же здание полиции.
Рикард провел по экрану пальцами и увеличил картинку. Линн ошарашенно уставилась на них. Увидев охрану на входе, она решила, что речь, пожалуй, шла о какой-то тюрьме.
— Что за черт? Он же идет к кому-то из нас. Когда сделан снимок? — спросил Рикард.
Эрик забрал у него телефон и кликнул по свойствам фотографии. Дата показывала, что все происходило пять дней назад. В 10:03.
— Он направлялся к нам в четверг, — сказал он. — Но почему? Это выглядит глупо. Его же могли задержать и допросить.
Линн с недоумением развела руками.
— А может, Росомаха решил, что зашел слишком далеко, — предположила она. — Хотел написать заявление на своего работодателя? Или сдаться, но передумал?
Эрик угрюмо уставился на экран. На фотографии были четко видны дверь и электрическая калитка полицейского здания. Мужчина в зеленой армейской куртке явно заходил внутрь.
— Он приходил кого-то выдать? Своих друзей по АФА? Или нацистов? Или кого-то еще, на чьей стороне он там еще успел побывать, — буркнул он.
Линн отдернула руку с мобильником и зло посмотрела на него. Неужели Эрик был столь же дьявольски близоруким, как и когда в мае она воспылала страстью к нему, или он деградировал за последнее время?
— Едва ли он собирался доносить на нацистов, учитывая, что он потом сделал. Он ведь разбирался с людьми из АФА, — сказала она и уже хотела добавить, что стояла следующей на очереди, но в последнюю секунду передумала.
Рикард вмешался в разговор, пытаясь разрядить обстановку.
— Я согласен с Линн, — заявил он. — Росомаха вряд ли стал бы рассказывать о своих планах полиции. Его точно не отнесешь к безумцам, которые, будучи в плену своей мании, в то же время мечтают быть пойманными. Преступники такого рода далеко не самые обычные.
Эрик тяжело вздохнул. Рикард был прав, ему не следовало выплескивать свое раздражение на Линн. Он застенчиво ей улыбнулся, как бы извиняясь. Она еле заметно улыбнулась ему в ответ.
Послышался вопль, и Рикард подхватил сына, бросившегося в его объятия. Элвин ушиб колено, оббегая на скорости тотемные столбы. Рикард прижал его к себе и принялся массировать больную ногу.
Эрик задумчиво покачал головой.
— Что ему понадобилось в полиции? Может, у него есть свои люди и там?
Рикард поднял глаза и встретился с ним взглядом.
Они подумали об одном и том же.
Пусть это казалось невозможным. Эрик сделал предупреждающий жест рукой и посмотрел многозначительно на Эрика, чтобы тот не сказал лишнего. Однако Линн уже все поняла по их лицам. Она подошла ближе к ним, рассеянно погладила Элвина по голове и сказала, понизив голос:
