Он подчистил почти все свои следы. Они не должны были найти его. И все равно сделали это. Скорей всего, Линн Столь постаралась. Вряд ли кто-то другой. Как, черт возьми, ей удалось выйти на его мать? Возможно, она позволяла себе нарушать закон. Пожалуй, вычислила его куратора и взломала какие-то его файлы? Даже если он не понимал, как такое могло произойти. Он нигде не оставил ничего после себя, что привело бы к нему, куратору или матери. Если Антон, конечно, не успел передать чего-то Линн. Но что именно? Возможно, низкокачественные фотографии, сделанные у его квартиры в Бреденге, результат неумелой слежки Антона. В убежище, которое он покинул уже давно, он не оставил после себя ничего, что могло бы его как-то выдать.
Он скривился. Затылок заболел снова. Оторвав кусок мха с земли, он потер им шею. Это могло улучшить кровообращение. Потом в своих мыслях он вернулся к случившемуся накануне и в конце концов констатировал то, о чем ему неприятнее всего было думать. Плюс ко всему его предали.
Причем собственная мать.
Пусть она даже сама не поняла этого.
Он прикусил себя с внутренней стороны щеки. Она получила четкие инструкции. Не допускавшие неправильного толкования. Тот номер предназначался только для нее. Ни для кого иного. Точка. Он тяжело вздохнул. Понимал, что она болела. И была старой. И, скорей всего, полицейские запугали ее.
О существовании матери не знал никто, кроме его сестры. И все равно Линн каким-то образом разнюхала про нее. Он зло сплюнул на землю и, сев на корточки, скрутил регистрационные номера с машины, а затем поменял их на другие, украденные по пути в заповедник. Старые он сунул под поваленное дерево, а потом сел за руль и поехал в направлении автострады Эссингеледен.
Линн умела находить слабые звенья, и она без зазрения совести выбрала в качестве своей мишени человека, абсолютно не способного защитить себя. Вдобавок призвала на помощь своих друзей из полиции. Они использовали беспокойство матери, чтобы добраться до него.
До какой только низости люди не опускались ради достижения своей цели.
Он решил, что такие вещи нельзя оставлять безнаказанными.
Луиса затормозила на Крукмакаргатан. «Papercut» находился примерно там, где описал Рикард. Она вылезла из машины. Кому-то могло показаться, что она излишне нервничала, но ее это меньше всего волновало. В подобных делах любое промедление могло слишком дорого обойтись. И даже если Рикард считал ее немного параноиком, она не собиралась его в этом разубеждать.
То, что кто-то в полиции работал на их врагов, не вызывало ни малейшего сомнения. Вопрос состоял в том, сколько было таких. И Луиса не хотела рисковать.
Она вошла в магазин. Им требовалось встретиться так, чтобы их не смогли подслушать. Путь даже Рикарду приходилось тратить на это свое обеденное время. Перерыв, который он явно собирался провести в поисках литературы о панк-музыке. Или чем тут еще торговали в этом магазине. Она увидела его у кассы. Он махнул ей рукой.
— Это Алекс, — сказал он и кивнул в сторону мужчины, сидевшего за прилавком. Она поздоровалась и скосилась на книги, лежавшие на нем. Огромные фолианты. Самая верхняя из них весила, пожалуй, порядка десяти килограмм. Она называлась «The Art of Punk»
[14]. Луиса вздрогнула, увидев ее ценник. 1100 крон.
«Боже, взрослый мужчина, на что он тратит деньги», — подумала она, потянув Рикарда за собой к выходу. Судя по этому, ему явно не нужно было поднимать зарплату в следующем году.
— Что случилось? — спросил Рикард и посмотрел на Луису. Она выглядела очень взволнованной. Он хотел открыть дверь ее машины. Но она быстро накрыла его руку своей.
— Нет, мы останемся здесь, — сказала она тихо и серьезно посмотрела на него. — Нам не дадут никаких распечаток разговоров Росомахи. По крайней мере, по номеру, полученному от его матери.
— Что за черт. Я же разговаривал с парнем из Теле2. Мы у них в приоритете.
— Нет. Именно сейчас мы не получим ничего. Твой парень совершил ошибку, когда запеленговал этот мобильник и дал нам адрес в Орсте. Поскольку все засекречено. Я проверила через службу, занимающуюся подобными вещами. Мы сможем добраться до этих данных, только если у нас будут доказательства какой-то преступной деятельности. До тех пор даже не стоит пытаться, — сказала Луиса и, смущенно переминаясь с ноги на ногу, добавила: — Ведь подозреваемый является нашим сотрудником. Вероятно, работающим под прикрытием агентом.
Она покачала головой и продолжила:
— Я проконсультировалась с нашими юристами. За данную деятельность почти целиком отвечают специальные кураторы, каждый из которых по собственному усмотрению руководит своими людьми. Нет никаких полицейских законов или инструкций, регулирующих ее. Даже после статьи в «Дагенс Нюхетер», которую ты, пожалуй, видел где-то полгода назад, ничего не изменилось в этом отношении. Все с единственной целью защитить личные данные сотрудников.
— Понятно, от преступников. Но вряд ли ведь от нас?
— К сожалению, такова ситуация. Мы не можем ничего требовать. Списки персонала, паспортные фотографии, личные дела — все строго засекречено. Я попробовала обратиться в Комиссию по безопасности и защите неприкосновенности личности на предмет получения нужной информации на основании доказательств и косвенных улик, имеющихся у нас на настоящий момент, но на официальный ответ уйдет день.
— Черт.
Линн убила его мать.
«Во всяком случае именно на ней лежит главная ответственность за произошедшее», — подумал Росомаха и от злости с силой сжал кулаки.
Линн сделала это не своими собственными руками. Но это произошло в результате ее бурной деятельности.
Но это не играло для него никакой роли. Она была столь же виновной, как и любой другой убийца. Даже хуже, поскольку напала на абсолютно беззащитного человека. Одного из тех, кто создавал сегодняшнюю Швецию. В отличие от всех паразитов, оккупировавших страну в конце восьмидесятых, когда его мать уже еле сводила концы с концами на свою скромную пенсию.
Контейнер для стеклянной тары скрывал Росомаху от посторонних глаз. Никто не мог видеть его за ним, когда он сейчас смотрел на стоявший невдалеке на поперечной улице дом своей матери. Многоквартирный, бетонный и довольно невзрачный снаружи, он и внутри не мог похвастаться роскошным убранством. Но для матери квартира все равно оставалась надежным укрытием от жизненных невзгод.
До вчерашнего дня.
Она всегда платила за себя сама. И заслужила, чтобы дожить недолгое оставшееся ей время в тишине и спокойствии. Не беспокоясь за него.
Но не тут-то было. Линн понадобилось влезть и здесь. Она сбила с толку старую женщину и бросила тень на него. Заставила ее нервничать.
Экран мобильника вспыхнул на мгновение на переднем сиденье припаркованного дальше по улице автомобиля и осветил его салон. Внутри сидели два человека. Но не те, которые нашли его в офисном здании в Орсте. Однако вне всякого сомнения полицейские.
