Однако сейчас ей противостоял Росомаха. На чьей бы стороне он ни находился. По крайней мере, не на стороне АФА, это уже не вызывало сомнения.
Линн вряд ли сумела бы уговорить сестру покинуть Швецию вместе с семьей. Кроме того, их мать уже пыталась сделать это. Из-за неясного мучившего ее беспокойства. Но впустую. А на полицию в силу ограниченности их ресурсов, похоже, не стоило надеяться, даже когда дело касалось реальных угроз.
Она тяжело вздохнула. Нервно переступила с ноги на ногу.
Сейчас уже было поздно думать о таких вещах. Даже если ничего еще не закончилось.
У нее по-прежнему оставались шансы изменить ситуацию в свою пользу.
Но теперь задача усложнилась.
Она кликнула по экрану. Фотография снова проявилась на нем. Тошнота сразу подступила к горлу, потом нестерпимо заныла голова, боль, казалось, распространилась по всему телу, проникла в каждую клеточку. Со снимка на нее смотрела Кайя. Линн увеличила картинку. Лицо старшей сестры было опухшим от слез. Притом что следов побоев она не заметила.
Задний фон ничем не помог. Шероховатый бетон. Какой-то завод или фабрика. Пожалуй, подвал. Или складское помещение. Которое могло находиться абсолютно в любом месте.
Сообщение, естественно, отправили с «левого» мобильника.
Она обратилась к мобильному оператору с помощью кода Эрика оставшегося у нее после ноябрьского расследования. Но телефон не удалось отследить. Росомаха звонил с другого номера, когда его вычислили в офисном здании несколько дней назад. Возможно, он использовал свои мобильники только один раз, а потом сразу выбрасывал их.
Он ничего не потребовал. Даже ответа. Просто поставил Линн перед фактом. Возможно, посмеялся от души, представив ее лицо, когда она увидела фото сестры на своем телефоне.
Чего он хотел? Линн стояла словно парализованная и таращилась на тропинку, поднимавшуюся к игровой площадке парка Берггрувен. С ночи на ней остался тонкий слой снега. Она поковыряла лапшу палочками и выудила из нее несколько креветок. Пожевала их и обхватила себя руками. Она не могла просто сидеть и ждать неизвестно чего. Ей требовалось действовать.
Мобильник задрожал в ее руке. Она вздрогнула так сильно, что он упал на землю. В последнюю секунду она успела подставить ногу и смягчить его падение, иначе он ударился бы о бетонное покрытие площадки, на которой стояли столы.
— Алло? — сказала она и увидела, что это Эрик.
— Привет, ты звонила, — напомнил он.
— Ах, да. Ничего важного, я просто хотела узнать, как у тебя дела, — ответила она. Она действительно звонила. Когда уже почти не сомневалась, что именно Росомаха похитил ее сестру. Рикарду она тоже звонила, решив, что они могли бы вместе быстро перекусить. Она надеялась на их поддержку. Рассчитывала с их помощью понять, что же, собственно, случилось.
Однако потом все изменилось, когда пришла фотография ее до смерти испуганной сестры.
Она хотела добавить, что еще звонила узнать, не против ли Эрик выпить пива с ними, но передумала. Поскольку тогда он мог бы примчаться уже через пять минут.
— Мы можем созвониться утром. Мне надо увидеться с одной подругой, — сказала она вместо этого, ей не хотелось встречаться ни с кем из них именно сейчас. И будь у нее такая возможность, она отменила бы и обед с Рикардом. Но было уже слишком поздно. Он мог появиться в любой момент. Линн нервно огляделась. Однако куда бы она ни поворачивала взгляд, везде перед собой видела испуганные глаза сестры. Она не могла рисковать больше. И так уже сделала достаточно ошибок.
Эрика и Рикарда следовало держать в неведении.
Не стоило вмешивать полицию.
Даже если она целиком и полностью доверяла обоим, им все равно приходилось действовать по правилам. У них все необходимо протоколировать. Любые документы требовалось хранить в электронном виде.
Она взяла кусок курицы, выдавила на него немного сока лайма и какое-то время задумчиво жевала. Другие полицейские при желании могли ознакомиться с материалами их расследования. По крайней мере все, кто имел доступ в соответствующие регистры. Отчеты пересылались между коллегами. И что-то могло случайно оказаться в чужих руках.
Сколь бы осторожными ни были Эрик и Рикард, никто не смог бы гарантировать ей, что Росомаху не предупредят, если она предпримет попытку освобождения. А она не могла так рисковать. Только из-за нее сестра сейчас оказалась в очень сложной и опасной ситуации.
И Линн собиралась решить эту проблему сама.
Так, чтобы Росомаха, возможно, имевший контакты в полиции, не смог ничего узнать. А они, судя по фотографии, на которой он входил в участок, вполне могли быть у него.
Только когда ее сестра вернется домой, а Росомаха окажется загнанным в угол, она намеревалась попросить о помощи.
Нападение всегда считалось лучшим способом защиты. Линн как раз закончила шифровать сообщение для Каспера из отделения АФА в Нерребро, когда Рикард появился на Тиммермансгатан и затормозил прямо перед ней. Она быстро погасила экран мобильника и попыталась улыбнуться. Он вылез из машины и обнял ее. Она тоже заключила его в объятия, но без особого энтузиазма. Он внимательно посмотрел на нее.
— Ты выглядишь напряженной. Что-то случилось? — спросил он.
Она покачала головой. Неужели он так хорошо умел считывать лица людей? Рикард пожал плечами.
— Ладно, — сказал он. — Ты уже все заказала?
Она кивнула.
— Мне пришлось начать. Я не завтракала. Но я взяла тебе лааб кай. С увеличенной порцией кхао кхуа.
Он не стал ни о чем больше спрашивать, поскольку понял, что она пытается увести разговор в сторону. Но Линн вся дрожала, когда передала ему пенопластовую коробку с куриным рагу. Она явно нервничала и старалась скрыть это.
Линн смотрела вслед Рикарду, когда его машина удалялась по улице. Обычно ей нравилось общаться с ним, пусть они с Эриком и были полицейскими, которым она не слишком доверяла. Однако обоих она считала своими близкими друзьями и знала, что всегда могла положиться на них и обратиться к ним за помощью.
Но не в этот раз.
Она принялась растирать руки, пытаясь немного согреться, и поспешила прочь. Не знала, правильно ли поступала. Но у нее еще хватало времени, чтобы все переиграть.
В парке Вита Берген было сыро и прохладно. Пожалуй, она была единственным посетителем в нем сейчас, если не считать китайской хохлатой собаки, которая прогуливалась со своей хозяйкой ниже на склоне холма. Линн миновала темно-красный дом, где когда-то творили свои дела Хассе Альфредсон и Таге Даниэльсон. Она улыбнулась. Друзья-анархисты. Смерть этой парочки стала большой потерей для всех. Их гуманизм и юмор пригодились бы сейчас больше, чем когда-либо.
Ее зашифрованное сообщение ушло в отделение АФА в Нерребро. Проблема состояла в том, что она не знала, о чем ей, собственно, следовало спросить.
