Однако Линн знала, что внешность обманчива. Ведь именно он искал ее дома. Однако мог ли он также прислать Клару, чтобы нагнать на нее страху с помощью муляжа бомбы? Или приходил похитить ее, а потом позволил Росомахе похитить Кайю взамен, с целью заманить ее в ловушку?
Но зачем? Чтобы поставить на колени? Заставить отречься от своих убеждений и разместить видео- или фотоотчет об этом на каком-нибудь форуме?
Она полистала другие фотографии в своем телефоне. У Росомахи была личная проблема. Арестованная сестра. Может, он отказался сотрудничать с датчанами, несмотря на все договоренности, и за это они убили его? Пожалуй, похожий на военного с фотографии. Во всяком случае, по телосложению он очень напоминал субъекта в кепке с записей камер наблюдения из отеля «Терминус».
Тот находился там по заданию Ульв А/С вместе с темноволосой женщиной.
Голова гудела. Казалось, красные шторы опустились перед глазами. Люди из Ульв А/С пытались застрелить ее год назад. Эта организация также помогала Йоргену Кранцу, похитившему ее, и Коскинену, чуть не забившему до смерти несколько месяцев спустя.
А сейчас они вернулись снова. И речь больше не шла об АФА. Или сестре Росомахи. Или даже о Кайе.
Их интересовала она сама.
Лично.
Все начиналось с нее.
И никто другой не мог этого прекратить. Только она.
Одна.
Конечно, они сейчас действовали на авось. Но у них не было выбора. Рикард сидел, втянув голову в плечи, на водительском сиденье припаркованной на Хантверкаргатан машины и вместе с расположившимся рядом Эриком наблюдал за пространством перед Стокгольмской ратушей.
Никто посторонний не знал о номере, на который Клара отправила сделанные в доме Линн фотографии. После задержания нацистки они даже решили не оформлять официально изъятый у нее телефон, чтобы как можно меньше народу знало о нем. Он и Луиса договорились в данном случае отступить от правил. В силу уникальности ситуации.
Согласно полученным от мобильного оператора данным, этот номер периодически включали на короткое время за последние дни. В последний раз несколько часов назад.
То есть когда Росомаха был уже мертв.
Значит, Клара контактировала не с ним. Они ошиблись. Кто-то еще в полиции явно приложил руку ко всей этой истории. И этот человек также позаботился о том, чтобы всю информацию о Росомахе засекретили. Его шеф.
Появления именно этого человека они ждали у ратуши. Ведь он наверняка уже получил их сообщение. Ложный сигнал о помощи, отправленный с анонимного мобильника. И подписанный настоящим именем Росомахи — Ругер Естанше, которое им случайно раскрыла его сестра, когда они задержали ее. В своем послании Росомаха, или Ругер, угрожал шефу, не знавшему о его смерти, разоблачением, если тот не поможет ему.
Судя по часам на приборной панели, им осталось ждать десять минут. Тишину в салоне нарушало только потрескивание динамиков. Луиса находилась на связи. Они слышали ее тихое дыхание. Все были наготове. Прокурор из группы специальных расследований ждал ее звонка. После установления личности они собирались сразу же провести обыск на рабочем месте подозреваемого.
Мужчина затормозил на одиноко стоящей парковке на Самуэль Оуэнсгатан в тени низкого здания XVIII столетия, где когда-то размещался Королевский монетный двор. Он сейчас находился в пятидесяти метрах от места встречи. Эту улочку, которая шла поперечно Хантверкаргатан и набережной Норр Меларстранд, мало кто знал. Немногие ходили по ней, вместо этого пользовались широким бульваром рядом с ратушей. Но ему требовалось закончить еще кое-какие приготовления. Поэтому он и выбрал такой маршрут.
Он весь дрожал от холода и закрыл окно. Проветривал долго, но запах хлорки еще чувствовался в салоне. Он надел хирургические перчатки и вышел из машины, внутри которой после обработки специальными средствами царила идеальная чистота. И никаких следов ДНК и отпечатков пальцев наверняка не осталось. Он открыл заднюю дверь, достал тряпки, емкости с раствором хлорки и большую канистру с бензином и убрал все это в багажник, осторожно поставив так, чтобы не повредить черный полиэтилен, разостланный внутри. Находившиеся там куски бетона и наручники он заблаговременно сдвинул в угол.
Оставшегося пустого пространства должно было хватить для Росомахи.
Когда он разберется с ним.
Он окинул взглядом улицу. Несмотря на холодный дождь, несколько человек прогуливались у плавучих домов, пришвартованных на причалах набережной. Но большинство, похоже, предпочитало домашнее тепло.
Он медленно побрел вперед. По его расчетам, Росомаху найдут только через полгода. Тогда, особенно в теплой летней воде, процесс разложения мог зайти так далеко, что наручники, соединявшие тело с грузом на дне, должны были соскочить с лишенных плоти рук. Однако он надеялся, что к тому времени все забудут про беднягу. Особенно когда его данные к тому моменту уже везде будут стерты. И поскольку никто толком ничего не знал о нем уже сейчас.
Мужчина подошел к углу набережной Норр Меларстранд и окинул взглядом тянувшийся вдоль торца ратуши бульвар. Одинокая велосипедистка спешила в сторону Шлюссена, оставляя за собой четкий след на мокром от снега асфальте. Он перешел улицу.
Внезапно, когда он уже принял решение, беспокойство охватило его. Пусть эта мысль казалась ему невероятной еще неделю назад, теперь он, однако, не видел в ней ничего сверхъестественного. Поскольку иного выхода не существовало. Он понимал, что угрозы и требование денег будут продолжаться бесконечно. И ему придется до конца дней жить под страхом, что его разоблачат в любой момент. Вытащат на свет божий и, судя по всему, будут судить за соучастие в убийстве. А также смогут обвинить в причастности к похищению человека. И покушению на убийство полицейского.
Если он ничего не сделает.
Он обогнул угол ратуши. Дотронулся до куртки. Пистолет был на месте. На улице — ни души. Росомаху он тоже пока нигде не видел. Скорее всего, тот прятался от дождя под аркой у входа.
Рикард изучал неприметный маленький вход в ратушу. Темную арку, окруженную огромными стенами. Несколько велосипедистов проехали мимо, давя колесами снежную слякоть, образовавшуюся на велодорожке после того, как оставшаяся на ней после дождя влага замерзла, а потом снова растаяла. Он покосился на часы. Осталось восемь минут. За все время ожидания они с Эриком не обменялись ни словом.
В зеркало заднего вида Эрик увидел мужчину, приближавшегося к ним на велосипеде. На багажнике он вез ребенка, вероятно своего сына. Потом события развивались очень быстро. Яркий синий свет ослепил Эрика, когда какой-то автомобиль резко повернул к краю дороги и чуть не сбил велосипедиста, которому, чтобы избежать столкновения, пришлось прижаться к припаркованному перед ними грузовику. Крупный полицейский быстро вылез из машины и направился к мужчине. Эрик и Рикард как завороженные наблюдали за ним сквозь стекло. Ситуация была хуже не придумаешь. Они многое отдали бы, чтобы ничего подобного не произошло. Но сейчас перед ними возник главный бездельник шведской полиции. Кеннет Квастмо погрозил пальцем сидевшему на детском сиденье перепуганному мальчику, а потом, показав на разбитую переднюю фару велосипеда, с осуждающей миной повернулся к отцу и достал свой блокнот. Эрик вылез из машины. Он бросил взгляд в сторону ратуши, но пока еще никого не увидел там. И быстро сунул руку под куртку.
