– Да, родители выгнали ее, когда она рассказала им. – Он сверлил потолок взглядом. – Сначала было тяжело; она не знала, куда пойти, поэтому часто оставалась у нас. Но она нашла каких-то дальних родственников – вроде бы двоюродную сестру, – у которых теперь ночует. По крайней мере иногда.
– А что насчет Рокки и Омара? – спросил Ядриэль. – Если они от страха спрятались в подземном переходе, разве их родители не волнуются?
– Рокки живет в групповом доме
[89], – сказал Джулиан так, будто это все объясняло.
– Не все приемные семьи плохие, – вынужден был возразить Ядриэль. Одна из его двоюродных сестер и ее муж были приемными родителями маленькой девочки. – Детей берут и в хорошие семьи…
– Групповой дом – не то же самое, что приемная семья, – сказал ему Джулиан. – Это просто большой дом, управляемый государством. И Рокки его терпеть не может. Слишком мало кроватей для такого количества детей. К тому же некоторые из них – настоящие мрази, – Джулиан тяжело вздохнул. – Всякий раз, когда ей нужно передохнуть, Рио разрешает ей остаться у нас. То же касается Флаки и Луки. Даже не задает вопросов – просто вытаскивает из чулана еще одно одеяло. – Его лицо смягчилось. – С волками жить – по-волчьи ныть, – вздохнул Джулиан.
У Ядриэля дернулся уголок рта:
– По-волчьи выть.
– Пофиг.
– А что насчет Омара?
– Омар – лучший, – рассмеялся он. – Самый умный в группе. Хорошие оценки. Спасает нас от неприятностей. И единственный, кого родители по-настоящему любят, – сказал Джулиан. – Но их депортировали.
Ядриэль съежился. Он подумал о депортированных брухах – брешах в их сообществе, боли, пронизывавшей множество семей и поколений, – и упрекнул себя за то, что поторопился составить мнение об Омаре.
– Но Омар родился здесь, поэтому ему не пришлось уезжать. Он хотел, но ему не позволили, – объяснил Джулиан. – Они пожертвовали всем, чтобы попасть в Штаты и дать Омару шанс на лучшую жизнь. Такой отстой. – Он медленно покачал головой. – Рио сказал, что Омар может жить с нами, хоть у нас и не так много места. Его родители стараются звонить как можно чаще, но… – Джулиан пожал плечами. – Он делает вид, будто все тип-топ, но это не так. Фейстаймиться с родителями – не то же самое, что разговаривать с ними вживую.
Ядриэлю это было слишком хорошо знакомо. А интонация Джулиана ясно давала понять, что и он знал об этом на собственном опыте.
– Ты не против, если я спрошу, что случилось с твоим отцом? – спросил Ядриэль.
– Его застрелили. – Челюсть Джулиана напряглась. – Шальная пуля из проезжавшей мимо тачки. Не в том месте, не в то время. Он подарил мне это ожерелье, когда я был маленьким. – Он указал на медаль со Святым Иудой, покоившуюся на горле Ядриэля.
Ядриэль провел по ней пальцами.
– Гиблое дело, короче. – Он ухмыльнулся, словно пошутил понятную только ему шутку.
– А мама? – спросил Ядриэль, проведя большим пальцем по гравировке.
Улыбка сошла с лица Джулиана.
– Они с папой познакомились в Колумбии и переехали сюда еще до того, как родился мой брат. Но после того как она родила меня, мама сбежала и больше никогда не связывалась с папой. – Джулиан поерзал. – По сравнению со всеми слухами, моя жизнь кажется довольно скучной. Думаю, мне больше нравится история о беглецах-сикарио, – ухмыльнулся он.
– Жаль, что мама ушла от вас, – сказал Ядриэль, но Джулиана это, похоже, не слишком беспокоило.
Он пожал плечами:
– Не могу скучать по человеку, которого совсем не знал, верно?
«В этом есть смысл», – подумал Ядриэль.
– Похоже, Рио и впрямь заботится о вас.
Джулиан пожал плечами и просто ответил:
– Мы семья.
– Должно быть, он ужасно волнуется за тебя, – мягко предположил Ядриэль.
– Ну, даже если и так, – Джулиан заложил руки под затылок, – мы крупно поссорились пару дней назад, поэтому я ушел. Сказал ему, что не вернусь. – Между бровями образовалась глубокая складка. – А потом меня убили, так что… Он и так достаточно из-за меня натерпелся, – добавил он, качая головой. – Ему было всего двадцать, когда умер папа. Он стал моим законным опекуном, чтобы меня не отдали в приют, но какой двадцатилетний парень будет нянчиться со своим младшим братом? И вдобавок с Омаром? – фыркнул Джулиан. – Ему пришлось устроиться в автомастерскую, которой владели папа и его друг. Карлос разрешает нам жить в маленькой квартире над мастерской, а Рио работает на него, чтобы оплачивать аренду, продукты и прочее. Теперь, без обузы, он, наверное, сможет позволить себе настоящую квартиру. – Джулиан легонько ткнул лапу Пуркассо на подоконнике. Та сонно проворчала.
Ядриэль почти ничего не знал о Рио, но то немногое, что он слышал, подсказывало ему, что Джулиан совершенно не прав. Он сомневался, что его брату будет без него лучше.
– А что случилось с твоей мамой? – рискнул спросить Джулиан.
Этот вопрос должен был прозвучать рано или поздно. Ядриэль был удивлен, что Джулиан до сих пор его не задал – должно быть, сдерживался. Но это не означало, что Ядриэль сообщит ему все подробности.
– Автокатастрофа, – коротко ответил он.
Джулиан нахмурился:
– Почему же ее тогда просто не исцелили?
Ядриэль напрягся всем телом. Живот скрутило.
– Или, типа, не воскресили из мертвых? – Джулиан почесал в затылке.
– Брухи могут исцелить человека только в том случае, если его сердце еще бьется, – ответил ему Ядриэль. – А из мертвых они никого не воскрешали с тех пор, как…
Джулиан резко вскочил.
– Стоп-стоп-стоп, вы что, правда умеете воскрешать? Я же пошутил!
– Тс-с-с! – шикнул Ядриэль. – Умели… но больше не можем. Как я уже говорил, со временем наши силы истощаются.
– И все равно! – Он плюхнулся на кровать, посмеиваясь. – Это так круто.
– Да, но, как я уже говорил, для этого требовалось много энергии.
– То есть люди, которых они воскрешали, были, типа, зомби, да?
Ядриэль застонал.
– Только не зомби…
– Воскрешение плюс темная магия равно зомби! Я знаю, я книги читаю, – сказал Джулиан.
Ядриэль приподнял бровь.
– Ладно, ладно, ладно, но я видел достаточно фильмов, чтобы понять, как это работает! – поправил себя Джулиан, едва сдерживая хохот.
Ядриэль протер лицо руками.
– Какой же ты невыносимый! – сказал он со смехом, выскакивающим из груди. Он заложил руки за голову и уставился в потолок. – А я ведь и впрямь угодил в переплет, а? – сказал Ядриэль. Он не напрашивался на сочувствие – просто констатировал очевидное. Он утаивал секреты от семьи. Уже не раз наговорил лишнего. И на корню пресек возможность любых отношений с друзьями Джулиана. Еще больше секретов и лжи. Он вляпался по самые уши.
