— Так точно, к своим подался.
— А ты чего с ним не ушел?
Маз вытянул перед собой огромные кулаки, звякнул кандалами:
— Устал бегать… Везде вы нас настигали, ваше высокородие. Слыхал я об вас в тюрьмах, не раз и не два. Как узнал, что сам Лыков приехал по наши души, понял: каюк. Скорей бы решилось, сил боле нету петли ждать…
— Где Почтарев намерен прятаться?
— Не спрашивайте. Не знаю, а знал бы — не сказал. Я маз, а не капорник
[83].
Лыков отпустил Погибельцева в камеру, прикорнул на часик и разбудил своих помощников к завтраку. За кофеем сообщил им, что атамана он арестовал. Пока его свита похрапывала…
Сергей Манолович с Олегом Геннадьевичем были поражены. Шеф объяснил, как он догадался об укрытии беглецов. Такой случай однажды был на Сахалине, вот и вспомнилось… Завершил речь статский советник уже привычной фразой:
— Все хорошо, но мне нужен Чума!
Глава 13
Сахалин
Перед войной с японцами на Сахалине имелось четыре местные воинские команды: Александровская, Тымовская, Дуйская и Корсаковская, насчитывавшие полторы тысячи штыков. Артиллерия состояла из шести полевых орудий: четырех в островной столице, в Александровском посту, и двух на юге, в посту Корсаковском
[84].
28 января 1904 года Сахалин был объявлен на военном положении. Когда угроза высадки десанта стала реальной, власти приступили к мобилизации запасных и формированию местных дружин. Призвали девяносто пять нижних чинов, одного прапорщика запаса, двух врачей, одного чиновника запаса Главного штаба. Освободили от призыва намного больше — двести одного человека. Это были необходимые на службе лица: надзиратели, фельдшеры, телеграфисты, начальники тюрем с помощниками.
Немедленно вывезли с острова всех японцев, коих насчитывалось около шестисот человек. Они жили на юге, их забрал из Корсаковска английский пароход «Эттик-Дельск». Два японца, обитавшие здесь более десяти лет, эвакуироваться отказались и спрятались в тайге. И появились в городе, когда пароход уже уплыл. Их этапным порядком через весь остров погнали в Александровский пост, откуда доставили в Николаевск. Вдруг шпионы?
После мобилизации началось формирование добровольных народных дружин. Туда позвали людей вольного состояния, ссыльных, а также каторжных из разряда исправляющихся. Тымовский и Александровский округа дали четыре дружины по 200 человек в каждой, итого вышло 799 человек. В Корсаковске сформировали три дружины: 200, 205 и 218 штыков. Начальству этого показалось мало. Тогда по призыву губернатора Ляпишева на севере учредили еще четыре дружины, исключительно из настоящих и бывших арестантов: 216, 200, 200 и 225 бойцов. На юге, где была всего одна тюрьма, нашлось лишь 120 желающих… Всех добровольцев обрядили в подобие военной формы, на шапки нашили ополченские латунные кресты и выдали винтовки Бердана. Всего под знамена встал 2441 человек.
Силы в Корсаковском посту получили неожиданное подкрепление. 7 августа на рейде бросил якорь один из лучших крейсеров русского флота «Новик». Он прорывался во Владивосток после неудачного сражения порт-артурской эскадры с превосходящим ее по силе японским флотом. Крейсер хотел перебрать машины, но японцы уже выследили его и вызвали на бой. По итогам схватки в заливе Анива подбитый «Новик» был затоплен своим экипажем. С него сняли два 120-миллиметровых и два 47-миллиметровых орудия, установив их на берегу. Большая часть команды пешком ушла на север и еще успела повоевать. А береговая батарея отбила две диверсии японских миноносцев, пытавшихся заложить мины в полузатопленный корабль. Когда японцы 24 июня 1905 года высадили десант, пушки «Новика» стреляли до последнего и были затем уничтожены комендорами, чтобы не достались врагу.
Чуть позже вражеский десант высадился и в Александровском посту. В русском гарнизоне сразу начался бардак. У подполковника Тарасюка, помощника командира гарнизонного батальона, пропал неведомо куда денежный ящик, в котором лежало 180 000 рублей! Деньги так и не нашлись
[85].
Приказ захватить остров выполнила 13-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Харагучи. Она насчитывала более четырнадцать тысяч штыков, имела тридцать шесть орудий и двенадцать пулеметов. С моря десант поддерживала эскадра вице-адмирала Катаока — два броненосца, семь крейсеров, четыре канонерки, четыре эсминца, двадцать транспортов и вспомогательные суда, всего пятьдесят три вымпела. Силы были заведомо неравны. Развернулись бои, но исход их был предопределен. Сначала у селения Дальнее сдалась южная группа под командованием полковника Арцишевского. Затем на Оноре — северная, которой командовал сам губернатор, генерал-лейтенант юстиции Ляпишев; за это он был после войны предан суду и умер под следствием. В плен попало девяносто семь офицеров и более пяти тысяч нижних чинов, считая дружинников. В боях погибло более восьмисот человек. Лишь два партизанских отряда — Быкова и Новосельского — с огромными лишениями сумели выйти на север и выбраться с острова.
Пленным повезло не всем. Так, сдавшаяся 2 августа 1905 года дружина штабс-капитана Даирского через два дня была переколота штыками…
Семьи офицеров и чиновников успели вывезти на материк еще до высадки десанта. Исключение составили только близкие чинов судебного ведомства. Министерство юстиции не выделило средства на их отправку, и женщины и дети остались…
Захватив остров, японцы стали избавляться от местного населения. Пленных вместе с четырьмя сотнями гражданских перевезли в Японию. Небольшую группу чиновников и вольных английскими пароходами доставили аж в Одессу. В декабре 1905 года семь тысяч ссыльных отправили во Владивосток. Кроме того, еще в августе двумя рейсами депортировали в Де-Кастри более пяти тысяч человек. Оккупанты планировали отправить и третий рейс, но русская охрана побережья почему-то не позволила этого сделать.
Многие бежали сами, не дожидаясь прихода противника. На кунгасах через пролив, на лошадях и пешком по льду — сахалинцы покинули остров. Люди бросили дома, пожитки, скот. Но ушли не все. Старожилы Тымовской долины, местности с плодородными обжитыми землями, не поддались панике и остались. Кроме них, задержались еще и другие люди, но уже чтобы пограбить. Несколько сотен фартовых воспользовались отсутствием власти и устроили погром всего и вся. Причем они выждали момент. Японцы пойманным с поличным без разговоров рубили головы. Поэтому бывалые каторжники проявили смекалку и выдержку. 23 августа 1905 года был подписан Портсмутский мирный договор. И 8 сентября последний японский солдат покинул Александровский пост. 7 октября туда прибыл новый губернатор полковник Валуев, и с ним армия и полиция. Но лихие люди за это время успели натворить дел! В столице острова была сожжена центральная тюрьма. В угли превратились девять больших корпусов со службами. По иронии судьбы уцелели только отдельно стоявшие отхожие места. Заодно сгорели канцелярия военного губернатора и полицейское управление. В последнем находились все установочные документы на арестантов — фартовые заметали следы. Случайно сохранился лишь алфавит на ссыльных, с помощью которого можно было, как осторожно писали местные власти, «до некоторой степени установить личность преступников». Заодно спалили и музей, но повесили это на японцев. А в селе Рыковском сожгли даже церковь…
