Идея заключалась не только в том, чтобы открыть очередное увеселительное заведение, она была не просто новым словом в области развлечений; нет, в ней присутствовала своеобразная дерзость. Общее экономическое положение страны оставляло желать лучшего, в начале 1920-х годов Австрия находилась при последнем издыхании. В 1922 году молодая республика вынуждена была обратиться за помощью в столь же молодую международную организацию, Лигу Наций, чтобы взять под контроль инфляцию, которая раскручивалась как пружина. Лига согласилась, но с условием, что в плане реконструкции экономики будет предусмотрена не только новая денежная единица, австрийский шиллинг, но и целый набор жестких мер, объявленных необходимыми для стабилизации экономики.
У них оказались очень неприятные побочные эффекты в виде высокой безработицы и раздоров в обществе и политической сфере. Только во второй половине десятилетия Австрия начала восстанавливаться, и этому помогали туристы, привлеченные в Тироль красотой гор и озер.
В 1922 году, еще в очень неустойчивой экономической обстановке, Гуго с Эрихом взяли коммерческую лицензию и открыли таверну Zum Sandwirt, и притом не где-нибудь, а на главной улице города, Мария-Терезиен-штрассе. Мне кажется, они чувствуют историческую преемственность этого названия: ведь точно так же когда-то называлась таверна Андреаса Гофера в Южном Тироле.
Гуго с Эрихом предполагали действовать с размахом, создать этакий оазис роскоши и веселья, которых остро не хватало в послевоенном Инсбруке. Адрес был очень хорош с точки зрения бизнеса, и, глядя на старые фотографии, я понимаю, почему братья выбрали именно его. Это было величественное здание под № 29, по соседству с первым в Западной Австрии универмагом «Бауэр и Шварц», которым совместно владели две другие еврейские семьи. Универмаг совершил настоящую революцию в тирольской торговле: под одной крышей, в одном месте можно было купить сразу все, что нужно.
Скорее всего, Гуго с Эрихом – их я не нашла в местном земельном регистре – сняли дом № 29 у его владельцев, Бауэра и Шварца. А еще я поняла, что для антисемитов появление кафе «У Шиндлеров» на главной улице делало ее похожей на плакат 1909 года, на котором громадные дома еврейских компаний теснили маленькие немецкие, христианские.
Мимо этого импозантного места просто нельзя было пройти. Перед кафе находился один из самых известных памятников Инсбрука, так называемая колонна Святой Анны, поставленная в память сражения 1703 года, в котором баварские войска были вытеснены из Тироля. Сама улица вела прямо к средневековому центру Инсбрука. Под окнами дома № 29 был эпицентр общественной жизни города. Успех или провал нового кафе «У Шиндлеров» совершился бы у всех на глазах.
Начиная новое дело, Гуго с Эрихом следовали традиции, восходившей еще к XVII веку, когда в Вене открылась первая кофейня. Кофе тогда уже был распространен в Европе: в Лондоне, например, кофейни существовали уже в 1650-е годы и со временем сделались чем-то вроде клубов, где можно было узнать самые последние новости, поспорить и посплетничать.
По местной легенде, с кофе Вена познакомилась в июле 1683 года, когда шла вторая осада города. Говорят, что, когда польский король освободил город и обратил турок в бегство, те побросали не только верблюдов, лошадей и оружие, но и пятьсот мешков каких-то зеленых зерен. Польский магнат Георг Франц Кульчицкий, спаситель Вены, понял, что это кофе, объявил его своим трофеем и вскоре попробовал вразнос торговать горьким, черным и очень крепким напитком.
Неудивительно, что Кульчицкий быстро прогорел. Другие разглядели в этом деле потенциал. Армянин по имени Диодато, лазутчик при императорском дворе, открыл первую кофейню Вены. Его пример оказался заразительным: кофе пили с медом, сахаром, в конце концов додумались добавлять в него молоко и сливки. На свет появился венский кофе, а Кульчицкий (Колшицки на немецкий манер) стал считаться покровителем держателей кофеен, и на одной из венских улиц ему поставили памятник – естественно, с кофейником в руке.
28. Кафе «У Шиндлеров» в 1930-е гг.
29. Кафе «У Шиндлеров», снятое известным инсбрукским фотографом Рихардом Мюллером
Я люблю кофейни. Эта книга почти целиком была написана в кофейнях Инсбрука, Линца, Вены и Лондона; я умею хорошо сосредотачиваться, когда вокруг струится негромкий шум.
Изучая историю кофеен, понимаешь их огромную роль в обществе: люди – и притом сначала исключительно мужчины – могли встретиться на нейтральной территории, обсудить насущные вопросы, заключить сделку, наконец, спокойно подумать, чего никак нельзя было сделать в шумных тавернах, где торговали пивом. Кофе способствовал переменам. Историк Уильям Х. Акерс даже утверждал, что «кофе везде становился предтечей революций. Этот радикальный напиток всегда пробуждал у людей мысль. А когда люди начинают думать, они становятся опасны для тирании и противников свободы»
[32]. Кафе либеральны по природе своей.
В городском архиве Инсбрука я обнаружила старую папку департамента планирования с документами кафе «У Шиндлеров». На больших листах формата А2 от руки были начерчены планы самого кафе, его кухонных и служебных помещений. Я, специалист по трудовому праву, с радостным удивлением обнаружила, что для тех времен в кафе использовались самые передовые методы охраны труда и защиты здоровья: легко моющиеся поверхности, хорошая система вентиляции, туалеты и душевые с мылом и полотенцами, а работники кафе пользовались юридической защитой.
Мало того, все машины и механизмы должны были иметь защитные ограждения и маркировку для безопасного использования. Приятным открытием стало, что работникам официально запрещалось плевать на пол: им выдавались плевательницы, которые нужно было держать в чистоте. Туберкулез в Инсбруке был распространен, а вакцина против него появилась только через два десятилетия.
В земельном музее Тироля я перелистала толстые подшивки местных газет в поисках самого первого объявления об открытии кафе, чуть было не бросила это занятие, остановившись на 1922 году, но тут как раз заметила то, что мне было нужно, – маленькую рекламу в номере от 23 декабря. Гуго Шиндлер предлагал своим будущим посетителям «лучшую венскую и фирменную выпечку». Добиваясь успеха, Гуго ничего не пускал на самотек. Из Вены он пригласил на работу Карла Шантола, известного специалиста по выпечке, автора популярного «Практического пособия кондитера» (Der Praktische Zuckerbäcker).
