Вена, 24 сентября 2020 года
Мы приехали в Вену, чтобы установить камень в память моей родной прабабушки, двоюродных бабушки и деда у собственного дома Марты и Зигфрида по Мария-Терезиен-штрассе.
После «хрустальной ночи» и София доживала здесь свои последние годы. В Инсбруке нет традиции установки таких камней, и поэтому я написала ее имя на табличках, предназначенных для Марты и Зигфрида.
Я заранее придумала, как это будет выглядеть: квадратная металлическая плитка, разделенная еще на четыре квадрата. В верхнем левом квадрате написано только «Здесь жили» (Hier wohnten). У Софии, Марты и Зигфрида по отдельному квадрату, на каждом из которых по-английски написано:
51. Памятный камень Марты, Софии и Зигфрида
СОФИЯ ШИНДЛЕР
27.2.1857
Депортирована в Терезиенштадт 27.08.1942 Погибла 04.09.1942
МАРТА ЗАЛЬЦЕР,
урожденная Шиндлер 23.6.1878
Депортирована в Освенцим 16.05.1944
Погибла в годы Холокоста
ЗИГФРИД ЗАЛЬЦЕР
9.4.1867
Депортирован в Терезиенштадт 27.8.1942
Погиб 5.9.1942
Собралась небольшая толпа прохожих, кроме того, я пригласила двадцать одного человека из всех уголков мира пообщаться через Zoom. Мы провели небольшую церемонию, голос Марианны звучал через портативный громкоговоритель из США, и она рассказывала, как семь лет прожила в доме очень любивших ее бабушки и дедушки, а потом бежала в США. Дочь Марианны, Элисон, прочла молитву, а я – последнее письмо Марты.
Мой двоюродный брат, Ричард, из Лондона по-английски прочел кадиш, мой муж Джереми сделал то же самое на иврите, посвятив свое чтение не только Шиндлерам и Зальцерам, но и всем, кто не дожил до этого.
Благодарности
После уборки в небольшом доме, где жил Курт, у меня остались гора бумаг, тринадцать интереснейших фотоальбомов и куча вопросов без ответов. Я то и дело брала в руки рекламный альбом со снимками кафе «У Шиндлеров». В новогодние каникулы 2017/18 года я много размышляла об истории кафе, придумала записать ее для своих детей и дополнить рецептами.
Мой муж, Джереми Тейлор, убедил меня написать «настоящую книгу». Момент был самый подходящий: сразу после смерти отца мне нужно было разобраться со своими непростыми чувствами к нему. Вот почему эту книгу я посвящаю Джереми и троим нашим взрослым детям. Он, не жалея сил, поддерживал меня в процессе ее создания. И Джереми, и наши дети Сефа, Джорджия и Зак смирились не только с тем, что по целым месяцам я мысленно жила в 1938 году, но и с тем, что наш летний отдых постоянно совмещался с какими-то непонятными розысками и долгими горными походами.
Второе мое посвящение – всем потерянным и забытым. Таким, как Эгон Дубски, София Шиндлер, Марта и Зигфрид Зальцер, чьи имена иначе бесследно исчезли бы.
Мои сестры Софи Летельер и Каролина Бакнелл щедро поделились со мной своими воспоминаниями о жизни нашей семьи. Софи, талантливый графический дизайнер, изобразила наше разветвленное родословное древо на бумаге. Не могу подобрать слов, чтобы выразить свою благодарность Каролине, которая беззаветно ухаживала за своим отчимом Куртом, когда я слишком гневалась на него и отдалялась, не желая этого делать.
Моя дочь Джорджия испробовала и записала наши рецепты, и мы немало повеселились, решая, какие из них включить в книгу. Вторая моя дочь, Сефа, помогла отобрать фотографии для публикации.
Я говорю огромное спасибо своим партнерам в компании Withers, благодаря которым в 2019 году сумела взять трехмесячный отпуск для поездок, розысков и работы над книгой. Мои чудесные специалисты по трудовому праву умело держали оборону и безупречно обслуживали клиентов в мое отсутствие. Мой секретарь Бев Маршалл заслуживает отдельного упоминания. Она терпеливо сносила не только мое литературное помешательство – в рабочие дни я была юристом, в выходные писала, – но и вал электронных писем на немецком языке, которые приходили на мой рабочий адрес.
Я вхожу в правление благотворительной организации Arvon Foundation, которая помогает всем желающим совершенствоваться в писательском мастерстве. Чтобы как следует справиться с работой, в апреле 2018 года я записалась на курс создания семейных воспоминаний. Его вели Йан Марчанд и Луи Прайс. Перед началом занятий меня попросили написать текст объемом 3000 слов. Для этого надо было собрать в кулак все силы. И Йан, и Луи всячески подбадривали и поддерживали меня, и неделю я провела с огромным удовольствием: невероятные сотрудники в Hurst, совместное приготовление еды, занятия с преподавателями, а самое главное – время и возможность изучить писательское мастерство. Мои товарищи по курсам оказались хорошей компанией, мы все время общались, поддерживали друг друга, время от времени встречались и рассказывали, как у кого идет работа над очень разными, но очень интересными проектами.
А потом я познакомилась с чудесным Беном Данном, который только еще начинал карьеру литературного агента и в первый же день своей новой работы согласился иметь дело со мной, писателем-новичком. Я не могла бы сдвинуть этот проект с места без его мудрой и терпеливой помощи. Когда я бралась за свой труд, то понятия не имела, сколько его нужно вложить в такую книгу. Бен познакомил меня с Рупертом Ланкастером, который стал моим редактором в Hodder & Stoughton, и его великолепными сотрудниками: они все время помогали мне и подсказывали, куда двигаться. Отдельное спасибо всем тем в издательстве, кто работал над книгой, а в особенности Анне Бати, Кэмерон Майерс, Ребекке Фолленд, Саре Кристи и Барри Джонстону.
Когда я закончила свое расследование и записала различные стороны жизни своей семьи, то поняла, как много в ней разных нитей. Задача оказалась очень сложной. Мой приятель, Марк Хоукинс-Деди, обсуждал со мной каждую главу и несколько месяцев подряд помогал мне связать все в единое целое. Я выражаю ему огромную благодарность.
А ведь еще немало людей не пожалели для меня своего времени, идей и громадной эрудиции. Среди них назову Джеффри Оренштейна из лондонского фонда охраны чешских памятников, который рассказал мне историю хранящихся у них свитков, а также Адама Хануса из муниципального музея в Хораждовице. Работники Венской библиотеки в Лондоне, а также архивов, в которых я работала в Вене, Линце и Инсбруке, не только отвечали на вопросы, но и предлагали обратиться к до того неизвестным мне источникам.
В Инсбруке я очень осторожно говорила о своем проекте. Я переживала, как бы это копание в прошлом не отдалило от меня старых друзей и как бы новые друзья не стали смотреть свысока на историка-любителя, занявшегося историей своей семьи. Я очень сильно заблуждалась. В 2018 году я впервые пришла в городской архив Инсбрука и очень хорошо поговорила с Лукасом Морашем и его командой. Лукас очень помогал мне своей поддержкой, а его сотрудники показали мне фотографии кафе «У Шиндлеров», которые я никогда раньше не видела.
