– Ой! Какого хрена!
– Черт возьми, ты кусок гнилого дерьма. – Я наступил ему на пальцы ног, перенося на них весь свой вес, так разозлившись, что мог бы убить его.
Мне не следовало приходить. Урезонить мелкую засранку стояло первым пунктом в моем меню, тем более я уже был на взводе из-за переезда в Англию. И Сорен стал идеальным оправданием. Я не был спасителем Леноры. Я даже не был ее долбаным другом. Я заботился о ее заднице немного меньше, чем о вросшем ногте на ноге дяди Дина. Раз уж на то пошло, она была испорчена изнеженной жизнью. Немного поиздеваться над ней – это как раз то, что доктор прописал.
Мне.
Не кому-то другому.
Только. Мать вашу. Мне.
– Драка на три часа! – крикнул кто-то, прикрыв рот ладонью.
Найт и Хантер появились позади меня. Друзья Сорена по серфингу тоже бросились к нам, но остановились неподалеку, слишком возбужденные, чтобы броситься на меня или моих друзей.
– Это была шутка! – воскликнул Сорен, вскидывая руки в защитном жесте.
Арабелла поспешила ему на помощь, примчавшись к нам на девятидюймовых каблуках и положив руку ему на плечо. Вся школа собралась вокруг нас, оглядываясь по сторонам.
– О, да ладно тебе, Спенс. С каких это пор ты обижаешься из-за безобидной забавы? В любом случае все слухи о шарах – правда.
Совсем нет.
Элис никогда не отсасывала мне в присутствии своего бывшего парня Джейсона.
Близняшки Лемке заразили Хантера лобковыми вшами, а не наоборот (информацию об этом дерьме мне действительно нужно выбросить в мусорное ведро моего мозга).
Ленору Асталис можно было назвать по-всякому. Однако гадиной она не была.
Кстати говоря, Хорошая Девочка выглянула из множества лиц, уставившихся на нас. Она собрала волосы в высокий хвост, а подводка для глаз сегодня у нее была очень густой. Грубые ботинки, как у меня, и черные узкие джинсы с футболкой Stone Roses. Она выглядела так, будто лишь слегка заинтересовалась этой сценой, выдернув огромные наушники из ушей и засунув плеер за пояс джинсов.
Арабелла проследила за моим взглядом и изобразила ядовитую улыбку на розовых губах.
– Гадина на три часа. Как дела, Хорошая Девочка? Это плод моего воображения, или ты отсосала у Вона и получила идеальную десятку, так что теперь он твой рыцарь в доспехах Wal-Mart?
[32]
Глаза Лен расширились и впились в мои. Она думала, что я рассказал людям о нашем поцелуе. Может быть, и хуже. Арабелла назвала ее Хорошей Девочкой, но это была чистая случайность. По правде говоря, я никому не рассказывал о ее прозвище и поцелуях. Двух поцелуях. Я бы стер их из своей памяти, если бы мог.
Ленора притворилась, что смеется.
– Не льсти себе. У тебя нет мозгов, не говоря уже о воображении, Арабелла.
– Это не отрицание. – Арабелла сунула палец в рот, многозначительно посасывая.
– Хотите официальное заявление? – Лен закатила глаза, скрестив руки на груди. – Отлично. Я бы никогда не поцеловала Вона Спенсера, не говоря уже о том, чтобы заняться с ним чем-то большим. Я скорее умру, чем прикоснусь к нему. Счастлива?
Бесстрастная ухмылка заиграла на моих губах.
– Наши чувства взаимны, Асталис.
– Ой, Спенс. Значит, ты зря защищал ее бледную задницу. Она даже не хочет тебя, – поддразнила Арабелла.
Любой, у кого осталась хоть капля разума, мог бы сказать в радиусе ста миль, что она пыталась вывести меня из себя. Это само по себе меня не беспокоило. Именно слова Леноры вывели меня из себя.
Я бы никогда.
Я лучше умру.
Твою. Мать.
– Защищать? – Ухмылка изогнулась в уголке моего рта. – Я никого не защищал. Это дерьмо в стиле дрянных девчонок мне надоедает
[33]. И вгоняет в скуку.
– Я… я не девчонка, – заикаясь, возразил Сорен.
Я бросил на него незаинтересованный взгляд.
– Но ты и есть киска.
– Лжецы. Вы оба. – Арабелла потянулась, как котенок, пытаясь быть сексуальной.
Сорен переводил взгляд с меня на Ленни. Они были правы. Если бы мне давали пенни за каждый раз, когда я защищал кого-то, над кем издевались в школе, я бы не смог позволить себе гребаную использованную жвачку.
Так почему же она? Ленора была единственной девчонкой в школе, которая не проявляла ко мне огромного уважения.
– О черт, чувак. Я не знал, что она твоя девушка. – Сорен прикрыл рот ладонью, его глаза заблестели.
Придурок подумал, что она моя слабость. Моя ахиллесова пята. Он думал неправильно.
– Она не моя девушка, – зевнул я.
Но Ленора была невозмутима. Она была пунцово-красной и прижимала кулаки к телу. Все в ней кричало о том, что ее застали врасплох.
– Я ненавижу его, – сказала она, теряя самообладание.
Это раздражало, но было объяснимым. Я взял ее на стажировку, манипулировал ее отцом, облил кровью всю ее ванную и бросил мусор ей под дверь. Это был только вопрос времени, когда она сорвется.
– С чего бы мне хотеть быть с кем-то вроде него? – Ленора встряхнула головой, не обращающая внимания на аудиторию вокруг нас. – Я презираю его во всех отношениях. Он – чудовище. Жестокий подонок. Неудачник.
Чудовище.
Жестокий подонок.
Неудачник.
Я сглотнул, но усмехнулся, склонив голову набок и глядя на Арабеллу.
Видишь? Моя невеселая улыбка сказала: Здесь нет места для несчастной любви.
– Хм. Все еще не убедили. Докажи это. – Арабелла выпятила одно бедро, подталкивая свою грудь в мою сторону, хотя мы стояли в нескольких футах друг от друга.
– Ты ведешь себя так, будто мне плевать, что думают люди. Это очень неприлично для того, кто не является полным идиотом. Ты знаешь, что означает слово неприлично, верно, Арабелла? И идиот? Уверен, тебе тоже оно знакомо.
Арабелла покраснела под пятью слоями макияжа и неуверенности в себе, но не сломалась. Она умела притворяться – в отличие от Леноры, которая была слишком естественной.
– Почему бы мне не пососать твой член перед готическим близнецом Эммы Уотсон? Давайте проверим, появились ли у тебя чувства. В любом случае все к этому и шло. Ты ведь взял меня с собой в семейный отпуск, не так ли?
