Долбаная Индиана.
После этого все в моей семье начали меня доставать. Никто не купился на наши отношения. Их всех интересовало, кого я пытаюсь разозлить.
Себя самого, хотелось закричать. Я заслуживаю такой телки, как Арабелла, вот поэтому я ее и пригласил.
Целью всей жизни Арабеллы было сосать мой член. Она приложила больше усилий, чем большинство ученых, пытающихся вылечить рак. К сожалению, ее явное желание доставить мне удовольствие сделало ее настоящей убийцей стояков. Я бы больше возбудился от бабуина, старающегося вылизать собственную подмышку, нежели от мысли о том, чтобы засунуть свой член ей в рот.
Но Арабелла хотела не только отсосать у меня. Она также хотела причинить боль Леноре, которая никогда не преклонялась перед ее статусом королевы Б
[34] и дала Арабелле пощечину на ее собственной вечеринке.
У меня тоже в этом деле были личные интересы.
Хорошая Девочка думала, что слишком хороша для меня. Возможно, она была права, но пришло время преподать ей урок. Я собирался забрать все, что она любила и о чем заботилась. Не потому, конечно, что она меня интересовала, а потому, что была средством для достижения цели. Всего лишь способом получить то, что я хотел.
Оба поцелуя были ошибками.
Первый, в комнате уборщика, состоял в том, чтобы успокоить ее, черт возьми, и доказать, что я мог бы заполучить ее, если бы захотел.
Второй произошел по вине человеческого фактора.
Я был пьян и накачан, как пиньята, а она находилась рядом и собирала меня обратно по кусочкам. Буквально. Не в переносном смысле. Я отказался отращивать вагину, как Найт, который, черт подери, влюбился в Луну, девушку из соседней (с ним) комнаты.
Я не собирался совершать третью ошибку, и чем скорее Ленора узнает об этом, тем меньше у меня будет шансов заполучить еще одну жалкую сталкершу.
К тому же меня задолбала мысль, что с Элис я не довел дело до конца в комнате уборщика. А я всегда шел до конца, и Ленора не могла продолжать портить мне жизнь.
– Спен-сер! Спен-сер! Спен-сер! Спен-сер! – Люди вскидывали свои сжатые кулаки в воздух, скандируя в кругу, образовавшемся вокруг нас.
Было девять часов утра, и чертовски рано для всего, что не имело отношения к кофе. Но Арабелла хотела отсосать у меня, и все желали это увидеть.
Я взглянул на Хорошую Девочку. Ее глаза сверкали от ярости. Она никогда не видела, как мне делали минет. До сих пор.
Ее глаза говорили: «Не смей».
Мои ответили: «Отвали».
Студенты складывали ладони рупорами, лаяли, выли, хихикали между собой. Это было последнее «ура», прежде чем я навсегда уеду из этого города. Почему нет?
Я толкнул носком ботинка в сторону Арабеллы.
– Сначала поцелуй его.
На этом все должно было закончиться. Я не думал, что она это сделает. Арабелле следовало поддерживать свою репутацию. Но я недооценил, как далеко она зайдет, чтобы причинить боль Леноре. Она с важным видом направилась ко мне на своих шпильках, остановившись, когда мы оказались лицом к лицу. Она опустилась на колени, коснувшись своими блестящими губами кончика моего грязного ботинка.
Все фотографировали происходящее. Я переводил взгляд с Леноры на Арабеллу. За этим стояла какая-то история, нечто большее, чем просто этот минет.
Дело было не в том, чтобы забраться на чей-то член. Нет, это было личное.
Месть.
Что Ленора сделала с Арабеллой?
Я с ухмылкой взглянул на Асталис. От выражения ее лица меня чуть не стошнило, но она ничего не сказала.
Шагни вперед и покончи с этим, мои глаза бросали ей вызов. Она была похожа на огонь, излучая тепло с другого конца комнаты одним только взглядом.
Но она не сдвинулась ни на дюйм. Она просто смотрела и позволяла этому случиться.
Арабелла подняла глаза и торжествующе улыбнулась мне.
– Расстегни молнию, Спенс. – Она положила руку мне на промежность. Я отмахнулся от нее.
– Если я не кончу, ты больше не сможешь показаться в этом городе, – предупредил я.
Какого хрена Ленора притворялась, что ей не пофиг? Она сказала, что никогда не будет со мной. Но теперь она выглядела так, словно убила бы меня, если бы я пошел дальше. Что, естественно, заставило меня захотеть сделать это еще больше.
– Папочка уже купил мне дорогу в крутую школу. После этого я, вероятно, отправлюсь в Майами. В последнее время Калифорния – это так примитивно.
Все засмеялись. Все, кроме одной девушки.
– Сорен, Хантер, постойте на стреме. – Найт вздохнул, устало потирая глаза. Он всегда прикрывал мне спину. Бросив на меня быстрый взгляд, он неодобрительно покачал головой. – Ты такой засранец, Ви. Я просто жду, когда какая-нибудь телка тебя сломает. И надеюсь, в процессе она надерет тебе задницу.
– Не мешай мне хорошо проводить время, Коул, – ухмыльнулся я.
Когда губы Арабеллы коснулись меня, я понял, что это было по-настоящему, это происходило. К счастью, мой член затвердел от мысли о перспективы двигаться внутри маленькой английской розы
[35]. Неповиновение Леноры привело меня в ярость. Ее отказ разозлил меня. И я все еще хотел немного поиграть с ней, прежде чем мы переедем в Англию, убедиться, что она достаточно унижена.
Я посмотрел на Ленору с самым невозмутимым выражением лица, встретившись с ней взглядом, в то время как голова Арабеллы покачивалась взад-вперед у меня на талии, чтобы все могли видеть и смеяться.
Она уставилась прямо на меня. Но на этот раз ее лицо говорило о чем-то другом. Война.
Я услышал, как Арабелла сосет и стонет вокруг моего члена, и затвердел еще больше, когда смотрел на Ленору, представляя ее губы на мне.
Подчиняется.
Прячется.
Поднимает белый флаг.
Вокруг нас стоял шум. Так много шума. И все же каким-то образом я отчетливо слышал ее молчание. Громко. То, как она все переваривала.
«Подтолкни меня, Вон, и я буду давить сильнее. Я не та девушка, которой ты угрожал в замке Карлайл», – предупредила она после того, как наложила на меня швы. Я поверил ей.
– Сделай все, что в твоих силах, – сказал я вслух, глядя прямо на нее, игнорируя, когда Арабелла изо всех сил старалась заставить меня кончить. Я даже не мог ее чувствовать.
