Я провела это время на чердаке, в папиной студии – теперь это пустое пространство, в центре которого виднелась фигура скульптуры Вона, украшенная толстым слоем каменной пыли.
Никто не мог попасть в студию без ключа, и я заперлась изнутри, запасшись бутылками с водой и пакетом шоколада для вечеринок. Поппи оставила его на моем ночном столике в тот же день. Чтобы не потерять ключ, я повязала его на шнурок и сделала из этого браслет, обвязав вокруг запястья.
Эхо музыки внизу сотрясало стены и пол чердака, но я надела наушники, покачивая головой под «Handsome Devil» группы The Smiths, и делала наброски в своем блокноте, сидя на полу, прислонившись спиной к стене.
Я откусила кусочек шоколадно-арахисового кренделя и прижала язык к небу, наслаждаясь вкусом растворяющегося какао и соли. Я мысленно поблагодарила Поппи за то, что она оставляла мне пачку сладостей каждый вечер после того кошмара, когда Вон и Арабелла устроили мне шоу ужасов.
Она относилась к этому почти религиозно, что заставляло меня чувствовать себя невероятно любимой.
Перевернув страницу в альбоме для рисования, я нарисовала общую форму головы, затем добавила к ней сложный терновый венец. У меня закружилась голова, когда я подумала обо всех возможных вариантах. Я бы нашла шипы во всех розовых кустах в замке Карлайл и сделала из них корону. Настоящую.
Я могла бы сделать голову из глины – нет, из олова. Грязный, ржавый металл. Вырезать изгибы лица с помощью дремеля
[38].
Крик снаружи пронзил музыку, доносившуюся из моих наушников. Я стянула их до плеч, отложила альбом для рисования в сторону, встала и подошла к окну. Мои ожидания насчет того, что произошло, были низкими. На самом деле я только хотела убедиться, что с Поппи все в порядке.
Я даже не задавалась вопросом, пришел ли Вон на вечеринку. Ни разу. Казалось, что он этого не сделает. Он практически не появлялся в течение нескольких месяцев, но совсем перестал посещать вечеринки после нашего поцелуя в моей ванне – вершина его безумия, по-моему.
Я наблюдала за людьми в бассейне.
В одиннадцать вечера было совершенно темно, в воде плавали светящиеся палочки, а также светящиеся воздушные шары и поплавки в форме бекона, луковых колец, лебедей и светящихся сердец. Девушки в бикини брызгали друг на друга водой. Некоторые сидели на плечах парней, играя в куриный бой
[39].
А потом я увидела Вона, он притягивал мой взгляд, как магнит. Он сидел на одном из шезлонгов у бассейна, полностью одетый, поглощенный разговором с Найтом и Хантером. Найт был без рубашки, на голове у него была бейсболка, хотя на самом деле он ее не носил, а татуировка с изображением морского конька на позвоночнике привлекала внимание к его мускулистой спине.
Думаю, Найт и Поппи решили свои проблемы, если он пришел сюда. Потому что Найт был определенно предан Луне Рексрот на сто процентов.
– Что это за крик? – Поппи ворвалась через стеклянные двери из кухни с кувшином в руке, одетая в крошечное бикини. Ее лифчик был похож на две светло-розовые ракушки.
Хантер оторвался от своего разговора с Найтом и Воном, спокойно объясняя:
– Арабелла, Элис и Стейси играют в петушиный бой. Это как куриный бой, только здесь тот, кто заставит парня кончить первым, отсосав ему под водой, получает приз.
– Это звучит ужасно, – выдохнула моя сестра. – Что это был за приз?
– Вон. – Найт и Хантер одновременно рассмеялись.
У меня застрял ком в горле. Только не снова. Я отступила на шаг от окна, не желая больше этого видеть, как раз в тот момент, когда Вон встал и прорвался сквозь толпу. Толпа расступилась перед ним. Конечно, так и должно быть.
– Я пришел сюда не за этим, – сказал он.
– И зачем ты сюда пришел? – вслух поинтересовался Хантер. – Ты ведешь себя как жалкий кусок дерьма.
Вон огляделся, но ничего не сказал.
– Давай. – Арабелла выпрыгнула из бассейна.
Моего бассейна, где я плавала голышом. Я старалась не думать об этом.
– Не будь таким занудой, Вон. Последнее «ура» перед тем, как мы все попрощаемся. Я выигрываю! – Она рассмеялась.
Элис следовала за ней по пятам, как щенок. На них обеих были бикини со стрингами. У Элис – ярко-желтый, у Арабеллы – оранжевый, и он прекрасно смотрелся на ее загорелой коже. Мне не нравилось, что они такие привлекательные. Из-за них было трудно поверить в карму, потому что если карма действительно преследует плохих людей, то как так получилось, что у них было все (включая обоих родителей)?
Хантер и Найт тоже встали. Найт удалился в дом, приложив телефон к уху, а Хантер хмурился в сторону Сорена, который был с другой стороны бассейна. Я проследила за его взглядом. Сорен сидел на шезлонге рядом с почти вырубившейся девушкой, которая ходила со мной на компьютерные курсы – Бьянкой. Тихая, немного занудная, всегда стремившаяся вписаться в компанию. Она явно была пьяна. Похоже, Сорен пытался воспользоваться ее состоянием, и Хантеру это не нравилось.
Вон проигнорировал и Элис, и Арабеллу, собираясь уходить. На этот раз Элис схватила его за руку. Даже я знала, что это было ошибкой. Вон не любил, когда к нему прикасались. Он резко остановился и прищурился, глядя на нее.
– Я бросила Джейсона ради тебя, – она прижалась к нему всем телом.
– Ты бы рассталась с Джейсоном и за булыжник, так что это небольшая потеря. Кроме того, никто не просил тебя об этом.
– Ты попросил меня сделать минет, – она топнула ногой.
– Могла бы отказаться. Или этого слова нет в твоем словаре?
– Ты засранец, Спенс.
– Понюхала многих, чтобы распознать одного? Еще какие-нибудь умопомрачительные откровения?
– Да, на самом деле твоя маленькая подруга Друзилла рассказала нам твой секрет. Это довольно скандальная тайна, Спенс.
Пол задрожал у меня под ногами, и я вцепилась в подоконник, пытаясь восстановить равновесие.
Грязная ложь.
Мои зубы сжались от гнева, а пальцы так и чесались распахнуть окно и обвинить ее во лжи. Я видела, как изменилось лицо Вона, даже с того места, где я стояла, как выразительно дернулась его челюсть, всего один раз, затем его лицо оставалось спокойным.
– Ленора – лгунья, – спокойно сказал он.
Закрыв глаза, я прерывисто выдохнула.
Я им ничего не говорила, идиот.
