Я остановился, уставившись на конфеты. Я не очень любил сладкое, но знал одну девушку, которая сделала своего дантиста очень счастливым и очень богатым. Кого-то, кто был бы чертовски признателен за кусочек этого десерта.
Кого-то, в чьи трусики я хотел в конце концов залезть.
Я покачал головой, взглянул на входную дверь и пересек улицу.
Не меняйся ради киски.
Глава 14
Ленора
Примерно в то время, когда я уже привыкла видеть вокруг студентов летней сессии, они разъехались, и учебный год в Подготовительной школе Карлайл начался с треском. Я и забыла, насколько здесь было раньше оживленно – коридоры всегда кишели людьми, повсюду болтали, соприкасались плечами. А вместе с разъехавшимися студентами наступила осень. Листья пожелтели и стали оранжевыми, а затем полностью опали с деревьев, оставив их голыми и незащищенными.
Я чувствовала себя подобно этим осенним листьям: хрупкой и скручивающейся по краям.
Странное совпадение: Поуп несколько недель с нетерпением ждал моего дня рождения. Я была рада этому – особенно учитывая то, о чем я его просила, – но это было странно, так как в прошлом году это событие едва ли заслуживало поздравительной открытки от кого-либо из моего окружения.
Он, казалось, был полон решимости изменить это.
Когда наконец наступил день, меня разбудил стук двери моей спальни, которая распахнулась и ударилась о стену.
Поуп ворвался в праздничной шляпе, небрежно дунув мне в лицо праздничным свистком.
– С днем рождения тебя. С днем рождения тебя. С днем рождения, дорогая Ленни, – пропел он, держа в руках два полных бокала и зажав под мышкой модную бутылку ликера.
Я покосилась на будильник на прикроватной тумбочке. Еще не было и восьми.
После драматической паузы он закончил.
– Счастли-и-и-вого дня рождения тебе.
Он упал рядом со мной на матрас, протягивая мне один из бокалов. Мы стукнулись ими, пробормотали «ура» и отправили жгучую жидкость себе в горло.
– Доброе утро, – сонно поздоровалась я, – на случай, если кто-то забыл…
– Разве? Все относительно, Ленни. Особенно время. Сейчас где-то пять часов вечера. – Он налил себе еще, указав бутылкой на мой пустой бокал.
Я покачала головой, садясь.
– Вообще-то, в Сиднее. Там сейчас пять часов.
Я была немного ботаником. Всегда жаждала информации. По большей части это работало мне на пользу. Например, вчера я работала над своим произведением и обдумывала, как вылепить разорванное сердце. Я хотела, чтобы оно выливалось из груди статуи, как лава, вытекающая из действующего вулкана. Иногда я посещала дневные занятия, когда мне было скучно, чтобы собрать больше вдохновение, и наткнулась на технику из папье-маше, которую Альма продемонстрировала на одном из занятий для старших классов. Бумага была хрупкой, морщинистой, тонкой; как только урок закончился, я направилась к газетному киоску через мост и купила стопку газет и клей.
Сердце оказалось восхитительно темным. Бумага вырывалась из мускулистой груди статуи, как фейерверк, взрываясь цветом и движением.
Рафферти толкнул меня локтем в ребра, возвращая в настоящее.
– Как мы проведем день?
– Будем работать. – Я фыркнула. – У тебя мало времени, чтобы закончить свою картину, и я тоже иду к своей цели.
– К черту мою картину. Не каждый день моей лучшей подруге исполняется восемнадцать. Давай веселиться в центре.
– В будний день? – Я моргнула, глядя на него. – До полудня?
Он щелкнул пальцами, указывая на меня.
– Нет лучшего времени, чем настоящее. Кроме того, никакой очереди в баре.
– Кроме того, никакого бара, потому что сейчас восемь утра. – Я рассмеялась.
Он закатил глаза, легонько подтолкнув меня. Моя голова откинулась на подушку.
– Хорошо. – Я притворилась, что вздыхаю, изображая раздражение. – Я думаю, мы могли бы сходить за несколькими пинтами пива и рыбой с жареной картошкой. И… шоколад. Много шоколада.
– Тебе нужно больше шоколада, как королевским особам нужно больше скелетов в шкафу. – Поуп вскочил на ноги, подошел к моему чертежному столу и склонил голову набок. – Кто этот поклонник?
– Хм? – Я подняла глаза, потягиваясь в постели.
На столе стояла огромная корзина с горой пирожных в индивидуальной упаковке и белым плюшевым мишкой с красной лентой рядом с ней. У меня сразу же потекли слюнки.
– Это, должно быть, Поппи. – Я сглотнула лишнюю слюну, протирая сонные глаза. – Ты же знаешь, она все время присылает мне шоколад. Видит Бог, у тебя хорошо получается уничтожать его вместе со мной.
– Поппи шлет тебе шоколад, а это пирожные. Не то же самое. И это выглядит намного дороже, – прокомментировал Поуп, потянув за черный атласный ремешок, скреплявший прозрачную упаковку вокруг корзины. Она раскрылась, и он взял кусочек пирожного, открыв одно, которое было завернуто в бумагу с тематикой Гарри Поттера.
Я покачала головой.
– Все равно это от Поппи. У меня нет никаких поклонников. Черт, я даже нашей домашней собаке не очень нравлюсь. – Я пожала плечами.
Поуп фыркнул.
– У тебя нет собаки. У твоей сестры аллергия. В любом случае эта ерунда безумно вкусная. Хочешь попробовать?
– Дай мне сначала почистить зубы.
– Наверное, ты хочешь уединиться?
– Это было бы здорово. – Я улыбнулась.
– Ты уже хочешь получить свой подарок на день рождения? – Он пошевелил бровями.
Я мгновенно покраснела, вспомнив, о чем просила друга.
– Ты можешь сказать «нет», – напомнила я ему.
– Я не хочу этого говорить. Это забавный подарок, который я могу тебе сделать.
– Тебе придется приходить сюда каждый день.
– С удовольствием, – он рассмеялся.
Я сжала губы, сдерживая улыбку.
Поуп вышел и направился к двери.
– Встретимся в десять в подвале, именинница.
Мой телефон зазвонил сразу после того, как Рафферти закрыл дверь. Поппи. Она позвонила, чтобы поздравить меня с днем рождения. Я поблагодарила ее за подарок, а она отмахнулась и сказала, что это ничего не значит.
– Как там дела? – спросила она, жуя батончик мюсли на другом конце линии. С тех пор как она начала учиться в Лондоне, она тусовалась со своими новыми, модными друзьями. Поппи любила общаться. По одному ее тону я поняла, что все сложилось так, как она планировала. В ее голосе слышались счастливые нотки.
