Валька сделал еще несколько шагов. Ревя мотором, броневик ехал вниз по Самотечной.
Что же было дальше в тот ненастный ветреный день? Ах да! Проша разгладил усы и сказал: «Время, Валек, изготовься».
Дистанция между Валькой и броневиком сокращалась. Он уже отчетливо слышал натужное завывание слабенького мотора, тащившего на себе две тонны броневых листов.
«Задержка три-четыре секунды, – припомнились слова однорукого солдата. – Давай!»
Когда до автомобиля оставалось метров тридцать, Валька прицелился и швырнул чемодан на дорогу. Отскочившее от гранаты кольцо с предохранительной чекой звонко щелкнуло по фибре и осталось болтаться на конце привязанной к запястью веревки. Чемодан же полетел точно под колеса броневика.
Заскрипели тормоза. Сбрасывая скорость и пытаясь увернуться от прыгавшего по асфальту чемодана, тяжелая бронемашина вильнула в сторону.
Раздался мощный взрыв, разметавший в разные стороны куски чемодана, тряпки, ошметки асфальта. Взрывная волна отбросила бронированный автомобиль вправо. Тот накренился, проехал несколько метров на двух колесах. Подпрыгнув на бордюрном камне, с грохотом и противным скрежетом завалился на правый борт.
В радиусе полусотни метров зазвенели вылетевшие из окон стекла. За Валькиной спиной рухнуло витринное окно галантерейного магазина. Послышались крики перепуганных женщин…
Валька ликовал. У него получилось! Ему удалось не просто остановить броневик, как того требовали Дед Сафрон с Беспалым, выверенным броском он повредил и опрокинул машину. В таком положении экипаж уже не сможет отбиваться от Валькиных корешей. Значит, дельце точно будет обстряпано!
* * *
Чем ближе подходила кульминация, тем меньше внимания пленнику уделял азартный Лавр. Он продолжал держать майора за руку, но горящий взгляд и острый слух парня были обращены туда, где ждал своего часа Валька.
И вот на Самотечной, со стороны площади, появился полувоенный, гудящий слабым мотором транспорт.
Васильков сразу признал в нем бронеавтомобиль «БА-64В». Наклонные стальные листы темно-зеленого цвета, люки с бойницами, запасное колесо на корме, шанцевый инструмент по бортам. От своих армейских собратьев он отличался разве что отсутствием пулеметной башенки, которую демонтировали, чтобы не пугать мирное население.
Самотечная улица шла к Садовому кольцу под небольшим уклоном. Броневик резво катился вдоль бульвара, пока отиравшийся у галантерейного магазина парнишка не швырнул под его колеса небольшой чемоданчик.
Бахнул сильный взрыв, опрокинувший броневик набок.
Посыпались стекла, в небо взмыли сотни голубей, завизжали женщины. Пожилые супруги скоренько поднялись с дальней лавки и засеменили прочь.
А к поверженной машине со всех сторон устремились бандиты…
Броневик лежал всего в сотне метров от афишной тумбы. Когда мимо пробегали два уркагана с револьверами наготове, Лавр, карауливший майора, машинально дернулся и хотел было бежать следом.
В этот момент Васильков снова встретился взглядом с Кашеваром. У того в глазах как будто засветилась надежда. Правда, ненадолго, потому что Лавр вспомнил о пленнике и вернулся к тумбе.
Вдруг майор почувствовал прикосновение к боковому карману. «Листок! Листок Белого с древней молитвой!» – похолодело в его груди. Стоявший рядом Кашевар незаметно совал ему в карман брюк скомканный пожелтевший листок.
«Значит, он подобрал листок на свой страх и риск!..»
Это был совсем другой коленкор, как говаривал Вася Егоров. Это означало, что Сашкин план сработал, и банда пополнялась не законченными негодяями, а давно завязавшими с криминалом нормальными людьми! Такими, как этот Кашевар.
«Надо действовать! – решил майор. – Бандиты заняты броневиком – удобней момента не дождаться».
Кореша действительно суетились вокруг поверженной машины, пытаясь открыть дверку и верхний люк.
Выдохнув, Васильков размахнулся и нанес Лавру первый удар.
Но сбить его с ног не получилось. Казалось, все внимание юнца было поглощено происходящим в сотне метров отсюда. Но каким-то непостижимым образом парень заметил резкое движение и успел втянуть голову. Два сложенных вместе кулака врезались не в челюсть, а в подставленное плечо.
Удар вышел сильным, но бестолковым – Лавр отлетел в сторону и едва устоял на ногах. Александр ринулся за ним, ударил еще раз, попав по корпусу.
Лавр отбивался, пытаясь позвать на помощь. Но не получалось. От испуга у него перехватило горло – такое случалось с молодыми бойцами, – вместо крика наружу вырывались одни сухие хрипы.
Никто из бандитов потасовку у тумбы не заметил – им хватало забот возле перевернутой машины. К тому же на бульваре повсюду росли затруднявшие обзор кусты и деревья.
Васильков наступал, раз за разом нанося удары и не давая блатному опомниться. Переживал майор только об одном: не ошибся ли он в Кашеваре? Тот словно прилип к тумбе и пока никак себя не проявлял.
После очередного удара в руке согнувшегося Лавра блеснул немецкий «вальтер». Кулаками выбить его Александр не успевал, потому со всего маха врезал по руке ногой. Пистолет поскакал по асфальту.
Пора было ставить точку. Майор всем корпусом налетел на противника, свалил его с ног. У Лавра было преимущество – свободные руки, но он бездарно проигрывал опытному разведчику, который знал простую истину: бесстрашие, решительность и напор способны сломить любое сопротивление.
Оседлав бандита, Васильков взмахнул сложенными вместе кулаками раз, другой. Племянник Сафрона затих.
Майор медленно поднял руки, чтоб довершить дело, но в этот момент что-то щелкнуло – в руке слабеющего Лавра сверкнуло лезвие выкидного ножа.
Глава двадцатая
Москва, Самотечный бульвар; июль 1945 года
Служебной «эмке» с номерными знаками Московского уголовного розыска удалось-таки нагнать автомобили с вооруженным подразделением милиции. Стоило «эмке» резко повернуть с Садового на Самотечную, как сыщики сразу заметили остановившийся посреди проезжей части грузовик.
Несколько милиционеров перекрывали движение по Самотечной улице и одноименному проезду. Из кузова спрыгивали автоматчики. С бульвара доносились автоматные очереди и одиночные выстрелы – банду окружали те, кто сумел подъехать сюда на пару минут раньше.
«Эмка» тормознула позади грузовика. К ней тут же подскочил взъерошенный лейтенант и прикрикнул:
– А ну разворачивай! Живо!
Но Егоров махнул ему удостоверением:
– Посторонись!
– Извините, – козырнул лейтенант и побежал к тяжело поднимавшейся в гору водовозке: – Куда прешь?! Ослеп, что ли? Улица перекрыта! Разворачивайся!..
– Смотри за ним в оба, – Старцев кивнул водителю на Сорокина и следом за остальными вылез из машины.
