В тот же миг миссис Магуайр чудесным образом соскочила с дивана.
— Я пошутил, — сказал я.
Врач — друг человека
GP, 10 января 2017 г.
Если (снова) перефразировать совет Уильяма Сомерсета Моэма о том, как писать романы, то есть три способа отказать Джо в новом рецепте. К сожалению, их никто не знает. Поэтому, как только Новый год наступил, Джо явился со списком лекарств, которые собирался купить. Я смиренно заполнял первую страницу (из четырех), когда он удивил меня.
Джо наклонился ко мне поближе (я и так откинулся на спинку кресла, сидя за компьютером, поэтому деваться было некуда). На этот раз моя проницательность подсказала, что карри на завтрак он не ел. Более того, и это было странно, я заметил, что он чем-то намазался.
— Я тут подумал, — сказал Джо. — Может, все эти таблетки и правда зря, и мне лучше заняться физкультурой. Как считаешь, что лучше?
Я чувствовал себя так, как будто меня заставили выбирать между шелком и лобковыми волосами.
Но я на мгновение замолчал. Иногда молчание красноречиво — мое, например, выдало страстную речь о том, что шансы Джо изменить образ жизни такие же, как у вульгарного самовлюбленного типа, ставшего президентом США…
Тишина становилась все громче, доверия было все меньше.
— Честное слово, док, — сказал Джо. — Мне теперь не нужны таблетки. Я собираюсь сесть на велосипед и начать заниматься спортом.
Это было своего рода психическое землетрясение.
Хоть штукатурка и не начала отваливаться кусками с потолка, все было почти так же, как в стихотворении «Темный дрозд» Томаса Харди: «Но вдруг безлиственный провал / Шальную песнь исторг, / Стон ликованья в ней звучал, / Немыслимый восторг…»
[139]
— Я еще молод, — продолжил Джо мягко, с беспокойным блеском в глазах. — Я вдруг осознаю, что сейчас я в самом расцвете, но это ненадолго. В будущем нас так или иначе ожидают потери, смерть и разложение, и с каждым годом могила все ближе.
Я устыдился своего цинизма. В этот критический момент Джо нужна была поддержка друзей. И если, как у Джо, у вас нет друзей, врач — следующая инстанция.
Было только одно возможное решение. Я уже четко понимал, что делать.
— Возвращайся в свою капсулу, инопланетянин, — сказал я. — И верни мне моего Джо.
9. Фантастические приключения врача общей практики
Нет никаких ограничений для посещений своего врача, для этого даже не нужно болеть. Поэтому на пороге моего кабинета может возникнуть кто или что угодно: от участника самой возвышенной истории любви до омерзительного грешника, от невыразимо тривиального случая до крайне трагического. И истории получаются как забавные, так и похожие на пьесы с моралью в конце. После тридцати лет практики меня уже ничто не удивляет — пожалуй, кроме того, что врачи-консультанты отвечают на мои телефонные звонки.
Хорошие, плохие, отталкивающие — эти встречи я считаю частью тайных знаний своей работы врачом в небольшом городе и почти уверен, что все они действительно происходили.
Разговор с великими врачами
BMJ, 8 ноября 2013 г.
Мы стоим на плечах гигантов, но это бывает довольно неудобно.
— Это вам поможет от кашля, — твердо сказал я, собирая в кулак весь авторитет нашей древней профессии, вечной борьбы с суевериями и невежеством, призывая титанов Харви, Листера, Земмельвейса и Пастера
[140] и вспоминая, на какие жертвы они порой шли, невзирая на преследования и насмешки.
«Микстура, 10 мл, 4 р. в день», — написал я, и призраки титанов с отвращением отпрянули. Листер издал рвотный звук, а Земмельвейс показал мне средний палец.
— Но что я могу поделать? — спросил я. Существует давняя культурная традиция выписывать микстуры. Эффект плацебо бывает очень сильным. Это жест заботы — я показываю, как серьезно отношусь к проблеме. И это безопасно: «прежде всего не навреди» и все такое.
Появился призрак Галилея, выставив перед собой окровавленные большие пальцы.
— Посмотри на этих неудачников, — с горечью сказал он. — Чертов папа сделал это со мной, и ради чего я принял муки?
— Некоторые ублюдки даже пытались меня отравить, — вмешался Гален
[141].
— А для вас выписывать подслащенную сахаром воду — это подделка и обман. Кокрейновский обзор использования противокашлевых средств пациентами с острым кашлем показал, что относительно продолжительности кашля явной пользы нет.
— Это довольно сильное утверждение, — сказал я, — особенно для того, кто осваивал анатомию, вскрывая обезьян.
— Это правда, любитель обезьян, — отозвался Везалий
[142]. — Вы предположили, что межжелудочковая перегородка проницаема, и отодвинули науку анатомии на тысячу лет назад.
— Эй вы, — возмутился Гален, — мне просто не дали использовать гладиаторов. Я попробовал один раз, а потом началось: «Я — Спартак!» — и прочее дерьмо.
К этому времени я уже чувствовал себя главным на новостном канале Fox News, и меня тошнило от всей этой типа науки. Отрицание изменения климата, креационизм — наконец-то я понял, как привлекательна простота.
Наука слишком противоречива и запутанна, фантазировать безопаснее.
— Нет ничего постыдного в смятении, парень, — сказал старый добрый Боунз Мак-Кой, — Иногда правильного не существует вовсе, есть только наименее неправильное — оно и будет настоящим лекарством.
— Запомни, — встрял Ван Хельсинг, — мощный удар в сердце.
— Вы же не всерьез это говорите? — запротестовал я.
— Я серьезно, — сказал Румак. — И не называй меня Ширли.
Первый известный случай детского ожирения
BMJ, 18 марта 2013 г.
Найти Пряничный домик было непросто. Я спросил дорогу у угрюмой молодой девушки в красном капюшоне.
— Проваливай, — сказала она, — я уже взрослая для подобных шуток. Или для тебя это слишком тонко?
