Я почувствовала благодарность, когда он наконец запустил видео и начался концерт. Так я могла сосредоточиться на чем-то другом, помимо своих запутанных мыслей.
И сразу же была очарована. Классика – это не мое. Зато люди, которые испытывали страсть к музыке, – как раз наоборот. А этот пианист испытывал огромную страсть. Он поглаживал клавиши, только чтобы в следующий миг вновь по ним ударить. Против собственной воли я задавалась вопросом, казался ли Исаак таким же отрешенным и восторженным, сидя за пианино.
Чуть глубже опустившись на подушках дивана, я подтянула к себе ноги. И ничего не смогла поделать, когда мой взгляд скользнул к нему. Голова Исаака еле заметно двигалась в такт музыке, он выглядел полностью поглощенным ей. И счастливым.
Я невольно задумалась обо всем, что он сегодня рассказал о себе. Как же наивно с моей стороны было думать, что я собрала пазл под названием «Исаак Грант». Лишь сегодня стало ясно, что мне не хватало еще множества кусочков.
Глава 13
– Ты уверена, что это хорошая идея? – прошептал Исаак, обеспокоенно наморщив лоб и наблюдая, как я пролезала сквозь дыру в проволочном заборе.
– Можешь не шептать, Исаак, – специально слишком громко ответила я. – Тут ни души.
Затем развернулась к нему и немного отогнула сетку, чтобы он тоже залез. Исаак продолжал скептически смотреть на меня, но все-таки сделал шаг вперед.
– Осторожно с курткой, – пробормотала я и встала на носочки, чтобы еще выше приподнять проволоку. А когда Исаак оказался на другой стороне, снова ее отпустила.
Оглядевшись, я с довольным видом кивнула. Мы находились недалеко от Вудсхилла, на территории уже закрытой и разрушающейся фабрики. Именно такими я представляла себе декорации для сьемки Исаака «После».
– Идеально.
– Идеально? Благодаря тебе я еще в тюрьму попаду, – прошептал он, и я закатила глаза.
– Возьми себя в руки. Даже если нас кто-нибудь поймает, мы всего лишь делаем фотографии для университетского проекта. И ничего больше. А теперь пойдем. – Я направилась к зданию.
– И часто ты уже нарушала закон? – поинтересовался Исаак, присоединяясь ко мне.
– Да. Но никогда не была настолько глупа, чтобы попасться, – широко улыбнулась ему я.
– Потрясающе, – проворчал Исаак. – Просто потрясающе.
Я осмотрелась по сторонам, и мой взгляд упал на металлическую дверь, на которой красовался огромный предупреждающий знак. Слева и справа от нее располагались большие окна с разбитыми стеклами. Выглядело зловеще, как будто тут недавно случилось что-то страшное.
– Неплохо, – решила я. Исаак проследил за моим взглядом, и по его виду мне стало ясно, что он думал о том же, о чем и я.
Я включила камеру. Проверила освещение через линзу и выставила фокус.
– Встань-ка вон там.
Исаак облокотился на дверную раму.
– Можешь поднять руку и…
Он словно прочитал мои мысли и поменял позу. Опираясь одной рукой на дверную коробку, подался чуть вперед.
– Так?
Он выглядел горячо. Черные джинсы идеально сидели на бедрах, а серую футболку и кожаную куртку он носил так, словно они всегда были в его гардеробе. Кроме того, он отказался от геля, и слегка растрепанные волосы в сочетании с очками придавали ему еще более дерзкий вид.
Я несколько раз нажала на кнопку и пролистала снимки.
– Посмотри в сторону. И сделай сексуальный взгляд.
– Я не могу по щелчку делать сексуальный взгляд.
Нет, можешь, чуть не ляпнула я и отметила, как у меня загорелись щеки от воспоминания о том моменте в ванной у Исаака.
Я тут же отмела эту мысль.
– Исаак, серьезно, – сказала я, опустив камеру. – Не может быть, чтобы после всех недель, которые мы провели вместе, ты до сих пор был так не уверен в себе. Я могу каждый день говорить тебе, какой ты симпатичный, если нужно… но ты тоже должен хотя бы немного в это верить.
Он тяжело сглотнул и посмотрел на меня темными глазами. Потом коротко кивнул.
– Понятно.
После этого он снова слегка наклонился вперед, повернул голову набок, и выражение лица получилось уже гораздо лучше. Исаак внес в мои указания собственный стиль и кое-где выглядел даже мрачно, что вместе с одеждой и очками добавляло ему твердости, которая создаст отличный контраст к первым фотографиям, которые мы сделали.
Спустя пару кадров Исаак снял куртку и закинул на одно плечо, держа ее одним пальцем. Я подняла большой палец вверх, чтобы показать ему, что мне нравится. У Исаака действительно красивые руки. Загорелые, с хорошо развитой мускулатурой. Каждый раз, когда в стейк-хаусе он забирал поднос с напитками или нес сразу несколько тарелок, они четко выделялись, а я задерживала на них взгляд чуть дольше, чем необходимо.
Невозможно отрицать, что Исаак преобразился. И все же у меня сложилось впечатление, что большинство изменений до сих пор оставались чисто внешними. В его глазах я еще слишком часто видела проблеск неуверенности, и если он делал нечто подобное, как сейчас с кожаной курткой, то лишь потому, что знал, что это хорошо будет смотреться на фото. Не потому, что хотел показать себя. Это меня расстраивало. В нашу сделку входило, что он будет хорошо себя чувствовать, а не просто хорошо выглядеть.
Впрочем, после всего, что он рассказал мне о своих школьных годах и своей семье, мне стало ясно, что потребуется куда больше времени, чем пара недель, чтобы избавить его от застенчивости. Я знала, что это сидит где-то внутри него, в конце концов, я сама всего несколько дней назад увидела, каким он может быть, если полностью себя отпустит, – когда мы слушали того пианиста. Мне хотелось, чтобы он чаще себе это позволял и переживал больше таких моментов.
И именно это я мечтала запечатлеть на своих снимках. Ту искру у него в глазах, когда он искренне и всей душой чем-то наслаждался.
Прямо сейчас он не наслаждался ничем. Все казалось показным и ни капли не свободным. А я вдруг почувствовала себя просто ужасно из-за того, что вообще втянула его в ситуацию, где ему было некомфортно. Опустив камеру, я открыла рот.
– Все в порядке? – спросил Исаак, нахмурившись.
– Мне…
– Эй!
Я резко повернула голову. Вдали стоял охранник с собакой и смотрел на нас с Исааком.
– Черт, – тихо выругалась я и в спешке защелкнула крышку на объективе камеры.
– Вы что там делаете? Это частная собственность! – закричал сторож и быстрым шагом направился к нам.
Выпучив глаза, я взглянула на Исаака. Затем одними губами произнесла: «Бежим!»
Он кивнул, и в следующую секунду мы бросились прочь.
– Стоять!
