Теодор и Мэри создали настоящий дом, в который Исаак всегда мог вернуться, если нуждался в помощи или чувствовал себя одиноко. А я, кажется, лишь сейчас действительно поняла, что это означает на самом деле.
Комок в горле рос. До знакомства с Исааком мне с такой легкостью удавалось подавлять свои эмоции. Ничего не чувствовать. Однако с недавнего времени это, похоже, перестало работать. Я резко встала.
– Вы не против, если я сделаю парочку фото праздника? – спросила я, когда Теодор и Мэри удивленно взглянули на меня.
Они разрешили, и я поднялась, чтобы вытащить Фрэнка из сумки.
А с камерой в руках, как всегда, сразу почувствовала себя лучше. Глядя на происходящее сквозь линзу, нужно концентрироваться на настройках угла, вспышке, формате, а не на эмоциях, которые во мне рождались при виде семьи Исаака.
Сделав фото Теодора и Мэри, которые выглядели на ней такими влюбленными, словно только что познакомились, я осмотрелась на большом участке. И в конце концов пошла к брату и сестре Исаака, которые играли с другими детьми и носились так быстро, что большинство кадров смазалось. Я как раз размышляла, стоит ли поменять объектив, и вдруг один из мальчишек на полной скорости врезался мне в ноги. Потеряв равновесие, я со звуком «Уфф!» упала на землю и вытянула вверх руку, в которой держала фотоаппарат. К счастью, трава была мягкой.
Все ребята мгновенно замерли и уставились на меня расширенными от страха глазами.
Я с трудом приняла сидячее положение и тоже уставилась на них. Лишь заметив, как у маленького мальчика, который сбил меня с ног, задрожала нижняя губа, я сообразила, что они боялись моей реакции. Поэтому постаралась изобразить как можно более дружелюбное выражение лица.
– Всё нормально, – сказала я и махнула им свободной рукой. – Продолжайте.
Они тут же бросились прочь, скорее всего, чтобы как можно быстрее оказаться подальше от меня.
Только Ариэль подошла ко мне.
– Можно немного посмотреть фотографии? – попросила она и указала на мою камеру.
– Конечно. – Я села рядом с ней, чтобы вместе пролистать последние снимки.
– Здесь ни на одной нет Зака, – сказала она чуть погодя.
– Зака? – удивилась я. Мне сегодня представили столько людей. Среди них Теодор, Питер, Джон, Крис, Пол и Джефф… но Зак?
Ариэль приподняла брови.
Так как я продолжала вопросительно смотреть на нее, девочка усмехнулась.
– Ну, Исаак!
– О, – вырвалось у меня. Упс. Просто Исаак для меня никогда не выглядел как Зак. Скорее как… ну, как Исаак. Господи, я не в себе.
– Ну так что? – спросила Ариэль, выжидательно глядя на меня. – Я думала, ты фотографируешь его, а не нас.
Я опустила глаза на свою камеру. Кажется, этот ребенок умело нащупывал неприятные темы и отлично знал, как побольнее в них поковыряться. У меня в голове тут же зазвучал голос Робин, говоривший, что кадры, которые я сняла, недостаточно хороши. Что они не выглядят настоящими и не вызывают в ней никаких эмоций. Я до сих пор ничего не сказала об этом Исааку, а благодаря его сестре мне стало ясно, что нельзя больше с этим тянуть.
– Все потому, что половина моего внешнего жесткого диска и так заполнена фотографиями твоего брата, – ответила я, немного помедлив.
– Ха! Значит, ты все-таки им пользуешься? – произнес Исаак позади меня.
Я запрокинула голову и посмотрела на него снизу вверх. Он снова держал одной рукой Айви, прижимая ее к своему боку, и для него это словно было самой обычной вещью в мире.
Это так мило. И почему-то очень сексуально.
Я откашлялась.
– А еще я каждый день делаю резервное копирование.
– Музыка для моих ушей, – ухмыльнулся он.
Ариэль стукнула меня по руке:
– Покажи ему мою фотку! – Очевидно, она не унаследовала ген скромности Грантов.
При мысли об этом я не сдержала улыбку. Потом нашла нужный кадр – один из немногих, которые не смазались, – и протянула фотоаппарат Исааку. Он нагнулся над дисплеем и одной рукой прикрыл его от солнца. На снимке Ариэль позировала как модель и посылала в камеру воздушный поцелуй.
– Очень симпатично. Намного симпатичней, чем то ее фото, которое я тебе показывал.
– Да, правда? Мне кажется, это… – Голова Ариэль дернулась вверх, и она ошарашенно уставилась на брата. Потом зарычала. – Ты же не серьезно, Зак!
– А что? – невинно поинтересовался тот.
Она прищурилась.
– Ты отправил ей ту фотку?
– Может быть.
– Почему тебе вечно надо меня перед всеми позорить? – в отчаянии застонала она.
– Я худший брат в мире, знаю. Мне очень жаль.
– Тебе вообще не жаль, задница.
– Задница, – подала голос Айви.
– Ариэль, – зашипел Исаак и попытался одной рукой прикрыть ушки Айви, хотя для этого было уже очень поздно.
– Задница! – с довольным видом повторила малышка еще раз, болтая в воздухе ножками.
– Это ты виноват! – заявила Ариэль и вытянула в его сторону указательный палец.
Затем развернулась на пятках и побежала к маме за стол.
Исаак вздохнул.
– Не переживай, – ободряюще произнесла я. – Рано или поздно Айви все равно научилась бы ругаться. Просто теперь она первая двухлетка, которая знает слово на букву З. – Я поднялась и смахнула с ног пару травинок.
Неожиданно Исаак начал смеяться. Я в изумлении посмотрела на него:
– Что такое?
– Что с тобой сделали мои брат с сестрой? – спросил он и шагнул ко мне. Потом запустил руку мне в волосы и выловил что-то оттуда. – У тебя везде трава. И листья. Выглядишь как одна из фей времен года с тетрадок Ариэль. На самом деле не хватает только платья из цветочных лепестков.
Я потрясла руками и увидела, как оттуда вылетело несколько листочков. Айви пискнула, вытянула свою маленькую ручку и изо всех сил дернула меня за волосы. Лишь в последний момент мне удалось проглотить громкое «Твою мать!» и вместо этого сильно прикусить губу.
– Ты делаешь ей больно, Айви. Чуть-чуть поласковей, – сказал Исаак с теплотой в голосе и осторожно разжал ее маленькие пальчики. – Смотри. Вот так. – И одной рукой погладил меня по волосам. Так приятно после атаки Айви. Он повторил движение, только в этот раз пропустил пряди сквозь пальцы, их кончиками слегка касаясь кожи головы. По всему телу разбежались мурашки, и я невольно издала тихий стон. Исаак удивленно моргнул, глядя на меня, но ничего не сказал. Вместо этого он взял ладошку Айви и тем же самым движением провел ею по моим волосам.
– Ай, – выдохнула Айви.
– Правильно, ай, – тихо согласился ее брат.
