– Завтра. Послезавтра. Когда-нибудь, – бормотал он, между словами покрывая поцелуями линию моего подбородка и шею. Он прикусывал и посасывал кожу на изгибе моей шеи, в то время как я сбрасывала второй сапог. В следующий миг он меня поднял, и я обвила его ногами. Мы целовались так страстно, сталкивались зубами, и с Исаака слетали очки. Он снял их и небрежно кинул на пол.
– Мне срочно нужны контактные линзы, – произнес он и прижался губами к моему горлу.
– И речи быть не может, – ответила я, гладя его по взъерошенным волосам. Мне так не хватало ощущения его кудряшек под моими пальцами. Как и всего остального в нем.
Исаак заинтересованно выгнул бровь, пока нес меня по квартире.
– Значит, очки – это твой фетиш.
Я поцеловала его в уголок рта, а потом оставила след из поцелуев вдоль его челюсти.
– Не прикидывайся, будто ты не знал.
– Поэтому ты меня вообще тогда поцеловала, – с ухмылкой рассуждал он, ногой захлопывая за нами дверь в свою комнату.
Я смотрела ему в глаза. Пальцами обводила черты его прекрасного лица и задавалась вопросом, а не знало ли мое подсознание еще тогда, что мы с Исааком должны быть вместе.
Наш следующий поцелуй был таким медленным и чувственным. Как хорошая песня, он вызывал у меня мурашки по коже и заставлял жаждать большего. Как и все в Исааке, пускай мне и потребовалось некоторое время, чтобы это принять. Но сейчас, в его объятиях, со словами, которые он шептал мне на ухо, уверяя, что я – это все, что ему нужно, что я – все для него, как и он для меня, я спрашивала себя, как могла когда-то в этом сомневаться.
Мне хотелось поставить его на повтор, этот чудесный миг, и прокручивать, пока у меня в голове не останется только он. Потому что я чувствовала все. И ни капли не боялась.
Эпилог
Три недели спустя
Галерея была переполнена, но тем не менее я видела, как Леви пробрался сквозь толпу, направляясь к Кейдену, и изо всех сил пнул его по голени. Я спрятала ухмылку за бокалом шампанского.
– Я сейчас правильно все понял? – шепнул мне на ухо Исаак. – Ты подкупила моего брата шоколадом, чтобы он пнул Кейдена?
С улыбкой я развернулась к нему.
– Дети – это прекрасно.
Исаак, тоже улыбаясь, покачал головой и обнял меня одной рукой за талию:
– С тобой просто невозможно.
– Ты меня любишь.
Его взгляд стал нежным.
– Люблю. И еще как. – Он оставил сладкий поцелуй на моих губах.
– Фуууу, – подала голос Ариэль и изобразила рвотный позыв.
О’кей. Может, дети – это не так уж прекрасно. Ровно в этот момент вернулся Леви и, вытянув свою мини-ручку, потребовал обещанную плату. Я достала шоколадный батончик из сумки и еще не успела отдать ему, как Леви уже выхватил его у меня и с блаженной улыбкой убежал к отцу, который стоял недалеко от нас и сейчас разговаривал с Робин.
Сегодня официально открылась наша рождественская выставка, и Робин и Пат выбрали для нее и несколько моих фотографий. Их распечатали на огромных холстах и повесили в моем любимом углу галереи, на светлой кирпичной стене в самом конце зала. Я все еще не могла поверить, что действительно принимала участие в художественной выставке и что люди будут платить деньги, чтобы посмотреть в том числе и на мои снимки. Это просто нереально. И очень волнительно.
– Где моя фотография? – уже в третий раз спросила Ариэль.
– Пойдем со мной, я тебе покажу, – предложила я.
Ариэль взяла меня за руку, и я повела ее по галерее, мимо Энджел Уиттакер, которая подмигнула мне и продолжила, энергично жестикулируя, рассказывать кому-то о своих скульптурах, фото которых, сделанные мной, были представлены здесь и висели на стене позади нее. Она выглядела очень гордой, и это чувство автоматически передалось мне самой.
Добравшись до дальней части галереи, я заметила Доун и Спенсера, которые вместе с Элли и Скоттом стояли перед моими фотографиями. На мгновение я замешкалась, но потом направилась к ним.
– Смотри. А вот и ты, – негромко сказала я Ариэль и указала на черно-белый кадр, где она позировала в своих солнечных очках, как модель.
– Как классно получилось, Сойер! – взвизгнула девочка и бросилась вперед, отпустив мою ладонь. Она встала прямо перед фотографией и осторожно потрогала ее рукой. Затем развернулась и изобразила такую же позу.
Все, кто находился рядом, рассмеялись.
– Стой так, – быстро произнесла я и вытащила из сумочки мобильник. Включила на нем камеру и сделала фото Ариэль на фоне ее снимка. – Это мы отправим твоей маме, как думаешь?
Она просияла, и я присела, чтобы она видела, как я набирала сообщение Дебби. В то время как все остальные члены семьи Грант пришли сегодня сюда, ей приходилось все так же отдыхать и лежать в постели. Для Дебби, которая, как и Исаак, всегда находила себе какое-нибудь дело на ферме, последние три недели явно казались настоящим адом. Но, хотя к этому моменту ей стало намного лучше и она уже могла самостоятельно вставать… пройдет еще несколько месяцев, прежде чем она полностью поправится.
– Фото очень отличаются от того, что я себе представляла, – заметила Доун.
Их было пять. Одно Ариэль, одно Мэри и Теодора… и три Исаака. Он с бабушкой на танцплощадке, он с Айви за пианино и еще одно, мое любимое фото. То, на котором он смеялся, глядя на небо.
– Мне так нравятся эти снимки. Если когда-нибудь мне понадобятся фотографии, я обязательно обращусь к тебе, Сойер, – сказала Элли.
Я удивленно моргнула под выжидательным взглядом Доун.
– Конечно, с удовольствием, – ответила я наконец. Я бы и так это сделала, даже если бы на меня не косилась Доун. У меня больше не было проблем с Элли, как и с Кейденом, с которым нас теперь связывали совместные тренировки. Мы стали кем-то вроде друзей. Сейчас Доун уже не приходилось заставлять меня иногда выбираться куда-то с ними на выходных.
– Я тоже хочу фото! Лучше всего ню. Мне срочно нужна парочка для профиля на сайте знакомств, – заявил Скотт, и я захлопала в ладоши.
– Правда? В следующем семестре мне нужна будет модель для фото в стиле ню.
Скотт расплылся в улыбке. Ему уже тоже стало лучше. Иногда, когда он думал, что за ним никто не наблюдает, и если внимательно присмотреться, можно было увидеть редкие отголоски боли, которую он испытывал. Но когда мы общались с глазу на глаз, Скотт заверял меня, что лучше уж так.
Он поднял ладонь, и я дала ему пять, прежде чем Доун успела как-нибудь этому помешать. Послышался ее стон, а сразу после:
– Да что же я постоянно устраиваю?
– В честь чего вы ударили по рукам? – раздался рядом со мной голос Исаака, и я машинально повернулась к нему и обняла за шею.
