Из двери лодочного сарая выходила высокая белокурая женщина; она толкала дедушкину тачку, нагруженную сумками, и разговаривала с Эдди и Джимми.
– Точная копия, – одобрительно сказала Анна.
– Мин. – Сердце у Эви упало. – Она приехала раньше.
Глава тридцать первая
– Все нормально, Редж, – тихо сказал Лен. – Мы приглашены.
– В Нью-Йорке. – Редж приподнял ремень фотоаппарата и снял с плеча. Приглашение Мосса неделю назад было брошено так легко и небрежно, что казалось, в этой идее нет ничего необычного. Они купили два билета на ночной поезд, который переправил их с Манхэттена в штат Мэн, прошли пешком две мили до паромного причала – и окунулись в атмосферу настороженности, которая ощущалась как некая разновидность ожидания. Отчасти именно это Редж и предполагал, но уже устал ждать чего-то неизвестного. Здесь, среди резкого света, прямых углов белых рыбацких домиков на единственной улице, поднимавшейся от паромного причала к рынку, он как будто был весь на виду. Новая Англия. Тут негде спрятаться.
Сквозь туман они услышали приближающиеся голоса. Лен вытащил руки из карманов. Стоявший рядом Редж скрестил руки на груди, потом снова опустил вниз. Они видели не дальше края причала. Слева от них черный, покрытый толем пандус уходил в туман, на пирс над их головами.
Послышались чьи-то шаги, сначала в лодочном сарае, потом позади калитки у сходней на причале над головами Лена и Реджа. Там стояли две женщины и смотрели вниз. Впереди высокая и красивая, в шортах, с длинными голыми ногами и темными волосами, лежащими на воротнике рыбацкого свитера.
– Лен. – Она стояла в нерешительности, положив руку на калитку. – Лен Леви.
Лен словно окаменел.
– Господи Иисусе, – пробормотал Редж. – Ты ее знаешь?
– Привет, Джоан, – ответил Лен.
– Лен? – снова спросил Редж.
– Это сестра Мосса, – сказал Лен, на этот раз чуть громче. – Джоан Милтон.
Она открыла калитку и спустилась по сходням, не отрывая взгляда от Реджа.
– Вы, наверное, Редж Полинг.
– Да.
– Мосс о вас рассказывал. – Она протянула руку.
Редж ответил на рукопожатие. Лен по-прежнему не шевелился. Девушка его знала, но не подавала виду, насколько близко; выдало ее только резкое движение подбородка. Лен не отрываясь смотрел на другую девушку; он был похож на утопающего.
Черт возьми, подумал Редж.
– Мы встречались? – Вторая девушка пристально разглядывала Лена.
– Нет. – Он покачал головой. – Никогда.
– Я так и думала. – Она кивнула. – Я Анна Пратт.
– Но как вы сюда добрались? – спросила Джоан Реджа.
– На лодке.
Джоан оглянулась. Причал был пуст.
– Нас подбросил ловец омаров, – объяснил Редж.
– Ловец омаров?
– Ага.
– Выброшенные на берег, – весело объявила Анна. – Потерпевшие кораблекрушение. Придется вам остаться на вечеринку.
Неловкая пауза длилась лишь мгновение. Потом Джоан Милтон густо покраснела. Она скорее умрет, чем позволит считать себя негостеприимной, понял Редж.
– Да, да, конечно, – поддержала она Анну. – Пойдемте ко всем. Мосс будет счастлив вас видеть. Мы очень рады, что вы приехали.
Джоан повернулась и начала подниматься по сходням.
– Та самая девушка? – шепотом спросил Редж.
Лен кивнул.
– Уходим, – сказал Редж. – Нужно убираться отсюда. Просто никуда не пойдем. Это ошибка.
Широкое бледное лицо Лена, повернутое к нему, было красноречивым, как выставленная вперед ладонь: подожди.
– Редж, – сказал Лен.
– Идете? – Джоан уже поднялась по сходням.
– Да, да. – Не глядя на Реджа, Лен наклонился и взял свою сумку.
Реджу ничего не оставалось, как пройти вслед за остальными через деревянное строение и нырнуть в туман, который, как заметил Редж, шевелился, словно воздух дышал. Лен молча шагал впереди него. С тех пор как он нашел те документы о связях с нацистами, он был беспокойным и настороженным, как кошка, и каждый день жарким утром шел на работу в надежде найти что-то противоречащее этим архивным документам. Но там ничего не было. Совсем. Там не было ничего, что оправдало бы Милтона, ничего, что избавило бы Лена от подозрений.
– Я должен его спросить, – настаивал Лен.
– Почему это не может подождать до осени?
– Я не могу ждать.
– Почему?
– Не могу.
Из-за дочери, понял теперь Редж. Этой девушки, Джоан Милтон, которая вела их вверх по склону холма.
В просвете, внезапно образовавшемся в густой пелене тумана, появился огромный белый дом; он стоял на другом краю лужайки, надежный и внушительный. В открытое окно ветер медленно вытянул занавеску, и она развевалась, словно шейный платок, которым машет узник.
– Самое красивое место на земле, – тихо произнес Редж.
Джоан удивленно оглянулась на него.
– Так назвал его ваш брат.
– И он прав, – сказала Джоан, сразу же почувствовав к нему симпатию.
– Что это за фотоаппарат? – спросила Анна, не замедляя шага.
– «Поляроид», – ответил он. – «Лэнд».
– А нас вы сфотографируете?
– Конечно.
Впереди, ближе к вершине холма, несколько человек стояли спиной к лужайке, рядом с предметом, похожим на пианино. Дверь дома была распахнута, а затянутая сеткой рама привязана к ставне. Подойдя ближе, Редж понял, что это действительно пианино, стоявшее вертикально на чем-то похожем на тачку и возвышавшееся над мужчинами и женщинами, собравшимися вокруг него.
Мосса нигде не было видно.
– Мама! – крикнула Джоан. – Папа! У нас гости.
Пожилой мужчина оглянулся.
– Вот те раз! Леви? – воскликнул Огден, и удивление на его лице тут же сменилось радостью.
(Китти смотрела на двух мужчин, которые шли в тумане за спиной Джоан, и на мгновение у нее в голове мелькнула невозможная мысль, что к ней идет тот маленький мальчик. Живой, вернувшийся. Она вздрогнула и заставила себя улыбнуться. Разумеется, это не он – но беда была рядом, она приближалась.)
– Здравствуйте, сэр. – Лен подошел ближе и протянул руку.
– Китти, – сказал Огден. – Это Лен Леви.
– Леви?
Реджу показалось, что он уловил легкую, быстро подавленную дрожь в голосе миссис Милтон, которая подошла к ним с застывшей на лице улыбкой; ее серебристые волосы были заправлены за уши, в одной руке она держала крошечный секатор.
