– Даже в минуты триумфа печаль ранит нас в самое сердце, – мягко произнес наставник. – Все мы будем помнить павших товарищей.
– Боги собирают свою кровавую жатву, – горько бросила девушка. – Они упиваются реками крови, пролитыми в их честь.
– Победа света над тьмой требует жертв, – не сводя с Фэллон сочувственного, терпеливого взгляда, проговорил Маллик.
– Таких, как мой родной отец, как Мик, как сотни других солдат. Да, я в курсе. И мы будем снова и снова приносить эти жертвы тем, кто требует их, пока все это не закончится. Тогда я, приказавшая другим сражаться и умирать, устрою свою собственную кровавую жатву.
– Сражение во имя возмездия сулит лишь беды и ведет во тьму.
– Если мне не позволено испытывать ярость, горе и злость, не следовало наделять меня волей, сердцем и разумом. Я совершу то, что предначертано, Маллик. Очищу мир от скверны, как очистила этот город. Но затем заставлю врагов заплатить за преступления. – Фэллон заметила, как над полем вознеслось белое знамя сил света. – Я должна присоединиться к войскам и завершить дело. Томас хотел забрать Мика домой. Поможешь им?
– Конечно, – кивнул Маллик и положил руку на плечо воспитанницы. – Знай, что друг твой теперь – часть этого мира. Покамест это послужит слабым утешением, но спустя время поможет оставить позади юдоль печали.
– Ты прав, сейчас мне ничуть не легче от этого. Мик мертв. Еще один человек, любивший меня, погиб, чтобы статуя бога посреди парка засияла золотом.
Фэллон выполнила долг, обошла поле сражения, заглянула в шатры с ранеными и в полевой госпиталь, чтобы побеседовать с пострадавшими воинами и медиками. Она постаралась, как могла, утешить тех, кто потерял родных и любимых, пока собственное горе давило на сердце, подобно промороженному камню. Затем отправилась проведать Леоха, рядом с которым ждали Фаол Бан и Таише. Дункан, как и обещал, излечил ожог единорога.
Оставив позади победные возгласы и поздравления, которые казались Фэллон пустыми и ничего не значащими, она наконец добралась до штаб-квартиры, поднялась в свои комнаты и обнаружила там отца.
Он достал бутылку виски и наполнил два стакана, ожидая возвращения дочери.
– Спасибо, но душ мне сейчас нужнее, чем выпивка.
– И все же, – настоял Саймон, вручая Фэллон бокал. – Давай помянем Мика. Он был отличным парнем, прекрасным солдатом и твоим другом. Он заслужил тоста.
– О, он заслужил куда большего, – отозвалась она, подняв на отца глаза холодные, словно туман над замерзшим озером.
– Начнем с малого. Я провел в сражениях немало времени, в том числе в роли командира, и знаю, каково терять людей. Каково терять друзей.
– Ты не понимаешь, – выдавила Фэллон, потому что сейчас все было по-другому. Совсем по-другому. – Я не почувствовала приближения Петры, не сумела предсказать. Если бы…
– Это полная фигня, дочка. Вполне ожидаемая, учитывая обстоятельства, но все равно фигня.
– Петра убила Мика только потому, что он много для меня значил, потому что любил меня. Я знала, как она мыслит, но не предвидела того, что произошло, и предпочла влить все свои силы в заклинание связывания, чтобы обезвредить Темных Уникумов. Думала, что они являются главной угрозой, и в итоге не почувствовала приближения дракона.
– Петра не стала сражаться, – заметил Саймон. – Не стала рисковать собой. Спроси себя, почему она нанесла удар по Мику, а не по тебе, твоей матери, братьям или Дункану.
– Я не знаю.
– Так как ты сейчас не способна рассуждать здраво. Петра воспользовалась удобным моментом, когда риск был минимальным, и нанесла удар по цели рядом с тобой, чтобы заставить страдать, сомневаться в себе и винить себя. Не позволяй тьме получить желаемое.
– Я не знаю, что делать, и могу лишь думать, как отыскать Петру и отомстить ей.
– Именно этого она и добивалась. Ты должна быть умнее. Где находилась во время нападения Аллегра?
– Все мои мысли занимала двоюродная сестра, – Фэллон подняла на отца глаза, пораженная, что даже не задалась этим вопросом. – Я видела, как дракон пролетал над Нью-Йорком и тогда в Шотландии. Но не подумала об Аллегре.
– Она умерла? Или жива, но ослабла настолько, что не сумела присоединиться к нападению. Или, что более вероятно, жива, здорова и затеяла свою игру. Мы не можем знать наверняка, зато известно точно: Петра атаковала по собственному почину.
– Ты прав, это важно. Как и ответ на этот вопрос. Она сказала, что Нью-Йорк не имеет для нее значения, но скорее всего врала, – Фэллон принялась взволнованно мерить шагами комнату. – Конечно же врала.
– И к чему это нас приводит? – спросил Саймон, с удовлетворением отметив про себя перемену настроения дочери, которая наконец начала размышлять.
– Петра выжидала удобного момента. Она не воительница, а убийца, поэтому выжидала. И, вероятно, пришла в бешенство, когда мы согнали ее приспешников и лишили их сил. Не удивлюсь, если высокомерная тварь готовилась сделать круг почета на драконе, пожиная плоды победы, а вместо этого увидела, как ТУ терпят поражение. Ты правильно сказал, это нападение было не спланированным, а совершенным под влиянием момента. Момента слепой ярости. Мик мертв именно потому, что много значил для меня, как Дензел для Дункана. Потому, что Петра любит наносить удар исподтишка, как подлая убийца. Она наверняка находилась неподалеку в последние недели. Не настолько близко, чтобы рисковать собственной шкурой, но достаточно близко, чтобы подкараулить удобный момент.
– Петра боится тебя, несмотря на то что считает слабой.
– Ты так думаешь? – останавливаясь, поинтересовалась Фэллон.
– Что бы она сделала на твоем месте сегодня? Если бы загнала врагов в ловушку?
– Уничтожила бы их всех.
– Ты поступила иначе, и Петра считает это проявлением слабости. Как и любовь. Именно поэтому и нанесла удар по тому, кто тебе дорог, – чтобы сыграть на этом чувстве, сразить тебя.
– Что ж, она просчиталась.
– Я вижу.
– Я не могу думать ни о чем, пап, – призналась Фэллон и заслонила лицо руками, чувствуя себя сломленной. Что-то надломилось внутри нее. – Меня переполняют горе и ярость, обжигающие, ослепляющие. Я понимаю, что нужно сделать, но…
– Тебе нужно время, чтобы пережить потерю.
– Этого времени нет.
– Причиняют боль не только физические раны, но и душевные. Если ты не займешься своей, то отправишься в следующий бой неготовой. Дочка, отдохни пару недель, потому что любовь и горе – это не слабость. Каждый хороший командир видит, когда солдату требуется взять отпуск и восстановить силы. Это касается и тебя.
– Нужно продумать график патрулирования, организовать охрану захваченной территории, перенести сюда людей, которые помогут сопротивлению отстроить дома, снова разбить парки и начать выращивать урожай. На Курорте придется назначить нового командующего, достаточно опытного, чтобы затем выступить на юг. Еще потребуется…
