– Когда мы захватим Нью-Йорк, то отрежем змее голову, и количество врагов сильно уменьшится, – заявил Малыш Джон и стукнул кулаком по столу. – Мои отряды готовы выступать хоть сейчас.
– Мы все готовы, – кивнула Фэллон. – Но вначале нужно залечить раны, прийти в себя после масштабного сражения. И потребуются новые рекруты. Много новых рекрутов. Некоторые из тех, кто сейчас сидит в тюрьме, действовали по чужому приказу, не по собственной воле. Многих заставляли сражаться, насильно вербовали в армию. Теперь они могут присоединиться к нам уже добровольно.
– И скольких наших воинов убили эти «некоторые»? – презрительно поинтересовался Малыш Джон.
– А мы скольких противников убили?
– Джейми Паттерсон, – вклинился в спор Дункан, уловив намек. – Семнадцать лет, не-маг. Его забрали во время одного из военных рейдов и мобилизовали, пригрозив расправой родным. Всю его семью задержали: родителей, четырнадцатилетнюю сестру. Сказали, что ее поместят в карантинный центр. Отца с матерью разделили и отослали на разные базы. Всех обещали отпустить через пять лет. А если кто-то попытался бы сбежать или уклониться от службы, то остальных членов семьи ждала смертная казнь как изменников родины.
– Может, это его версия, – фыркнул Малыш Джон, – вот только…
– Это его правда, – возразил Дункан. – Сестра Джейми, Сара Паттерсон, содержалась в вашингтонской тюрьме. Значит, теперь мы должны посадить парня в тюрьму навечно? И сказать девчонке типа, да, конечно, твоего брата заставили сражаться против нас, но нам по фигу, он все равно будет гнить взаперти.
– И таких историй множество, – поддержал Саймон. – Разве мы ведем войну не ради того, чтобы искоренить подобное отношение?
– Эй, приятель, полегче. Не надо выставлять меня бессердечным ублюдком, – пошел на попятный Малыш Джон, смущенно растирая лицо руками. – Просто хочу сказать, разве можно доверять врагам? Они чего угодно горазды наплести.
– А почему тогда мы верим словам тех, кто приходит в город за помощью? – вступила в разговор Лана. – Не всеми, кто желает присоединиться к нам, движут благородные мотивы.
– Вспомнить только гребаного Курта Роува, – пробормотал Эдди. – Типа, да, попадаются и отборные подонки, но нельзя же пускать все псу под хвост и грести всех под одну гребенку, чувак.
– Пленным нужно дать выбор, – объявила Фэллон и сделала паузу. – Те, кто может и хочет сражаться, вступят в наши ряды. Под начало опытных и доверенных командиров. А те, кто не способен или не желает участвовать в боях, могут приносить пользу по-другому, могут предложить иные умения и навыки. Тем, чьи семьи держат в заложниках, нужно пообещать сделать все от нас зависящее, чтобы найти и освободить их родных.
– На нашей базе есть пара оборотней, близнецы, – Мик побарабанил пальцами по столу, избегая встречаться взглядом с Фэллон. – Они явились через несколько дней после того, как мы захватили Курорт, и рассказали, что их держали в карантинном центре с самого детства. Шесть или семь лет, ребята и сами сбились со счета. Им удалось сбежать во время нападения Мародеров. Солдаты забрали детей, когда им было всего по восемь лет, убив мать прямо у них на глазах. Отца, который пытался защитить родных, подстрелили, но близнецы не знают, выжил ли он. – Мик посмотрел на Малыша Джона, обвел взглядом всех сидевших за столом. – Уверен, каждый из нас слышал похожие истории. Не понимаю, как мы можем отправить в тюрьмы тех, кто и так были пленниками.
– Помяните мое слово, среди них наверняка окажется полным-полно придурков, – проворчал здоровяк.
– Если сажать под замо́к всех придурков, – ухмыльнулся Мик, – то нас с тобой тоже ждет незавидная участь.
– Да ладно, я понял, – отмахнулся Малыш Джон и невольно рассмеялся.
– Вот только как определить, заставляли кого-то воевать против воли или они поступали так по собственному желанию? – задумчиво протянул Томас, опираясь на стол. – И существуют ли на самом деле семьи, которых якобы держат в заложниках?
– На солдат есть досье, – ответил Чак. – Мы пока просмотрели не все документы, потому что чертовы бюрократы из столицы накропали целую тонну бумажек и на сортировку потребуется время.
– Но мы значительно продвинулись в этом направлении, – добавила Арлис, как обычно, не отрываясь от стенографирования совещания. – Большинство рекрутов были мобилизованы в возрасте от пятнадцати до тридцати пяти лет. Данная практика ведется уже почти двадцать лет, поэтому многие новобранцы приняли насаждаемую веру, со временем или естественным путем – никто уже не скажет. Однако нам не встречалось ни единого человека, которого бы освободили по истечении срока службы. Таким образом, попадая в военную систему, выбраться оттуда уже не представлялось возможным. – Она отложила заметки и посмотрела на присутствующих: – Обнаружились многочисленные протоколы судебных заседаний и записи о проведенных казнях. Кто-то из приговоренных пытался сбежать, другие просто чем-то не угодили командирам. Эти расстрелы использовали в качестве примеров, чтобы «мотивировать» остальных солдат.
– Ублюдки, – пробормотал Малыш Джон, откидываясь на спинку стула. – Короче, вот этих, кто принял веру или как ты там сказала, ни в коем разе нельзя отпускать. И уж тем более давать оружие!
– Согласен, – поддержал Томас, положив начало оживленному спору.
– И долго их, типа того, держать-то? – потребовал ответа Эдди. – Для охраны придется, значит, отрядить кого-то из наших воинов, а? Собачья работенка! Да еще и, это, кормить отморозков, одевать и лечить? Нефигово так!
– И это только те, кого мы взяли в плен после Вашингтона, – заметил Уилл. – А скольких еще захватим?
– Да их уже и так некуда девать, – покачала головой Трой, оглядывая командующих, которые переговаривались между собой. – Что делать с новыми, ума не приложу.
– Мы не можем отпустить их. Но и о казнях речи не идет. Значит, запрем в тюрьме, и дело с концом, – настаивал на своем Малыш Джон.
– Есть еще один вариант, – объявила во всеуслышание Фэллон и повернулась к Маллику: – Покажешь им?
– Изволь, – кивнул тот, хотя и приподнял брови, явно удивленный, что она передала слово ему. Затем встал, поразмыслил пару секунд, развел руками и наколдовал двустороннюю карту. – Таков наш мир: безбрежные океаны, обширные территории. Ныне практически незаселенные.
– Ким, можешь назвать примерную цифру всех людей на сегодняшний день? – спросила Фэллон.
– Умеешь ты поставить задачку, – выдохнула женщина и задумчиво сморщила лоб. – Согласно большинству отчетов, Приговор выкосил около восьмидесяти процентов мирового населения. Даже если принять во внимание родившихся за прошедшие годы, итоговые цифры не сильно изменятся. Так что на Земле осталась примерно пара миллиардов человек. Казалось бы, звучит внушительно, но следует учесть, что площадь планеты составляет больше двухсот миллионов квадратных миль.
– Как была заучкой, так и осталась, – усмехнулся По и получил от жены тычок под ребра.
