– Не стоит беспокойства, – покачала головой Старр и посмотрела на Фэллон. – Ты должна выслушать Маричу.
– Конечно. Присаживайтесь.
Рекрут настороженно разглядывала незнакомое помещение, переминаясь с ноги на ногу в надежных и крепких сапогах, которые эльфы делали для солдат. Красные пряди в волосах Маричи теперь сменились на ярко-зеленые.
– Давай, я возьму верхнюю одежду, – предложила Лана и протянула руку, не пытаясь помочь Старр, которая не любила, когда к ней прикасались. – Фэллон, вы пока идите в гостиную, а я принесу поднос с чаем.
– Не хотелось бы доставлять неудобства.
– Вы не доставляете неудобства, – решительно заявила Фэллон. Если Старр говорила, что нужно выслушать Маричу, именно так и следовало поступить. – Идемте.
За время работы над картами огонь в камине успел погаснуть, поэтому девушка взмахнула рукой, вновь разжигая пламя, и подбросила дров.
Марича осмотрела гостиную не менее настороженно, чем кухню.
– Присаживайтесь, – предложила Фэллон.
Старр заметно поколебалась, отчего на лице, изуродованном ожогами настолько глубокими, что даже маги-целители не сумели их убрать, промелькнула нерешительность, затем все же села на край стула. Фэллон знала, что на теле эльфийки тоже остались шрамы после нападения Петры. А на душе – после детских травм.
Вне тренировочной площадки, сражений и спасательных операций Старр почти ни с кем не общалась, а доверяла и вовсе избранному кругу лиц. Марича производила похожее впечатление. Неудивительно, что эти двое нашли общий язык.
Когда Лана внесла поднос, Фэллон устремилась на помощь, тихо попросив мать остаться. Затем начала разливать чай.
– Нам повезло, есть печенье. Так о чем ты хотела рассказать, Марича?
– Я должна сражаться в битве за Нью-Йорк.
– Ты не подходишь по возрасту, – сказала Фэллон, ставя чашку перед Старр и наливая чай в другую.
– Почти подхожу, – упрямо возразила Марича. – И если бы знала о ваших дурацких правилах, то соврала бы при вербовке. Я сражалась в Вашингтоне.
– И нарушила строй. Плюсс тебя вообще не должно было быть в отряде, распределенном в лабораторию и карантинный центр.
– И что с того?
– Мы так дела не ведем, – вступила в беседу Старр.
– Я сражалась в Вашингтоне, – настойчиво повторила Марича. – И вообще быстрее и способнее всех, кроме эльфов. В стрельбе из лука превзошла любого рекрута из нашего отряда. А еще могу одолеть в рукопашном бою большинство старших новобранцев. Да и в поединке на мечах тоже. Старр сама так сказала.
– Я сказала, что твоя техника владения клинком значительно улучшилась, – поправила рекрута инструктор и пояснила Фэллон: – Это правда. После Вашингтона я задержалась в Нью-Хоуп, чтобы проследить за процессом подготовки новобранцев, и планирую завтра вернуться в Форествилль. Марича показала неплохие результаты во всех областях.
– Ты нарушила строй, – повторила Фэллон, налив чай себе и матери, затем взяла печенье и уселась на пол, скрестив ноги. – И едва не пристрелила Картера после того, как он сдался и перестал представлять угрозу.
– Я… – начала было Марича, но замолчала, поймав суровый взгляд Старр. – Вы правы. Мне уже назначили наказание, и вполне справедливо. И вы были правы тогда, в лаборатории. Мы лучше врагов и не можем опускаться до их уровня. Поэтому прошу дать мне второй шанс, чтобы показать: я усвоила урок.
– По сравнению с Нью-Йорком Вашингтон покажется легкой потасовкой. В столице мы столкнулись с Темными Уникумами, но там, куда направимся, они правили без помех больше десяти лет.
– Я знаю, – резко отозвалась Марича. – Я там родилась.
– В самом деле? – смерив ее спокойным взглядом, Фэллон откусила печенье.
– Мои родители состояли в сопротивлении. Маму убили, когда мне было двенадцать.
– Сочувствую.
– Она погибла как настоящий солдат, – с гордостью в голосе объявила Марича. – В сражении. ТУ обнаружили помещение, где мы держали маленьких детей. Мать с соратниками защитила их всех, отбила нападение. И умерла в бою. После этого отец хотел избавить меня от подобной участи и вывезти из города, отправить в Нью-Хоуп. Мы много спорили по этому поводу.
– Он хотел отправить тебя сюда?
– Все знают о Нью-Хоуп, но большинство не верит в его существование. Все знают об Избранной, но большинство не верит, что она явится, – поддавшись наконец соблазну, Марича потянулась к подносу и взяла печенье. – Но продолжают сражаться. Отец заставил меня покинуть Нью-Йорк. Иногда силам сопротивления удавалось вывезти из города детей или пожилых людей, или тех, кто уже не мог участвовать в боях. С одной из таких групп папа и отправил меня. Пообещал присоединиться, как только сумеет. Но когда мы оказались за пределами Нью-Йорка, все пошло не по плану. Налетела стая ворон, в небе засверкали черные молнии. Все разбежались в разные стороны, однако появились Праведные воины и схватили почти всю группу, а некоторых убили. Мне посчастливилось унести ноги благодаря своей скорости. Но обратно в город я вернуться не смогла.
– Потому что была ранена, – пояснила Старр.
– Не так уж и серьезно, – возразила Марича. – Я же говорила, ушиб оказался совсем легким.
– Она была ранена, – повторила инструктор, – заблудилась из-за густого дыма и не сумела найти обратный путь. Разведчики сопротивления наткнулись на нее и забрали с собой в один из палаточных городков, а затем отвели в маленький форпост дальше на юге.
– Они отказались помочь мне вернуться в Нью-Йорк, поэтому я сбежала при первой же возможности и…
– И? – подсказала Фэллон замолчавшей девушке.
– И очень пожалела об этом. Теперь понимаю, что нужно было остаться там. Но тогда мне хотелось только одного – вернуться к отцу, и потому я решила направиться сюда по карте, которую он нарисовал. Она оказалась не совсем точной, но все же вела в верную сторону, пока на дороге не встретились Праведные воины. Они…
– Они ранили тебя, – помогла закончить мысль снова замолчавшей Мариче Фэллон. – На этот раз уже серьезно. Повредили крыло.
– И собирались казнить, но мне удалось сбежать. С тех пор я не останавливалась, пока ваши разведчики не нашли меня.
– Почему ты никому не рассказывала раньше о Нью-Йорке?
– Я никого не знала.
– Понимаю.
– Расскажи все до конца, – велела Старр.
– Ладно, ладно. В общем, сначала я собиралась только научиться здесь драться, а потом снова сбежать и попытаться проникнуть в Нью-Йорк, но затем… Затем поняла, что это будет неправильно. Что я не сумею справиться в одиночку. Никто не может справиться в одиночку.
– Отлично сказано, – кивнула Фэллон.
– Ты знаешь район Челси? – спросила Лана.
