Я думаю, что во многом «Правительство участия» могло проявить себя намного лучше, но считаю, что сферу образования нельзя назвать характерным примером этой категории. Безусловно, в этом вопросе ответственность «Правительства участия» велика, и даже первична.
Образовательные реформы были инициированы посредством Президентского комитета по образовательным инновациям, но, к сожалению, комитет не смог получить поддержку граждан в проведении реформ. Кроме того, он не смог возглавить процесс скорейшего одобрения проекта реформ, который был подготовлен в ходе длительных обсуждений. Вдобавок ко всему в Голубом доме не было должности старшего секретаря по вопросам образования, поэтому взять на себя руководство реформой было некому.
Гораздо более важным фактором было то, что отношения с Корейской ассоциацией учителей и работников сферы образования, которая должна была стать главным партнером в образовательной реформе, не задались с самого начала из-за конфликта вокруг Национальной информационной образовательной системы (NEIS). Поэтому очень жаль, что первый год, который мог бы дать самый мощный стимул реформе образования, был потрачен впустую из-за шумихи вокруг проблемы NEIS, а также что в отставку ушел прогрессивный министр.
Хотя, конечно, NEIS была важной проблемой, так как была вероятность нарушения права учащихся на информацию. Однако в тот момент накопилось много гораздо более важных и фундаментальных задач по проведению реформ. Более того, NEIS представляла собой систему, которая могла быть запущена в тестовом режиме, а затем доработана при возникновении проблем.
Каждый раз, встречаясь с учителями из ассоциации, я пытался задержать их и поговорить. Я говорил: «Вы знаете, сколько еще более важных задач по реформированию? Если во главу угла поставить NEIS и поднять из-за нее такой шум, министр потеряет возможность проводить другие реформы, так как бросит все силы на решение этой проблемы. И если таким образом министр будет смещен, то в дальнейшем будет сложно найти прогрессивного министра, и естественным образом выбор падет на более умеренных кандидатов. Поезд образовательной реформы уходит». И все были согласны с моими словами. Многие учителя были обеспокоены упрямством и привередливостью Исполнительного комитета. Однако на этом все заканчивалось. Вновь оказываясь в системе, учителя не могли преодолеть ее инерцию и логику.
Я не собираюсь критиковать президиум Ассоциации учителей и представителей сферы образования. Кажется, эти люди возлагали большие надежды на образовательную реформу «Правительства участия». В действительности во время президентских выборов 2002 года учителя, состоявшие в ассоциации, внесли большой вклад в победу Но Мухёна. Они с энтузиазмом ждали образовательной реформы «Правительства участия». Я хочу сказать, что очень жаль, что у них не получилось выработать стратегически более продуманный подход к осуществлению реформы, которую они сами так хотели.
У меня осталось много сожалений и по поводу процессов в сфере труда. Как только «Правительство участия» начало свою работу, одна за другой последовали крупные забастовки рабочих: забастовка работников железных дорог, забастовка Союза дальнобойщиков, забастовка работников банка «Чохын» и другие. Требования забастовок рабочих железных дорог и Союза дальнобойщиков, выдвигавшиеся в первую протестную волну, были в основном удовлетворены правительством под напором критики общественности. Но, несмотря на это, через некоторое время возникла вторая протестная волна, которая свела на нет все результаты первой волны.
Кроме того, несмотря на возражения представителей бизнеса и промышленности, правительство продвигало законодательное закрепление 40-часовой рабочей недели и образование профсоюзов госслужащих, но в это время рабочие начали еще более ожесточенные протесты, вплоть до требования отставки властей, хотя в действительности реформы были выгодны им самим. Причина была в недоработанности предложений правительства.
Я понимаю, что, возможно, со стороны рабочих это было вызвано желанием ставить еще более высокие цели, еще активнее стремиться к новым высотам, добиваться еще более значимых результатов в благоприятный период нахождения у власти «Правительства участия». Однако фактом остается то, что нетерпеливость рабочих привела в итоге к ослаблению стремлений правительства. К тому же чрезмерно высокие требования представителей рабочего класса, напротив, даже стали препятствием для проведения реформ.
Реформы «Правительства участия» в сфере труда были результатом дискуссий «Трехсторонней комиссии»*. Однако Гражданская ассоциация профсоюзов не принимала участия в «Трехсторонней комиссии». Вероятно, для этого была веская причина и оправдание. Тем не менее по этой причине многие реформы не могли быть проведены.
Я очень сожалею и о том, как «Правительство участия» отреагировало на проблему поляризации и вопрос нерегулярных работников. Хотя Закон о защите работников с непостоянной занятостью и был создан, правительство не смогло заранее предотвратить уклонения от соблюдения закона в форме получения внешних трудовых услуг. Я считаю, что мерам в отношении поляризации и защиты временных работников должен был быть отдан максимальный приоритет. Но «Правительство участия» и представители рабочих не смогли обменяться мнениями и вместе обсудить необходимые меры даже по столь важным вопросам, что также ограничивало действия правительства.
Как раз об этом – недавно опубликованная книга профессора Сеульского университета Чо Гука «План прихода к власти прогрессистов». Я считаю, что книга очень хорошая. Она все раскладывает по полочкам для более легкого понимания, в каком направлении должно двигаться наше общество. В ней известный профессор Сеульского университета рассуждает о прогрессе и благосостоянии, в книге в доступной для простых граждан форме объясняются понятия «прогресс» и «благосостояние». Однако, читая эту книгу, я не мог избавиться от переживаний иного характера.
Когда в будущем к власти снова придет демократическое реформаторское правительство, сколько задач по реформированию, представленных в этой книге, оно действительно сможет осуществить? Даже если предположить, что при наличии желания правительство может сделать абсолютно все, одно правительство за пятилетний срок даже при условии огромных усилий едва ли может осуществить даже небольшую часть от задуманного. Что же в таком случае будет? Разве не будут консерваторы критиковать правительство за реформы и благосостояние, а прогрессисты и реформаторы – за то, что реформы проведены неправильно, разве не повторит такое правительство, атакованное с флангов одновременно и правыми, и левыми, пути, пройденного «Правительством участия»?
Все, в том числе и автор «Плана прихода к власти прогрессистов», кажется, рассуждают только о том, что в будущем должно сделать прогрессивное реформаторское правительство, но мало кто дискутирует о том, каким образом осуществить эти задачи. Сейчас для нас гораздо важнее понимать, не что делать, а как это сделать.
Как в условиях консервативной политической среды преодолеть противодействие и сопротивление укоренившихся интересов, как заручиться поддержкой и согласием народа? Как правительство будет продвигать реформы, как лагерь гражданского общества возьмет на себя ведущую роль, одновременно поддерживая правительство? Как расставить приоритеты среди многих задач по реформированию, как определить временные рамки, в которых они должны быть выполнены?
