Счастье в Понха длилось недолго. Новые планы, огромное количество посетителей, рост популярности Но Мухёна после его отставки – все было негативно истолковано с политической точки зрения правительством Ли Мёнбака. Это было предвестником предстоящих несчастий. Однако в тот момент мы еще ничего не знали.
Я всегда ездил с удовольствием. С каждым днем количество посетителей только увеличивалось. Им нравилось громко звать президента, радостно выкрикивать приветствия и фотографироваться. Президента несколько раз на дню могли попросить выйти из дома. Хотя приветствовать всех посетителей было довольно утомительно, но президенту это нравилось.
Сумрак политического отмщения
Из-за вопроса импорта американской говядины по всей стране начались демонстрации со свечами. В то время президент Но Мухён старался быть очень сдержанным и осторожным. Он проявлял уважение к действующему президенту, хотя, очевидно, его сердце разрывалось из-за сыпавшихся одно за другим заявлений чиновников и представителей правительства Ли Мёнбака, перенявшего бразды правления из рук «Правительства участия». Но Мухён публично раскритиковал призывы к смене власти и требования об «отставке президента», которые звучали во время демонстраций со свечами, как неподобающие. Также он открыто выразил обеспокоенность по поводу продвижения демонстрантов к дверям Голубого дома.
Ни президент, ни мы даже представить не могли, что реакция, последовавшая за проведением демонстраций со свечами, будет орудием политического отмщения, острие которого будет направлено на нас. О возникших тогда ненависти и неприязни правительства Ли Мёнбака по отношению к Но Мухёну и «Правительству участия» мы узнали уже намного позже. О подозрениях, что мы якобы стояли за организацией демонстраций со свечами, мы тоже узнали много времени спустя. Удивительное воображение и странное представление об ущербе.
Началом политического отмщения было проведение безосновательных тайных расследований в отношении представителей «Правительства участия». Стало известно, что тайные расследования начались в отношении бывших премьер-министров Ли Хэчхана и Хан Мёнсук. Вслед за этим прошел слух, что спецслужбы пытаются выяснить слабые места бывшего главы президентской администрации Ли Пёнвана и бывшего вице-премьера в области образования Ким Пёнчжуна, задерживая с этой целью людей из их окружения. И они были не единственными. Нам также передали, что спецслужбы прикладывают отчаянные усилия, чтобы найти повод придраться к некоторым секретарям из поколения 386
[20]. И если они не выявляли никаких скрытых недостатков, то начинали без разбора арестовывать всех представителей окружения и оказывать на них сильное давление.
Все слышали и о тех трудностях, с которыми пришлось столкнуться Но Мухёну и его близким. Но сам он ничего не говорил. Наоборот, он попросил по возможности не приезжать к нему в Понха. Тем самым он хотел сказать, что с ним все в порядке и лучше не ездить попусту, чтобы не попасться на глаза тем людям. Позже я узнал, насколько сильно он страдал и был подавлен. Как же больно и трудно ему было, если он написал об этом в предсмертной записке? Он писал: «Из-за меня некоторым людям пришлось столкнуться с неимоверными страданиями».
Постепенно президент становился мишенью для стрелы мести. Все началось с того, что Но Мухёна поставили к позорному столбу из-за президентских записей и материалов. Новое правительство разыграло комедию о том, что президент, который оставил больше всего материалов за всю историю, якобы был бессовестным человеком, который скрывал материалы и записи.
Спор возник из-за недоработок юридического характера: дело в том, что из-за институционального упущения экс-президент не имел доступа к записям и материалам, сделанным в период его нахождения у власти. Но, несмотря на это, новое правительство без конца продолжало распространять ложную информацию. Я даже беседовал с начальником службы безопасности президента Лю Уиком, чтобы объяснить всю ситуацию. Также с нашей стороны дополнительно подробное объяснение предоставил бывший секретарь президента по административным вопросам Чон Санмун, беседуя с действующим секретарем президента по административным вопросам Ким Пэкчуном. Выслушав наши комментарии, они полностью с ними согласились. Как же бессердечно они воспользовались ситуацией!
Это был простой вопрос, который можно было бы с легкостью решить, если бы в качестве способа урегулирования бывшему президенту предоставили доступ к материалам и записям, сделанным во время его пребывания в должности. Но они выбрали другой путь: не решать проблему, а поднять вокруг нее шумиху. Все это было выставлено как серьезное правонарушение.
Суть Закона о контроле над президентскими записями и материалами заключалась в их передаче в отдел президентского архива, который входит в состав Национального архива, с целью их использования государством. Все оригиналы были переданы, однако из-за несовершенства системы, не позволяющей иметь доступ к материалам, с них была сделана одна копия. И это ни в коем случае не было посягательством президента Но Мухёна на контроль государства над материалами и записями.
С точки зрения законодательства то, что, по их утверждению, являлось правонарушением, де-юре не относилось к положениям закона. К тому же предоставление экс-президенту доступа к материалам и записям, сделанным в период его президентского срока, действительно было насущной необходимостью. Как можно подготовить лекцию или что-то написать, не имея доступа к архивам?
Президент Но Мухён и мы считали, что с юридической точки зрения это также очевидно, поэтому были готовы доказать свою правоту. Однако в итоге президент поднял белый флаг и принял унизительные требования действующего правительства. Все, кто был связан с процессом сбора материалов во время работы «Правительства участия», стали объектами расследования и были вызваны на допрос. Для президента ситуация была невыносимой. Но Мухён решил защитить всех причастных, публично заявив: «Все было сделано по моему указанию. Если кто и виноват, то это я».
Во время расследования дела о президентских архивах я остро почувствовал, что все старания прошлой администрации передать будущему правительству как можно больше материалов в конце срока своей работы были напрасными. Воодушевляя сотрудников на эту работу, я заставлял их не спать ночами. Прилагая множество усилий и передавая материалы в Национальный архив для их использования новым правительством, я не знал, что благодарностью за это будет политическое отмщение.
