Ариадна посмотрела на Акенона и почувствовала себя спокойнее, ее согревало тепло его ласкового взгляда. Никогда прежде она не испытывала к нему такой симпатии, как сейчас.
— Я ни с кем об этом не говорила, но тебе решила рассказать… — Ариадна взволнованно опустила взгляд, но тут же подняла голову и решительно посмотрела ему в глаза. Она покраснела. — И еще я хотела сказать тебе, что хочу быть с тобой.
Ариадна полжизни мечтала об этом моменте.
В течение нескольких лет после похищения соитие было главным героем ее ночных кошмаров, но затем она настолько научилась владеть собой, что почти изжила эту травму. Страхи прошлого на мгновение вспыхнули вновь, когда она поцеловала Акенона — она впервые целовала мужчину, — однако мигом рассеялись. Теперь они лежали рядом. Она покоилась на мускулистом теле Акенона, который осторожно сжимал ее в объятиях и целовал с нежностью и любовью. Они не раздевались, и Ариадна была благодарна Акенону за то, что он не пытался идти дальше, хотя заметила у него мощную эрекцию с тех пор, как они начали обниматься.
Кроме насилия, которому ее подвергли похитители, у Ариадны не имелось ни малейшего опыта близкого общения с мужчиной. Заметив под своим телом реакцию Акенона на их контакт, она призвала на помощь всю свою выдержку, чтобы не вырваться из объятий и не убежать. Ее тело было напряжено, она не могла полностью расслабиться, хотя сдержанность Акенона ей помогала. Он целовал ее медленно, осторожно, лаская губы; он смотрел ей в глаза своим теплым взглядом, заставляя чувствовать себя в безопасности; он позволял ей взять на себя инициативу, решать, когда прервать поцелуй, а когда целоваться глубже.
Она не могла отрицать, что поцелуи нравятся ей все больше. Акенон распалялся все сильнее. Казалось, она стремилась к новым ощущениям и теперь играла с его нижней губой, легонько покусывала, проводила по ней языком. Просто невероятно было видеть так близко лицо Ариадны, сладострастной, умной и таинственной Ариадны, ее полные, чуть приоткрытые влажные губы, чувствовать кончик ее языка, изобретающий новую ласку, всматриваться в ее беспокойные и глубокие глаза, жадные и чувственные.
После особо долгого и интенсивного поцелуя Акенон решил продвинуться немного дальше. Он перебирал пальцами ее волосы и гладил затылок, целуя нежную кожу на шее. Она почувствовала сладострастную дрожь и издала нежное мурлыканье. Акенон приподнял край хитона и погладил внутреннюю поверхность бедер, медленно продвигаясь все выше. Он заметил, что кожа ощетинилась от прикосновения. Не сопротивляясь, Ариадна закрыла глаза, возле самого уха он чувствовал ее прерывистое дыхание. Рука Акенона стала смелее. Кончики его пальцев пробежали по упругой округлости мягких ягодиц, продвигаясь к самому интимному месту.
Ариадна прижалась сильнее. Акенон приподнял бедро, одновременно обхватив руками ее зад и притянув к себе. Она поймала губами мочку его уха и облизнула, заставив вздрогнуть. Через некоторое время Ариадна уперлась руками ему в грудь и уселась верхом. Выражение ее лица стало диким. Она поспешно сняла хитон, и Акенон невольно втянул в легкие воздух. Сколько раз он представлял ее обнаженной, но зрелище превзошло его фантазии. Она была так прекрасна, что на мгновение единственное, что он мог сделать, — это любоваться ею.
Ариадна смотрела на Акенона, и глаза ее сияли. Она была очарована готовностью, с которой отзывалось его тело. Потом выгнулась, откинув назад голову и плечи. Напрягшиеся соски вздернулись к потолку. Его поражала и сила собственного желания, и новое ощущение раскованности. Акенон обеими руками обхватил ее обильные груди и нежно их погладил. Его руки были теплыми, мягкими. Рот египтянина вслед за руками путешествовал по ее гладкой коже, и Ариадна не сдержала хриплого стона. Акенон поймал один сосок, потом другой. Губами и языком он с восхитительной нежностью поглаживал ее чувствительную плоть, возбуждая еще больше. Ариадна почувствовала, что теряет голову.
Акенон провел одной рукой по спине и плечам Ариадны, а другой ласкал ее грудь. Она дышала все громче, все сильнее впивалась в его спину. «Уже готова», — подумал Акенон. Он с некоторым трудом развязал набедренную повязку, которую, в отличие от греков, носил под хитоном. Затем снял через голову хитон и остался голым. Ариадна сидела на нем верхом. Он улыбнулся, увидев, что она обводит его тело жадным взглядом, с восхищением рассматривая мощные грудные мышцы, твердый живот и мускулатуру рук. Ариадна провела ногтями по мышцам его груди. Он взял ее за бедра и устремил свое напряженное естество к ее лону. Он чувствовал, как его окутывает горячая влага. Медленно сдвигал руки вниз, одновременно потихоньку проникая.
Ариадна заметила, что тело выходит из-под контроля воли, и резко отпрянула.
«Нет, не могу», — мысль пронзила мозг, как ледяная стрела. Волна холода прокатилась с ног до головы. Она отпрянула, ее снова втягивало в порочный круг ужаса и отрицания, неразрешимого, как наказание богов.
«Отныне Акенон станет меня презирать, и я никогда больше не смогу смотреть ему в лицо», — мелькнула страшная мысль. Раз так, она снова спрячется в укромном уголке общины, как делала это в течение многих лет.
Часть ее рассудка боролась с нелепостью этих мыслей, но тело не реагировало. Акенон взял ее лицо обеими руками, заставив смотреть себе в глаза.
— Ариадна, погляди на меня. — Она подняла взгляд, и он продолжал успокаивающим шепотом: — Не беспокойся. Это было очень хорошо, но сегодня вечером мы не должны идти дальше.
Глаза Ариадны наполнились слезами. Она упала на Акенона. Он крепко сжал ее в объятиях. Она почувствовала, как эрекция его исчезает, и закрыла глаза, положив лицо на широкую мужскую грудь. Акенон нежно провел рукой по ее волосам. Это помогло: она быстро успокоилась. Через некоторое время с удивлением заметила, что тело сохраняет жар, который Акенон воспламенил своими ласками. Она улыбнулась, лежа у него груди, и подняла голову.
— Я хочу попробовать еще раз.
Акенон внимательно посмотрел ей в лицо. На нем еще оставался страх, но Ариадна была полна решимости. Акенон ласково посмотрел на нее и прошептал, что произойдет только то, чего она пожелает. Они снова поцеловались, на этот раз медленнее, позволяя спонтанной реакции тел задавать ритм. Когда Акенон почувствовал, что дыхание Ариадны участилось, он погладил губами ее шею и грудь более настойчиво. В ней все еще чувствовалась настороженность, хотя постепенно она увлекалась. Однако Акенон угадывал, что, устремившись по этому пути, они столкнутся с той же проблемой. Он осторожно отстранился от Ариадны и лег рядом. Смочил слюной два пальца и осторожно поднес к лону.
Ариадна напряглась, но под медленными и осторожными ласками Акенона вскоре расслабилась. В лоно вернулись тепло и влажность. Мужские пальцы заставили тело блаженно трепетать, когда же достигли центра ее наслаждения — спавшего до сей поры чувствительного бутона — она застонала.
Акенон понемногу ускорял темп. Ариадна начала задыхаться от удовольствия, Акенон — от возбуждения. Не сдерживая себя, она сладострастно извивалась и постанывала, и плоть ее словно таяла меж его пальцами. Она положила одну руку поверх ласкавшей ее руки, подталкивая ее и направляя, а другой ущипнула себя за сосок.
