Акенон удивленно посмотрел на Пифагора. Голос учителя звучал устало и огорченно. Он перевел глаза на Ариадну и понял, что случилось что-то еще.
— Что еще произошло? — встревоженно спросил он.
Ариадна опередила ответ Пифагора.
— Мы только что узнали, что Главк вручил свою награду. Кто-то выиграл состязание, задуманное сибаритом… а для решения задачи использовал самую знаменитую теорему отца.
Акенон удивился. У него не было достаточных знаний, чтобы оценить интеллектуальное значение услышанного, однако сам Пифагор утверждал, что решение невозможно. К тому же некто использовал теорему Пифагора…
— Ты считаешь, что использование твоей теоремы — еще одно послание? Думаешь, задачу решил наш враг?
— Похоже на то, — кивнул Пифагор. — Он уже доказал, что обладает редкими способностями, а теперь мы знаем, что способности эти просто невероятны. — Он вздохнул, и в этом усталом вздохе звучало признание того, что враг сильнее. — Чтобы уничтожить Ореста, он использовал тайны додекаэдра, доказав нам тем самым, что имеет доступ к тщательно охраняемым тайнам. Возможно, он один из нас. Теперь он использовал мою собственную теорему, чтобы снова посмеяться над нами. И в то же время в его распоряжении оказалась сумма, на которую можно купить практически все.
Акенон задумался:
— Ты сказал, что секретарь, подписавший мое изгнание, только что перешел на сторону врага?
Философ кивнул.
«Вероятно, — подумал Акенон, — существует связь между получением награды Главка и моим изгнанием».
Он решительно повернулся к Пифагору.
— Скажи, где живет этот секретарь.
Глава 80
29 июня 510 года до н. э
Геликаон, секретарь Совета Кротона, возвращался по темным улицам города. Время от времени он что-то бормотал себе под нос. Он не привык к опьянению, да еще поздней ночью, но пить начал еще на утреннем собрании в роскошном обиталище Килона и пил весь день.
«Даже домой не зашел», — виновато сказал он себе. Ему было стыдно смотреть в глаза жене после того, как он узаконил несправедливый приговор об изгнании. Он до сих пор удивлялся, что его так просто удалось обработать, но в голосе незнакомца в маске было что-то такое, что мысли его будто бы спутались. Конечно, подействовал на него и мешок с золотыми монетами: он надеялся, что благодаря золоту ворчливая супруга будет довольна хотя бы в течение нескольких дней. В тот день Геликаон зашел на невольничий рынок и купил кухарку, о чем то и дело его просила жена, но раньше они не могли себе этого позволить. Он поручил работорговцу прислать кухарку на следующий день утром, чтобы она приготовила для жены на завтрак что-нибудь особенное. Он надеялся, что это успокоит супругу, разгневанную тем, что он явился так поздно, к тому же навеселе.
Геликаон поднял взгляд. Сделав усилие, ему удалось соединить два расплывчатых силуэта в один. Он почувствовал облегчение, увидев, что находится всего в пятидесяти метрах от дома. «Хорошо, что я уже рядом», — подумал он и покачал головой, упрекая себя за безрассудство. Надо было как следует спрятать золото, оставшееся после покупки рабыни. Он все еще носил его с собой, а ночь была пугающе темной. Вдруг кто-то схватил его за шейную кромку туники и потащил в боковой переулок. Он открыл было рот, чтобы крикнуть, но сильные руки схватили его за шею и ударили головой о стену.
* * *
Акенон смотрел на тело, лежащее без сознания у его ног. Он опустился на колени и порылся в одежде секретаря. «Вот он!» — торжествующе сказал он себе. Достал мешочек с монетами, убрал в карман и незаметно исчез среди ночных теней.
Когда он вернулся, в общине все спали. До рассвета оставалось немного, и он решил подождать, сидя на крыльце у Пифагора. Он был слишком взволнован, чтобы уснуть. Вскоре появился философ.
— Пойдем в Храм Муз, — попросил Акенон. — Там мы будем одни.
Войдя в храм, Акенон подошел к священному огню, дававшему достаточно света. Достал кошель секретаря и высыпал на ладонь Пифагора три золотые монеты. Увидев их, философ уверенно кивнул.
— Они из Сибариса, сомнений быть не может, хотя я ни разу не видел их в золоте.
Акенон уже изучил сибаритские монеты. Следуя обычаю, преобладающему в Великой Греции, они были тонкие, украшенные по краям. На сибаритских монетах изображался телец с повернутой назад мордой. На лицевой стороне телец получался выпуклый, а на обратной — вогнутый. Акенон тоже не видел, чтобы эти монеты чеканили из золота. В Великой Греции их, как правило, делали из электрума — сплава серебра и золота — или из чистого серебра.
— Эритрий расскажет тебе о них больше, — добавил Пифагор. — Он лучший знаток монет во всем Кротоне.
Акенону не терпелось подергать за эту ниточку и посмотреть, куда она приведет. Он спешно простился с Пифагором и поехал назад в Кротон. Возле заведения опекуна он оказался прежде, чем оно открыло свои двери. Появившись в сопровождении охранников, Эритрий сначала удивился, увидев Акенона, затем залепетал извинения:
— Прости, Акенон. У них был приговор с печатью. Я не мог возразить. Я просто…
— Не волнуйся, Эритрий, — перебил его Акенон. — Я пришел не за этим. Пифагор заверил меня, что на сегодняшнем заседании Совета приговор будет отменен. Мои пятнадцать тысяч драхм вернутся в твои руки, и я хочу, чтобы там они и оставались. Пойдем внутрь, и я расскажу тебе, зачем явился.
В уединении кабинета Акенон высыпал монеты на стол.
— Я знаю, что они из Сибариса. Можешь сказать что-нибудь еще?
Эритрий зажал двумя пальцами одну монету и внимательно осмотрел ее со всех сторон.
— Никогда таких не видел. — Он молча держал ее на ладони. — Здесь изображен сибаритский телец, это ты уже, вероятно, знаешь, и я даже уверен, что узнаю чекан, который использовали для печати. Однако… — Он взял другие монеты и сравнил. — Есть кое-что странное. Для такого оттиска правильнее было бы сделать новый чекан, а они повторно использовали старый, которым раньше чеканили серебряные монеты. В Сибарисе очень редко можно встретить золотые деньги. — Он продолжал рассматривать монету, задумчиво хмуря седые брови. Наконец подошел к Акенону и ткнул пальцем в лицевую сторону. — Видишь надписи?
Акенон посмотрел на монету. На лицевой стороне действительно виднелись буквы. Одна надпись располагалась над тельцом, другая под ним.
— Что они означают?
— Здесь название города, а здесь — имя аристократа, который их заказал. Это делается, если заказчик — человек известный, да и то лишь в особых случаях. — Он постучал по золотым буквам. — На этот раз монеты заказал Главк.
Опять Главк! Акенон придвинулся к краю стола и растерянно посмотрел на монеты. «Главк отчеканил их совсем недавно, — размышлял он, — да так поспешно, что не успел сделать новый чекан… Вскоре золото появляется у секретаря, подписывающего постановление о моем изгнании…»
