его добровольной отставки.
7 апреля 1618 года молодого
епископа высылают в Авиньон.
Франсуа БЛЮШ
В итоге Арман-Жан дю Плесси-Ришелье пробыл в Люсоне до 7 апреля 1618 года, а потом получил приказ выехать в ссылку в приграничный Авиньон, который тогда еще не входил в состав Франции, а был под властью Римского папы.
Считается, что нашего героя заподозрили в заговоре. Якобы была найдена какая-то тайная переписка между королевой-матерью и Клодом Барбеном, бывшим генеральным контролером финансов, теперь ожидавшим судебного процесса в Бастилии. И хотя Арман-Жан дю Плесси-Ришелье не имел к ней абсолютно никакого отношения, его, тем не менее, обвинили в подготовке заговора и приговорили к ссылке. Позднее он вспоминал:
«Я не был удивлен, получив эту депешу, так как низость правителей в любой момент могла преподнести мне любую несправедливость, варварство и неразумное отношение».
В тот же день он написал Людовику XIII письмо следующего содержания:
«Сир, я уезжаю послезавтра в точном соответствии с приказанием, согласно которому Вашему Величеству угодно было отправить меня в Авиньон».
Кто все это организовал – неизвестно. Но, как бы то ни было, будущий кардинал «поспешно» покинул Люсон и потратил почти месяц на то, чтобы пересечь Францию с запада на восток. От Люсона до Авиньона по прямой – 550 км. Потратить на такую дорогу месяц – это надо было постараться. Впрочем, недаром же древние говорили, что торопиться надо медленно.
Итак, Мария Медичи оставалась в Блуа, а Арман-Жан дю Плесси-Ришелье оказался в Авиньоне. Конечно же, не по своей воле… Конечно же, его вынудили туда уехать…
Биограф кардинала де Ришелье Энтони Леви констатирует:
«В начале 1619 года карьера дю Плесси достигла своей низшей точки, пусть даже его опала, как и у королевы-матери, была относительно мягкой. Ему было тридцать четыре года. Двор пренебрежительно называл его “Люсоном” и считал не более чем провинциальным епископом».
По сути, о нем практически забыли, ибо его опала была вполне реальной. Однако сам Арман-Жан дю Плесси-Ришелье не терял надежды на то, что все это не продлится вечно.
Часть третья
Новое восхождение на вулкан
Людовик XIII и герцог де Люинь
Отношения между Людовиком
и его первым фаворитом – Люинем —
становились все теснее
и уже в конце 1614 года
начали вызывать беспокойство у его матери.
Энтони ЛЕВИ
Между тем молодой Людовик XIII в действительности не имел ни способностей, ни желания для того, чтобы самому заниматься государственными делами.
Франсуа де Ларошфуко в своих «Мемуарах» характеризует его так:
«Король Людовик XIII <…> был хмур, недоверчив, нелюдим; он и хотел, чтобы им руководили, и в то же время с трудом переносил это. У него был мелочный ум, направленный исключительно на копание в пустяках, а его познания в военном деле приличествовали скорее простому офицеру, чем королю».
В результате король полностью попал под влияние герцога де Люиня, фактически заменившего собой убитого Кончино Кончини.
По совету герцога де Люиня Людовик XIII вернул старых министров: Николя Брюлара де Сийери, Николя де Вилльруа, Пьера де Жаннена и других.
Со временем герцог де Люинь получил самые высокие титулы и даже задумал породниться с самим королем, женившись на его сводной сестре, на Екатерине-Генриетте, незаконной дочери Генриха IV и Габриэль д’Эстре, родившейся в 1596 году.
Но этот бесстыдный брак без любви все-таки не состоялся, и фавориту в 1617 году пришлось удовольствоваться другой женой, которая впоследствии стала весьма известной особой. Это была юная, богатая, изумительно красивая и авантюрная Мария де Роган де Монбазон, дочь герцога де Монбазона, владевшего огромными землями в Бретани и Анжу.
Об этой женщине мы еще расскажем, а пока же ограничимся следующим замечанием: после смерти герцога де Люиня она выйдет замуж за герцога де Шеврёз, а потом, став главной фрейлиной и ближайшей подругой Анны Австрийской, отдаст много сил борьбе против короля и кардинала де Ришелье.
Что же касается герцога де Люиня, то, по словам Фридриха Ансильона, успехи «развернули его честолюбие».
«Он имел ум, но ему недоставало просвещения, познаний, деятельности, так что дарования его не согласовались с занимаемым им местом. На его стороне была приятная и благородная наружность, он искренно любил короля и предпочитал честь деньгам».
Со своей стороны, Людовик XIII любил де Люиня. С другой стороны, он желал действовать самостоятельно и сам осуждал себя за бездействие. Тяготясь посторонним влиянием, но не будучи в состоянии обойтись без него, втайне негодуя на свои слабости и не имея смелости уничтожить свою зависимость, Людовик XIII оставался таким всю свою жизнь.
Обстановка в Европе
Франция с населением приблизительно
в 20 000 000 человек являлась в то время
самым большим государством Европы.
За ней шли Испания
и Священная Римская империя…
Франсуа БЛЮШ
А тем временем обстановка в Европе складывалась достаточно сложная.
По словам Фридриха Ансильона, «двойной брак сблизил дома Австрийский и Бурбонский», однако «при наружном согласии обоих дворов» отношения держав «не изменились, и выгоды их всегда оставались противоположными».
«Испания не воспользовалась, как бы должно было ожидать, великими переменами, произведенными во Франции смертью Генриха. Она трепетала перед угрожавшей ей опасностью, но не принимала никаких мер для отвращения ее возрождения. Дарования, деятельность, энергия, отличавшие царствование Карла V и его сына, как будто навсегда покинули эту отрасль Австрийского дома. Она не представляет более замечательных государей и следов той силы, которая в продолжение полустолетия изумляла и устрашала Европу. Несмотря на истощение финансов, расстройство государства, бесхарактерность короля, обширные замыслы и притязания испанского кабинета все еще существовали. Честолюбивые идеи и планы о всемирной монархии, более нежели когда-нибудь химерные, передавались по преданию. Испания была разорена, но сохранила прежний важный тон и привычки; она убаюкивала себя надеждами прошедшего величия, более и более ослабляла себя и, принимая усилие за силу, ослеплялась успехами своего падения».
Король Филипп III, занимавший испанский престол с 1598 года, только в одном был подобен своему отцу из рода Габсбургов: он отличался таким же преследовательным фанатизмом. Он полагал, что мудрость заключается в важности, а вся политика – в молчании. Закрывшись в своем дворце, ни для кого не доступный, он являлся к публике лишь для того, чтобы своим присутствием удостоить сожжение какого-нибудь очередного еретика. Будучи крайне суеверным, он окружил себя бездарными министрами, думавшими только о своем обогащении, и наибольшим влиянием при нем пользовался герцог Франсиско Гомес де Сандоваль.
