И вот тут-то Людовик XIII увидел в кардинале де Ришелье человека, который должен был, а главное, мог спасти Францию. Он все чаще стал советоваться с ним, все чаще начал прислушиваться к его советам и вскоре уже вообще не мог без них обходиться.
Устранение де ля Вьёвилля
С этого момента Ришелье
стал самым важным лицом в Совете.
Энтони ЛЕВИ
Итак, 29 апреля 1624 года кардинал де Ришелье вошел в состав Королевского совета, но там в тот момент всем, по соглашению с Марией Медичи, руководил 40-летний маркиз Шарль де Ля Вьёвилль, назначенный 11 февраля 1623 года суперинтендантом финансов. Заняв столь высокую должность, маркиз начал с того, что уговорил короля сформировать новый кабинет.
Отставка прежнего министерства была окончательно решена на конфиденциальном совещании между королем, Марией Медичи, де Ля Вьёвиллем и Ришелье. Шарль де Ля Вьёвилль стал первым министром, но Людовик XIII тогда еще не до конца доверял Ришелье, так что тому не было дозволено войти в состав кабинета.
Управляя финансами, Шарль де Ля Вьёвилль начал экономить на всем, включая и доходы старой аристократии. А еще он был человеком честолюбивым, а посему не терпел рядом влиятельных людей. И именно из-за него в свои поместья вскоре были высланы министры Николя Брюлар де Сийери и Пьер де Пюизье. Это, заметим, было только на руку не менее честолюбивому кардиналу.
А тем временем Шарль де Ля Вьёвилль совершал одну ошибку за другой. Но главной из них было то, что он многое делал, даже не спрашивая формального согласия короля. Ришелье следил за его действиями и ждал своего часа, будучи уверенным, что при поддержке Марии Медичи он будет в самом скором времени призван к кормилу правления. И действительно, очень скоро стало ясно, что Шарль де Ля Вьёвилль не в силах справляться с возраставшими проблемами внутренних государственных дел и внешней политики.
Падение Шарля де Ля Вьёвилля значительно ускорили памфлеты, озаглавленные так: «Умирающая Франция» и «Голос общества к королю». Автор этих резких по своему содержанию памфлетов, аббат Франсуа Ланглуа де Фанкан, бывший поклонником Генриха IV, состоял в близких отношениях с кардиналом де Ришелье, нередко прибегавшим к его перу для распространения печатных пасквилей против правительства. Биограф Ришелье Энтони Леви даже утверждает, что памфлетист «впоследствии был нанят им на службу».
Конечно же, кардиналу было прекрасно известно, что мнительный Людовик XIII читал подобные пасквили и принимал их до известной степени во внимание. А Фанкан в своих памфлетах, написанных, по всей видимости, в сотрудничестве с самим Ришелье, обвинил Шарля де Ля Вьёвилля в воровстве, превышении власти и прямом неповиновении королю. Вместе с тем он указал на кардинала как на единственного человека, способного вывести Францию из глубочайшего кризиса.
В результате 13 августа 1624 года Шарль де Ля Вьёвилль был арестован и заключен в замок Амбуаз, откуда ему удалось бежать лишь через год, чтобы потом укрыться в Голландии. Кстати, слишком много знавший об этой хитроумной интриге Франсуа Ланглуа де Фанкан уже в 1627 году был заточен в Бастилию, где он и умер годом позже.
Первый министр короля
Генриха IV уже не было в живых,
и лишь Ришелье суждено было
воскресить его мудрую политику.
Фридрих фон ШИЛЛЕР
После устранения маркиза де Ля Вьёвилля Ришелье превратился чуть ли не в самого влиятельного человека в государстве. В самом деле, до этого ареста в Королевский совет, тогдашнее французское правительство, входили Мария Медичи, кардинал Франсуа де Ларошфуко, перешедший в католичество гугенот герцог де Ледигьер, канцлер Этьен д’Алигр и еще несколько государственных секретарей, которые открывали заседания докладами о текущем состоянии дел в королевстве. В принципе ни один приказ не вступал в силу, пока его не завизирует король, чью подпись удостоверял соответствующий секретарь. Когда король отсутствовал, его место занимал канцлер.
Короче говоря, кроме королевы-матери и канцлера, никто из членов Совета не имел преимуществ над остальными. Амбициозный маркиз де Ля Вьёвилль нарушил этот порядок и сурово поплатился за это. Но зато теперь же кардинал де Ришелье, благодаря Марии Медичи, получил такие полномочия, что стал выше не только старика де Ларошфуко, но и канцлера, который до того считался высшим должностным лицом, возглавлявшим королевскую канцелярию и архив, а также хранившим государственную печать. При этом официальная должность кардинала звучала всего лишь так – государственный секретарь по торговле и морским делам.
Отметим, что во Франции всегда было так: если кого-то назначили кардиналом, то и в Королевский совет его непременно надо было включить. Включили. В ответ на это кардинал тут же изложил королю свою программу, определив наиважнейшие направления внутренней и внешней политики. Он заявил:
– Поскольку Ваше Величество решило открыть мне доступ в Королевский совет, тем самым оказывая мне огромное доверие, я обещаю приложить всю свою ловкость и умение, вкупе с полномочиями, которые Ваше Величество соблаговолит мне предоставить, для уничтожения гугенотов, усмирения гордыни аристократов и возвеличивания имени короля Франции до тех высот, на которых ему положено находиться.
Отметим также, что на заседаниях нового Совета мудрый кардинал де Ришелье начал действовать осторожно: он не выставлял свою новую роль, напротив, он постарался создать впечатление, что отныне и навсегда всеми делами в королевстве будет управлять только король.
Он умолял Людовика XIII «не слушать никаких жалоб на того или иного министра в частном порядке, но самому встать во главе Совета». Замысел кардинала был прост: отныне все решения Совета должны быть одобрены лично королем, а раз так, то обвинить министров и прежде всего самого кардинала за допущенные ошибки будет просто невозможно.
Кардинал прекрасно понимал, что Людовик XIII, будучи человеком болезненным и слабым, неспособен к самостоятельным поступкам и тем более к изнурительному каждодневному труду, а это значило, что истинным творцом и проводником политической линии будет он – кардинал де Ришелье. Таким образом, он умело взял бразды правления в свои руки, оставив для короля лишь прекрасную иллюзию, что все теперь зависит исключительно от его монаршей воли.
В одном из своих писем к Людовику XIII кардинал заверил короля:
«Если Богу угодно будет продлить мою жизнь еще на полгода или более, то я умру спокойно. Гордость Испании будет сокрушена, гугеноты покорены, между членами королевской фамилии восстановится единодушие, имя же Вашего Величества прославится всюду».
Людовику нравились подобные слова. Со своей же стороны кардинал, изучив до тонкости королевский характер, постоянно выставлял себя лишь преданным исполнителем его монарших предначертаний. Приходя к королю с докладом, он никогда не навязывал своего мнения. По крайней мере, он никогда не делал это открыто. Но зато он всегда излагал обстоятельства дела так, что Людовик XIII невольно «принимал решение», вполне соответствовавшее тому, что было нужно Ришелье. При этом он постоянно льстил королю, лаская его самолюбие. Он постоянно говорил:
