Первый допрос состоялся 14 августа 1637 года. И, надо сказать, Сегье с самого начала повел дело весьма неумело, что дало возможность королеве все начисто отрицать. Уже на следующий день Анна Австрийская обратилась с письмом к самому кардиналу де Ришелье. В нем она заверяла его в том, что ее оговорили, что она в своих письмах к маркизу де Мирабелю лишь осведомлялась о состоянии здоровья членов испанской королевской семьи, что она никогда и не помышляла о какой бы то ни было антигосударственной деятельности.
С кардиналом подобные комедии никогда «не проходили», и Анна Австрийская быстро поняла, что у него имеется достаточное количество неопровержимых доказательств ее тайных связей с врагами Франции. Королева была явно смущена и решила пойти на примирение с ненавистным ей кардиналом. Она подумала, что лучше всего будет лично встретиться с ним, и пригласила его к себе. В своих «Мемуарах» он потом подробно описал эту встречу. Увы, это единственный источник информации, который невозможно перепроверить.
При встрече кардинал четко дал понять Анне Австрийской, что ему известно все, вплоть до мельчайших подробностей. Она попыталась выразить свое сомнение, и тогда он сообщил ей некоторые детали. В итоге своими вопросами кардинал довел королеву до полного изнурения, требуя называть фамилии, даты и т. д. И королева сдалась, сообразив, что ее теперь ожидает: в лучшем случае – заточение в монастырь, а то и постыдное судебное разбирательство с гораздо более жесткими последствиями.
После этого, забыв о гордости, она упала на колени и попыталась целовать руки кардинала. Заливаясь слезами, она умоляла заступиться за нее перед супругом. Кардинал, по его собственному признанию, поспешил поднять ее, а потом засвидетельствовал ей свое полное понимание и сочувствие. Затем он привел ее к Людовику XIII, заставил во всем признаться, а потом в два счета доказал королю, что в данном случае семейные счеты должны отодвинуться на второй план, ибо интересы государства – превыше всего этого.
– Расторжение брака, – сказал он, – вызовет скандал во всей Европе, и, скорее всего, римский папа не санкционирует его. К тому же, Сир, все это крайне несвоевременно в условиях войны, и я считаю, что Ваше Величество поступит мудро, если простит королеву. Ведь она раскаялась, а дальше, Бог даст, решится вопрос с наследником…
И тут возникает вполне резонный вопрос, а зачем кардиналу нужно было защищать интересы женщины, которая и не думала скрывать свою ненависть к нему? Ответ на него прост. Конечно же, он не был влюблен в королеву, как это пытаются доказать некоторые авторы. И в этом деле он руководствовался исключительно государственными соображениями. Да, он не любил Анну Австрийскую, но ему необходимо было ее сотрудничество.
И он своего добился. В итоге ему удалось убедить Людовика XIII примириться с супругой. Но произошло это лишь после того, как Анна Австрийская под диктовку кардинала написала письменное раскаяние и обязательство в дальнейшем быть безупречно преданной королю и Франции и кардиналу.
Устранение двух фавориток короля
Людовик XIII ненавидел мадам де Шеврёз,
которую называл «дьяволом»,
и теперь Ришелье нетрудно было
убедить его удалить Марию де Отфор.
Франсуа БЛЮШ
Однако испытания, ожидавшие нашего героя в таком тяжелом для него 1637 году, с возвращением мира в королевскую семью и не думали заканчиваться. Ему предстояло выдержать еще несколько серьезных «сражений».
В частности, в конце года придворные стали свидетелями внезапного охлаждения короля к главному министру королевства, что было приписано влиянию 19-летней Луизы де Лафайетт, занявшей место в королевском сердце в 1636 году. А еще раньше внимание короля привлекла другая фрейлина – Мария де Отфор, прозванная при дворе «божественной Авророй». Период фавора последней, как говорят, начался примерно в 1630 году, когда белокурой Марии было всего четырнадцать.
В нее Людовик XIII был положительно влюблен, но страсть его, похоже, ограничивалась одним только почтительным обожанием.
Но она была вытеснена темноволосой красавицей Луизой, принадлежавшей к католической партии, питавшей с трудом скрываемую антипатию к кардиналу де Ришелье.
Удивительно, но порекомендовал королю Луизу сам кардинал де Ришелье, который решил таким образом углубить размолвку, произошедшую между Людовиком и Марией де Отфор. При этом он говорил о том, что надо выбивать клин клином, и хорошенькая девица де Лафайетт для этого – наилучшее средство. Интрига эта, однако, чуть не привела к последствиям, прямо противоположным тому, что планировал кардинал. Кроткая и скромная Луиза не стала кардинальской шпионкой. Напротив, она пришлась очень по вкусу Людовику XIII и сама почувствовала к нему сильное сердечное влечение. Более того, она начала весьма убедительно рассказывать королю о страданиях его народа и о его обязательствах по отношению к матери и жене. Людовик, похоже, тоже серьезно увлекся Луизой и задумал сделать ее своей официальной любовницей, но та, будучи чрезвычайно религиозной и высоконравственной, испугалась такой перспективы и объявила о своем желании уйти в монастырь.
Подобное решение вполне устраивало кардинала де Ришелье, и он стал всячески поощрять принятие пострига. В результате 19 мая 1637 года Луиза присоединилась к монахиням ордена, основанного святым Франциском Сальским, обитель которых располагалась на улице Сент-Антуан. Говорят, что король рыдал, когда она уходила.
Впрочем, уже очень скоро он вновь переключился на Марию де Отфор. Кардинал де Ришелье в свою очередь начал опасаться, что она обретет слишком большое влияние на короля, а посему он при каждом удобном случае стал жаловаться Людовику на воздействие, которое на него оказывала его фаворитка. В то время Людовик XIII находился в полной власти своего первого министра и легко поддавался его влиянию. Пользуясь этим обстоятельством, кардинал де Ришелье беспрестанно представлял Марию де Отфор в глазах короля участницей интриг его брата Гастона, обвиняя ее в желании посеять раздор и смуты при дворе.
Слабохарактерный Людовик XIII долго колебался, и кардинал вынужден был предложить ему на выбор себя или Марию де Отфор, причем он объявил, что лучше уйдет в отставку, нежели постоянно будет бороться с ее «темными пронырствами», против которых он якобы не имел ни малейшей защиты со стороны короля. Естественно, эта угроза испугала Людовика. Видя это, кардинал потребовал совершенного удаления Марии де Отфор от двора. Срок ее удаления он определял в две недели. Наконец король уступил, но при условии, что по прошествии этого времени она опять возвратится ко двору. Кардинал пообещал исполнить его желание, но, опасаясь влияния фаворитки на короля, он взял с него слово не видеться с ней до ее возвращения.
Едва подобная договоренность была заключена, Ришелье тотчас же послал сказать очаровательной фрейлине, что по приказу короля она должна немедленно выехать из Парижа. А дворцовой страже он повелел, уже от своего имени, не впускать ее к королю.
Получив такое повеление, Мария де Отфор с трудом ему поверила. И ей все же удалось проникнуть в королевские апартаменты, и там, увидев декрет о своей высылке из Парижа, она спросила Людовика XIII:
