Эта отвратительная война, которую историк Франсуа Блюш называет «чередованием практически одинаковых периодов успехов и поражений, надежд и разочарований», известная даже фактами каннибализма, вызванными страшным голодом, это страшное кровопролитие, граничащее со зверством, будет продолжаться до октября 1648 года, то есть до того момента, когда будет подписан Вестфальский мир. Этот мир положит конец Тридцатилетней войне. Согласно его условиям, Франция получит Южный Эльзас и лотарингские епископства Мец, Туль и Верден, Швеция – Западную Померанию и герцогство Бремен, Саксония – Лузацию, Бавария – Верхний Пфальц, а Бранденбург – Восточную Померанию, архиепископство Магдебург и епископство Минден. Будет признана независимость Нидерландов.
А вот война между Францией и Испанией, не пожелавшей заключать мир без удовлетворения требований Марии Медичи и без отстранения от власти кардинала де Ришелье, продолжится еще 11 лет и закончится Пиренейским миром 1659 года.
Итогом всего этого станет завершение эпохи господства Габсбургов в Европе. Ведущая роль в европейской политике, как и мечтал кардинал де Ришелье, перейдет к Франции. Но это все будет еще очень и очень нескоро…
Рождение будущего короля Людовика XIV
Недоволен лишь один человек —
Гастон Французский, герцог Орлеанский,
потерявший свое звание
первого наследника престола.
Франсуа БЛЮШ
А пока вернемся в 1638 год и признаем, что он оказался ознаменованным важнейшим для Франции событием: 5 сентября появился на свет долгожданный сын Людовика XIII. Он родился незадолго до полудня, и его назвали «Людовиком, Богом данным». Как мы понимаем, это был будущий «Король-Солнце» Людовик XIV, чье правление обычно связывается с расцветом французского абсолютизма.
Рождение этого ребенка, если честно, выглядело настоящим чудом. Дело в том, что придворные смотрели на больного и слабого Людовика XIII, прямо скажем, без особого восхищения. Например, герцог Франсуа де Ларошфуко описывает его так:
«Король Людовик XIII <…> отличался слабым здоровьем, к тому же преждевременно подорванным чрезмерным увлечением охотой. Недомогания, которыми он страдал, усиливали в нем мрачное состояние духа и недостатки его характера».
Наблюдательный литератор XVII века Жедеон Таллеман де Рео пишет об отношениях короля и королевы так:
«До того, как она забеременела Людовиком XIV, король спал с ней очень редко».
Он же уточняет свой рассказ о проблемах короля следующим образом:
«Из-за каждого пустяка он принимал подкрепляющее, и ему часто пускали кровь; это никак не улучшало его здоровья».
Некоторые историки распространяют мнение, что Людовик XIII вообще не был отцом своего сына. Кого только не прочили Анне Австрийской в любовники, и самыми яркими «кандидатами» были Ришелье и Мазарини. Но кандидатуру первого мы отметаем сразу – хотя бы потому, что кардинал к тому времени уже был очень больным человеком. Не говоря уж об особенностях из взаимоотношений…
А Мазарини?
Например, английский историк Энтони Леви пишет:
«К середине 1630-х гг. отношения Мазарини с Анной превратились в серьезную любовную связь».
Если честно, подобное утверждение выглядит более чем сомнительно. На самом деле любая любовная связь при французском дворе, не говоря уж о связи королевы, обильно отражалась в мемуарной литературе, но ни одного документального свидетельства связи Анны Австрийской с Мазарини нет, и нам трудно себе представить, что она просто осталась незамеченной.
* * *
Е.В. Глаголева в своей книге «Повседневная жизнь Франции в эпоху Ришелье и Людовика XIII» подробно рассказывает о том, какие усилия предпринимали венценосные супруги, чтобы родить долгожданного наследника:
«Людовик XIII и Анна Австрийская, двадцать лет не имевшие детей, ездили, по совету врача Бувара, на воды в Форж (Нормандия): тамошний железосодержащий источник излечивал от анемии. Благодаря королю, это местечко превратилось в курорт: Людовик поручил итальянцу Франчини обустроить источник, и тот сделал три ответвления: “Короля”, “Королевы” и “Кардинала” (Ришелье приезжал к царственным супругам, пока они там были). Кроме того, в 1633 году Анна совершила паломничество в небольшую деревеньку в области Бри, чтобы посидеть на могиле Святого Фиакра <…> а Людовик принес обет, вверив всю Францию под покровительство Богородицы. Разочаровавшись в силе Святого Фиакра, Анна обратилась к Святому Норберту. Этот кёльнский каноник был дружен со Святым Бернаром; говорили, что до своего обращения к вере он прославился как “сексуальный гигант” и имел много побочных детей. Женщины, желавшие обзавестись детьми, молили его о заступничестве».
Наивно было бы думать, что, прилагая такие усилия, король и королева забыли бы об исполнении самого главного – своих супружеских обязанностей.
И вот долгожданное событие произошло: королева наконец-то заметила, что беременна, но при этом она никому не посмела сказать об этом. И так она боялась целых пять месяцев, боясь ошибиться и быть осмеянной. Но в начале шестого месяца сомнений уже не оставалось, ибо младенец впервые зашевелился в утробе матери. Это произошло 11 мая 1638 года.
А 4 сентября 1638 года, ближе к полуночи, королева почувствовала первые предродовые боли. Она в тот момент находилась в Сен-Жермен-ан-Лэ, в одном из дворцов Генриха IV.
Ожидавшееся событие интересовало всех без исключения, и все хотели быть в числе первых, кто узнает о свершившемся. А посему по всей дороге от Сен-Жермена до Парижа в последние дни беременности королевы были расставлены вестовые, которые, словно прообраз телеграфа, должны были доставить новость в столицу. Мост через Сену был сорван, и была достигнута следующая договоренность: часовые на одном берегу должны были передавать известия на противоположный берег при помощи сигналов – стоять смирно, если королева еще не разрешилась, сложить руки крест накрест, если родится дочь и, наконец, сорвать шляпы и кричать, если королева произведет на свет долгожданного наследника престола.
В воскресенье, 5 сентября, боли усилились, и Людовика XIII тут же уведомили об этом. Он не спал всю ночь и теперь примчался вместе с принцессой де Конде и графиней Суассонской. Герцогине Вандомской в знак особого благоволения также было разрешено присутствовать при родах. Кроме того, в комнате королевы находились мадам де Лансак, нянька будущего новорожденного, акушерка мадам Перонн и несколько придворных дам. В соседней комнате ждали новостей три епископа, которые поочередно читали молитвы, которые должны были помочь королеве разрешиться.
Ну и, естественно, вокруг собрались все важные придворные чины, имена которых в данном контексте не имеют для читателя особого значения.
Людовик XIII заметно нервничал. Он беспрерывно ходил из угла в угол, заложив руки за спину, до того самого момента, когда акушерка торжественно возвестила:
