Людовик XIII пообещал выполнить все просьбы умирающего и покинул его.
После этого наш герой попросил честно сказать, сколько ему еще осталось. Врачи отвечали уклончиво, и лишь один из них осмеливается сказать:
– Монсеньор, думаю, что в течение суток вы либо умрете, либо встанете на ноги.
– Хорошо сказано… – прошептал кардинал и впал в забытье.
* * *
Ранним утром 4 декабря он принял последних посетителей – посланцев Анны Австрийской и Гастона Орлеанского, которые решили так заверить кардинала в своих якобы самых лучших чувствах. Появившаяся вслед за ними племянница Мари-Мадлен де Комбале, которой кардинал в 1638 году фактически купил герцогство д’Эгийон, со слезами на глазах стала рассказывать, что одной ее знакомой монахине было видение, что он будет спасен рукой Всевышнего.
– Полноте, дорогая племянница, – ответил ей умирающий, – все это смешно…
В тот же день, 4 декабря 1642 года, кардинал де Ришелье скончался.
Жедеон Таллеман де Рео констатирует:
«Говорят, что смерть он встретил весьма мужественно. Но Буаробер утверждает, будто за два последних года своей жизни кардинал сделался донельзя щепетильным и не выносил ни малейшего двусмысленного слова. Он добавляет, что кюре церкви Святого Евстафия, с которым он об этом беседовал, отнюдь не говорил ему, что кардинал умер столь мужественно, как то растрезвонили. Жак Леско, епископ Шартрский, не раз повторял, что не знает за кардиналом ни малейшего греха. Клянусь, кто этому верит, может поверить и многому другому».
Франсуа Ле Метель де Буаробер – это французский поэт и драматург XVII века, автор восемнадцати пьес. Таким «свидетелям» веры немного. А вот Жак Леско, епископ Шартрский с 1643 по 1656 год, был другом и исповедником кардинала, так что издевка Таллемана де Рео звучит тут не очень уместно.
* * *
На другой день после смерти главного министра королевства король вызвал к себе Джулио Мазарини и известил его о том, что отныне он назначается главой Королевского совета. Губернаторам провинций и местным парламентам было разослано специальное уведомление, в котором говорилось:
«Богу угодно было призвать к себе кардинала де Ришелье. Я принял решение сохранять и поддерживать все установления его министерства, продолжать все проекты, выработанные при его участии, как во внешних, так и во внутренних делах, не внося в них никаких изменений. Я сохранил в моем Совете тех же людей, которые мне там уже служили, и пригласил к себе на службу кардинала Мазарини, в способностях и верности которого я имел возможность убедиться».
* * *
Арман-Жан дю Плесси-Ришелье был похоронен в церкви на территории Сорбонны, в память о поддержке, оказанной университету Его Высокопреосвященством. Точнее, в капелле, которая в 1637 году была пристроена к зданию университета, став архитектурным центром ансамбля Сорбонны. От этих зданий ныне сохранилась лишь капелла – часовня Святой Урсулы, покровительницы студентов, а нынешние корпуса всемирно известной Сорбонны датируются XIX веком.
На площади Сорбонны, в фамильной усыпальнице, сейчас находятся две гробницы: надгробие кардинала де Ришелье, выполненное из мрамора в 1694 году, и Армана-Эмманюэля де Виньеро, знаменитого «дюка де Ришелье» – губернатора Одессы, вернувшегося из России во Францию и умершего 17 мая 1822 года.
Создала гробницу герцогиня д’Эгийон. Сначала она обратилась к скульптуру Бертело, дабы тот изваял мраморную статую кардинала, однако спустя четыре года, в 1650 году, заказ перешел к Симону Гийену. Но, увы… Что-то не срослось.
И все же работы не начинались вплоть до 1675 года, пока 73-летняя герцогиня не подписала контракт со скульптором и академиком Франсуа Жирардоном, который к 1694 году изготовил надгробие по рисунку Шарля Лебрёна, придворного живописца Людовика XIV.
* * *
Надпись на гробнице кардинала в свое время выглядела примерно так:
«Здесь покоится великий Арман-Жан дю Плесси, кардинал де Ришелье <…> велик в благородстве, велик в разуме, велик в мудрости, велик в знании, велик в мужестве, велик в счастии, но еще более велик в благочестии. Он нес славу своего принца, везде он носил свое оружие, он вознес его по всей Европе. Он заставил трепетать всех королей, и мало было престолов, где он не возвысил бы своего государя. <…> Имя его вселяло ужас в душу всех неприятелей державы его. <…> Он был непобедим. <…> Он был бесконечно премудр, бесконечно благополучен. <…> Он низверг ересь и веру, ею плененную, в Ла-Рошели, в том гордом городе, который считался непобедимым. <…> Слава его трудов во имя исправления и совершенства христиан и во имя обращения еретиков превосходна. <…> Он был защитником целомудрия и добрых наук <…> и он должен поистине называться исполином последних веков. <…> Он умер, как жил, великим, непобедимым, восхваляемым, и был он оплакан своим королем, и умер он смиренно, по-христиански и свято. Кто бы ты ни был <…> в молитвах вспомни того, кто через эти вельможные здания Сорбонны оставил память своему великому благочестию. Этот великий кардинал умер в Париже, в четвертый день декабря 1642 года, прожив 57 лет три месяца и один день».
* * *
В смутные времена Великой французской революции над прахом кардинала надругались: толпа полупьяных якобинцев 5 декабря 1793 года вытащила тело из гробницы, разрубив его на части. Эти мерзавцы долго потом носили по городу голову на пике, а затем бросили ее прямо на улице. Вот вам и благодарные потомки… Впрочем, наша история знает мерзости и посильнее. К счастью, проходивший мимо торговец по имени Шеваль подобрал голову Ришелье – точнее, то, что от нее осталось. Он сохранил ее у себя, а затем передал аббату Николя Арме (по некоторым данным, она сначала попала к аббату Бошаму, а потом, когда Бошам умер в 1805 году, – к Арме). И только в 1866 году голова была торжественно передана в Сорбонну.
14 декабря 1866 года с останков головы кардинала было сделано несколько муляжей, один из которых начали выставлять в музее Карнавале. При этом, что удивительно, этот слепок не фигурирует ни в одном каталоге, и нет никакой уверенности в том, что он подлинный.
А в 1895 году тогдашний министр иностранных дел Габриэль Аното, занимавшийся историей кардинала де Ришелье, занялся восстановлением всего, что осталось от его кумира. Была произведена эксгумация останков и сделан слепок с мумифицированной головы кардинала.
При эксгумации присутствовали ученые из Сорбонны, капеллан Сорбонны Буке (будущий епископ Мендский), художник Детайеи и принцесса Алиса Монакская, ибо она была женой умершего в 1880 году последнего герцога де Ришелье.
В протоколе эксгумации было сказано:
«Аното приподнял шелковую ткань, покрывавшую лицо кардинала. Голова была совершенно черная и сохранила остатки рыжих волос на верхней губе и подбородке. <…> Сквозь небольшое полуоткрытое ротовое отверстие были видны зубы».
После проведения фотографических работ и замеров реликвия была помещена в гроб и закреплена со всех сторон бетоном.
