Каждая страна имеет свои пороки, а самые умные народы – те, которые пытаются достигнуть искусством того, чего природа не дала им.
Нет общества, в котором бы не находилось гораздо больше плохих людей, нежели добрых.
Дело, порученное попечению многих людей, тем безнадежнее, что каждый на своего товарища полагается, и выборы, которые чинятся согласием общества, редко бывают сделаны на основании рассудка, потому что хотя и есть много в них людей разумных и добрых, однако число дураков и злых всегда больше.
Сила оружия требует не только, чтобы государь был крепок на суше, но еще и того, чтобы он был силен и на море. Море есть могущество, которого все монархи по большей части добиваются, но при этом на оное права каждого меньше всех ясны.
Никогда великому государству не нужно доходить до того, чтобы сносить обиды; напротив, нужно быть в состоянии совершить отмщение.
Слово простое, однако же правильное: как государства часто увеличивают свои размеры войной, так и обогащаются они обыкновенно в мирное время торговлей.
Казна есть сердце государства, да и воистину она есть та точка опоры, которая, согласно Архимеду, позволяет перевернуть весь мир.
Испытывающий нужду государь не может предпринять никаких славных действий, ибо нужда порождает к нему презрение, и государство оказывается подверженным нападению врагов и завистников его величия.
Золото и серебро – тираны мира, но хоть их владычество и несправедливо, но подчас оно бывает настолько разумным, что ему следует подчиниться. Однако иногда оно настолько неукротимо, что его гнет надо ненавидеть как совершенно невыносимый.
Надобно, чтобы деньги, извлекаемые государем из своих подданных, находились в соответствии с их возможностями, и не только не разоряли, но и не наносили им значительного ущерба. Но если не следует отягощать излишне, то не следует также и требовать меньше, чем это нужно для государства.
Лишь подлинные враги государства могут утверждать, что государь не должен ничего брать у своих подданных, и что единственные его сокровища находятся в сердцах подвластных ему людей. С другой стороны, только льстецы, истинный бич государства и двора, могут нашептывать государю, что он может требовать столько, сколько захочет, и что тут лишь воля определяет его силу. Нет ничего легче, чем найти убедительные доводы в пользу взимания какого-нибудь налога, даже если он несправедлив, равно как нет ничего легче, чем привести доводы не менее очевидные, чтобы осудить те налоги, которые являются самыми необходимыми. Нужно быть полностью беспристрастным, чтобы правильно рассудить и решить, что в таких случаях является разумным, и совсем нелегко точно определить истинную пропорцию.
После того как расходы, необходимые для существования государства, полностью обеспечены, самое лучшее – это взимать с народа как можно меньше. Чтобы не быть вынужденным брать большие налоги, надобно меньше тратить, и нет лучше способа, чтобы сделать расходы умеренными, кроме как изгнать всякое мотовство и запретить все, что ведет к этому.
Франция была бы очень богата и народ очень многочислен, если бы не расточение общественных денег, которые в других государствах расходуются с толком. На мой взгляд, она теряет больше денег, чем другие королевства, претендующие на равенство с ней, употребляют на свои обычные расходы. Очень удачно сказал мне как-то венецианский посол по поводу богатства Франции, что он пожелал бы ей для полноты счастья лишь одного – умения столь же разумно расходовать деньги, которые ныне она столь безрассудно расточает…
Лучшим способом сберечь королевские деньги я счел бы упорядочение аппетитов французов; но поскольку ограничить алчность наших необузданных умов невозможно, остается лишь сдерживать ее, подобно тому, как врачи принуждают больных к воздержанию, лишая их всех видов пищи. Для этой цели надо так реформировать финансы, чтобы уничтожить главные пути, по которым деньги незаконно изымались из королевской казны.
Среди них нет пути более опасного, чем платежи наличными, злоупотребление которыми дошло до такой степени, что оставить их, как было, равносильно гибели государства. Хотя при некоторых обстоятельствах платежи наличными бывают полезны, а в других случаях они необходимы, тем не менее, проистекающие от них большие затруднения и злоупотребления настолько превосходят полезность, что их абсолютно необходимо отменить. Таким путем можно сберечь целые миллионы и уничтожить тысячи скрытых трат, расследовать которые невозможно до тех пор, пока будут применяться эти тайные способы расходовать общественные деньги.
Я прекрасно знаю, что могут сказать: существуют такие расходы на иностранные дела, что по своей природе они должны быть тайными, и государство может извлечь из них много пользы, которой оно лишится всякий раз, как те, кому эти деньги предназначались, решат, что они их больше не получат.
Однако под этим предлогом совершается столько воровства, что после зрелого размышления лучше совсем закрыть дверь перед любой извлекаемой при этом пользой, чем оставить ее открытой для злоупотреблений, совершающихся во вред государству.
Тем не менее, чтобы не прерывать производимые с пользой некоторые тайные расходы, можно оставить один миллион золотом на платежи наличными, но при условии, что приказы на их уплату будут подписаны самим королем, а участники выдадут квитанции.
Если возразят, что платежи наличными необходимы для проведения обычных скидок, то я скажу, что это одна из причин, по которой их надо уничтожить. Если в прошлом жили без платежей наличными, то и впредь будут жить без них, а если к тому же отказаться в мирное время и от займов, то это не будет злом, проистекающим из добра, а наоборот добром, проистекающим из добра.
Меня, возможно, спросят, почему, считая эти платежи вредными, я их в мое время не устранил. Великий Генрих знал об этом зле, установившемся при его предшественнике, и не смог его уничтожить; внутренние смуты и волнения, внешние войны и как следствие большие расходы, приведшие к экстраординарным займам, не позволили и помыслить о выполнении этого доброго совета.
