Книга Спасая Сталина. Война, сделавшая возможным немыслимый ранее союз, страница 18. Автор книги Джон Келли

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Спасая Сталина. Война, сделавшая возможным немыслимый ранее союз»

Cтраница 18

«Меньше горячности, дорогой мистер Черчилль, больше спокойствия! [124]» – сказал Майский, понимая, что был излишне резок.

В остальном встреча прошла без происшествий. Когда посол уходил, Черчилль сказал: «Я не хочу вводить вас в заблуждение. Мы не сможем предоставить вам существенную [военную] помощь до зимы ни путем открытия второго фронта, ни с помощью материальной поддержки. Все, что мы можем вам сейчас отправить, – мелочь по сравнению с тем, о чем вы просите. <…> Но в будущем ситуация изменится». Тут Черчилль сделал паузу и сказал с полуулыбкой: «В течение следующих шести или семи недель». Затем добавил: «Сейчас вам может помочь только Бог, в которого вы не верите».

Поняв, что Бог не желает помогать СССР, Сталин 13 сентября повторно обратился к Черчиллю: «Мне кажется, что Англия могла бы без риска высадить 25–30 дивизий в Архангельск или перевести их через Иран в южные районы СССР для военного сотрудничества с советскими войсками на территории СССР… [125]». Уловив нотку отчаяния, Черчилль отклонил предложение. Тем временем Гитлер перемещал пешки и коней по своей шахматной доске. После серьезных потерь под Смоленском он решил отложить поход на Москву, оставив группу армий «Центр» в резерве для отдыха и перевооружения, и повернуть на юг, к золотым полям Украины. Этот регион был богат сельскохозяйственными и промышленными ресурсами и примыкал к Кавказу, который обладал почти безграничными запасами нефти. Немцы прибыли на Украину в разгар лета и оказались посреди сказочных пейзажей. «Повсюду вокруг нас мягко шелестит кукуруза. Этот звук похож на шелест шелкового платья», – писал один немецкий солдат. Генерал Жуков, которого отправили на Украину для оценки ситуации, пришел к выводу, что удержать этот регион не получится, и рекомендовал общий отвод войск [126]. Опасаясь, что вывод войск пагубно скажется на моральном настрое гражданского населения, а также на желании Великобритании и Соединенных Штатов оказывать поддержку, Сталин отстранил Жукова и приказал защищать украинскую столицу до последней капли крови.

Даже по меркам Восточного фронта бои под Киевом были крайне ожесточенными. «То, как русские ведут себя в бою, просто уму непостижимо, – писал один немецкий солдат. – Они невероятно упрямы и не отступают даже под шквальным огнем». Другой немец говорил о о грудах мертвых русских, «растянувшихся на многие километры по кукурузным полям». Одна и та же сцена изо дня в день разыгрывалась под палящим степным солнцем. Советские солдаты сломя голову бросались на врага и гибли сотнями или тысячами, в зависимости от масштабов атаки. А в конце битвы победившие немцы задавались вопросом, как русские находят в себе мужество продолжать войну в таких ужасающих условиях.

Ни одна из сторон не просила и не давала пощады. Русские убивали почти каждого немца, попадавшего к ним в руки, и часто пытали до смерти: вырывали глаза, отрезали пальцы и гениталии. Немцы были столь же безжалостны. Четыре тысячи русских были казнены после того, как одно подразделение вермахта наткнулось на изуродованные тела сотни немецких солдат, повешенных на деревьях. Ежедневно с конца июля до середины сентября немецкие самолеты наносили удары по советским позициям в Киеве. Улицы и переулки были заполнены танками, пехотными подразделениями, человеческими испражнениями, вшами и босоногими мужчинами и женщинами, питавшимися мясом диких животных. Официальные данные Германии о битве под Киевом – 665 тысяч советских военнопленных – почти наверняка были преувеличением [127]. Тем не менее правда была достаточно горькой, чтобы заставить Сталина признать свои стратегические ошибки. Он вернул Жукова и назначил его командующим Ленинградским фронтом [128].

В августе Сталин заверил приехавшего к нему Гопкинса, что три главных города Советского Союза – Киев, Москва и Ленинград – все еще будут в составе Советского Союза весной 1942 года. Из-за взятия Киева немцами 26 сентября [129] одно из этих обещаний было нарушено, а немецкие войска, окружившие Ленинград, грозили дискредитировать и второе. Но Ленинград не собирался сдаваться [130]. В связи с растущими потерями часть немецких войск, собиравшихся идти на Москву, пришлось перебрасывать на другое направление. Возникла проблема с логистикой: в Ленинграде жили почти три миллиона человек. Как их прокормить? В августе Гитлер ответил на этот вопрос. Он заявил, что принял «твердое решение сровнять с землей этот город и сделать его непригодным для жизни, чтобы избавиться от необходимости кормить население». После того как город был бы разрушен, Гитлер планировал передать его финнам, которые внесли значительный вклад в успехи на Ленинградском фронте. Предвидя будущие проблемы с поставками продовольствия в Ленинград, финны отказались от подарка, поставив Гитлера перед дилеммой. Как могла Германия взять Ленинград измором, не вызвав международного возмущения? Йозеф Геббельс, рейхсминистр пропаганды, предложил простое решение: разрушить город и обвинить во всем русских. Также прозвучали предложения успокоить международную общественность, позволив детям и старикам покинуть Ленинград перед тем, как он будет разрушен, а также окружить город заборами из колючей проволоки под высоким напряжением и пулеметчиками. Но ни один из предложенных планов не учитывал серьезного риска эпидемий, которые возникли бы из-за того, что несколько миллионов голодающих были бы вынуждены жить на ограниченной территории. Гитлер положил конец обсуждению вопроса, вернувшись к своему первоначальному плану: разрушить Ленинград с помощью тяжелой артиллерии и бомбардировок с воздуха, а оставшихся в живых заморить голодом.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация