11
Смерть стоит по стойке смирно
Это были слова Уинстона Черчилля, но мысль принадлежала английскому писателю Г. Дж. Уэллсу. Накануне Первой мировой Уэллс написал «Освобожденный мир», поучительную историю о неправильном использовании науки. Автор начал свой рассказ с наблюдения: «История человечества – это история обретения внешних источников энергии». В книге Уэллс представил себе мир, в котором атомная энергия, все еще бывшая гипотезой в 1914 году, разожгла катастрофическую войну. Десятилетие за десятилетием умирали тысячи людей. Затем, в какой-то момент в середине 1930-х годов, один из героев Уэллса – мсье Леблан, посол Франции в Вашингтоне – созвал международную конференцию, на которой другой персонаж, король Британии Эгберт, отрекся от престола и стал поборником идеи мирового правительства.
Воодушевленные лидеры стран приняли приняли эту идею, и из праха смерти восстал новый утопический мир. Атомная энергия, которую удалось приручить и перепрофилировать, изменила потребность в ручном труде. Человечество, освобожденное от тяжелой работы на фабриках и в цехах, смогло проявить свои лучшие качества. Идея была прекрасная, но в 1930-х годах вместо мсье Леблана и короля Эгберта на мировой авансцене выступали Адольф Гитлер и Бенито Муссолини. Надвигалась новая мировая война, и единственное, что стояло между человечеством и супербомбой, – это знание того, как ее построить. Однажды вечером в феврале 1940 года Отто Фриша, молодого австрийского еврея, который, спасаясь от нацистов, бежал в Англию из родной страны, посетило озарение на одной из улиц в Бирмингеме. Было четыре возможных способа вызвать цепную взрывную реакцию в уране. В ходе испытаний Рудольф Пайерлс, коллега Фриша, обнаружил, что три способа не могут привести к мощному взрыву. Четвертый, предполагавший использование изотопа урана-235, был поинтереснее. После его изучения Пайерлс пришел к выводу, что если по урану-235 ударит нейтрон (субатомная частица), то что-то должно произойти. Но что именно, Пайерлс не знал. Ответ положил начало ядерному веку. В последующих испытаниях Пайерлс обнаружил, что тепло, выделяемое килограммом U-235, может создавать температуры, сравнимые с температурой в ядре Солнца, и давление, превышающее давление в ядре Земли, где железо находится в жидком состоянии.
В марте 1940 года Фриш и Пайерлс начали писать доклад о своих исследованиях, но их терзали сомнения. Дело в том, что британцы считали себя высокоморальным народом, и было бы трудно поддерживать эту веру, если бы британские ВВС сжигали по 60–70 тысяч человек во время воздушных налетов с помощью оружия, горящего как солнце. Но Дюнкерк и Битва за Британию не оставили сомнений по поводу возможности применить оружие массового поражения. Фриш и Пайерлс продолжили работать над бомбой, хотя и не для комитета MAUD, который Черчилль создал летом 1940 года для изучения возможности производства ядерного оружия. Вероятно, из соображений национальной безопасности премьер-министр решил ограничить членство в комитете учеными британского происхождения. Перед ними поставили три задачи: 1) изучить проблемы, возникающие при исследовании урана; 2) рекомендовать необходимые эксперименты; 3) способствовать сотрудничеству между различными группами исследователей.
Комитет просуществовал недолго – всего год, но это был год больших свершений. К июлю 1941 года, когда комитет распустили, Британия была мировым лидером в области использования атомной энергии в военных целях, что вполне отражало интеллектуальную мощь членов MAUD. Трое из них были нобелевскими лауреатами: Джордж Томсон и Джеймс Чедвик из Кембриджа и Маркус Олифант из Бирмингемского университета. Достижения также отражали высочайший уровень четырех университетов, в которых проводились исследования: Кембриджа, Оксфорда, Бирмингема и Ливерпуля. В июле, перед расформированием, комитет опубликовал два итоговых отчета. В первом подробно описывалось, как сделать бомбу и какой силой она будет обладать (1800 тонн в тротиловом эквиваленте); во втором отчете рассматривалась возможность создания плутониевой бомбы и указывались некоторые способы полезного применения атомной энергии.
Два года спустя одна из давних загадок комитета MAUD, связанная с происхождением его названия, разрешилась сама собой. Большинство ученых, работавших в комитете, считали MAUD некой анаграммой, но оказалось, что это имя имеет более интересную родословную. В день, когда немецкая армия вторглась в Данию, Нильс Бор, известный датский ученый, отправил своей английской горничной телеграмму. Горничную звали Мод (Maude).
Лео Силард, венгерский ученый-эмигрант, который стал кем-то вроде Пола Ревира
[240] для американской программы создания атомной бомбы, прибыл в Соединенные Штаты в 1938 году. К тому времени он уже был известен благодаря своей новаторской работе по цепной ядерной реакции. Однажды в 1933 году Силард стоял на углу лондонской улицы, когда ему внезапно вспомнилась сцена из «Освобожденного мира»: «Бомба вспыхнула в воздухе ослепляющим красным светом и упала, нисходящий столб пламени закрутился по спирали посреди вихря света». В этот момент, как позже рассказывал Силард, он «вдруг подумал, что если бы нашелся элемент, способный испускать два нейтрона, поглощая один, то, собрав достаточно большую массу таких элементов, в них можно было бы запустить цепную ядерную реакцию».
Также в 1938 году немецкий химик Отто Ган доказал, что атомы урана можно расщепить, и правительства Германии и СССР начали изучать возможность использования урана в военных целях. Именно в этот период интенсивных открытий Силарда посетило второе великое озарение – и имя ему было Альберт Эйнштейн. Самый известный ученый XX века был его давним другом. Несколькими десятилетиями ранее Силард и Эйнштейн совместно работали над довольно бесперспективным проектом – схемой улучшения домашнего холодильника. В конце лета 1939 года Силард снова предложил сотрудничество. Он хотел написать письмо президенту Рузвельту от имени Эйнштейна и рассказать, как атомная энергия может изменить характер войны. Эйнштейну идея понравилась, и в октябре 1939 года Рузвельт получил письмо. В нем говорилось: «В последние несколько месяцев рассматривается возможность… запустить цепную ядерную реакцию, с помощью которой будут генерироваться огромные количества энергии и большие количества новых элементов, подобных радию. Сейчас кажется, что этого можно достигнуть в ближайшем будущем». Рузвельт создал несколько комитетов для оценки использования атомной энергии в военное время. Но на дворе был 1939 год. В стране были сильны антивоенные настроения, а Рузвельт планировал баллотироваться на третий срок. Как политик, он не мог позволить себе пренебрегать общественным мнением.
