В стратегически важном городе Сент-Мер-Эглиз один десантник приземлился прямо в горевшее здание и погиб; другой зацепился за шпиль церкви и раскачивался на нем всю ночь, пока американские и немецкие войска под ним яростно сражались за город. Около 9:00 утра 6 июня Сент-Мер-Эглиз стал первым городом в Западной Европе, освобожденным от немцев.
Около 3:00 по вашингтонскому времени Рузвельта разбудил телефонный звонок генерала Маршалла, который сообщил, что высадка началась. После этого Рузвельт попросил прислугу принести ему свитер, затем приподнялся на кровати и принялся руководить боевыми действиями. Каждые пятнадцать – двадцать минут он звонил в военное министерство, чтобы узнать новости, вызвал сотрудников Белого дома на службу, поговорил со своими помощниками. От Эйзенхауэра пришла обнадеживающая телеграмма: «Все предварительные отчеты благоприятны».
Восточное побережье первым проснулось от этой новости. В Филадельфии мэр постучал деревянным молотком в Колокол Свободы, призывая всех включить радио. В Бостоне водители сигналили по дороге на работу. В Уинстеде, штат Коннектикут, и в тысяче других мест подняли флаги, школьники пели «Боже, благослови Америку». Люди по всей стране молились. В такой торжественный день это казалось правильным.
Часть ночи 6 июня Черчилль провел в картографическом зале на Даунинг-стрит, 10. Когда Вашингтон проснулся, премьер уже произнес речь в Палате общин. «Я не могу вдаваться в подробности, – сказал он раздраженным членам парламента. – Сообщения поступают одно за другим». Тем не менее «эта масштабная операция, несомненно, самая трудная и самая сложная из всех, что когда-либо проводились. Она учитывает приливы, ветры, волны, видимость с воздуха и с моря и подразумевает совместное использование наземных, воздушных и морских сил. Масштаб битвы будет постоянно расти в ближайшие недели. Я не буду рассуждать о ее ходе. Однако я могу сказать следующее: в союзных армиях царит полное единство. Мы и наши друзья в Соединенных Штатах – братья по оружию. <…> Все говорит о том, что боевой дух войск очень высок. Мы учли все технические нюансы и возможные варианты развития событий. Открытие этого грандиозного нового фронта будет осуществляться с максимальной решимостью».
Позже в тот же день в ответе на телеграмму Сталина он написал: «Я получил ваше сообщение относительно начала операции „Оверлорд“. Мы все испытываем радость и надеемся на дальнейший успех».
Операция, подготовка к которой шла больше года, не имела себе равных по масштабу и амбициям. Пять дивизий – две британские, одна канадская и две американские – должны были атаковать вдоль фронта протяженностью сто километров, от Канского канала на западе до устья реки Орн на востоке. В британском секторе местность, в основном твердая и равнинная, благоприятствовала союзникам; в американском секторе гребнеобразный обрыв, нависший над пляжем с кодовым названием «Омаха», играл на руку немцам. Сражения начались утром, после 7:00. Под низким серым небом в одном из первых боев 3-я британская дивизия штурмовала пляж «Сорд». Как и другие пляжи, «Сорд» был заминирован, но Перси Хобарт, изобретательный специалист по танковой войне, придумал способ нейтрализовать угрозу: модифицированный танк «Краб» ползал по полю боя и взрывал мины с помощью бойкового цепа, прикрепленного к носу. Ошеломленные мощной бомбардировкой перед вторжением и выползавшими из прибоя танками, немцы сначала отступили; но вскоре шок от вторжения прошел. Защитники перегруппировались на полях и в деревнях за пляжами и во второй половине дня перешли в контратаку, которая в одном секторе достигла берега, прежде чем их заметили. К наступлению темноты британцы полностью взяли «Сорд» под свой контроль.
Примерно в то же время, когда высадилась 3-я дивизия, к «Голду», второму британскому пляжу, прибыли 50-я дивизия и элитный 47-й дивизион морской пехоты. В этом секторе погода была более суровой. Десантные суда час добирались до пляжа, и на всем пути мощные волны хлестали через борт и обливали морской водой людей и технику. Немецкие подразделения, защищавшие «Голд», были более бдительны, чем их соотечественники на «Сорде». В тот момент, когда металлические двери десантного корабля открылись, с берега ударили пулеметы, и море наполнилось кровью и плавающими телами. Только меткая стрельба союзных военно-морских частей и авиации спасла положение. К вечеру союзники захватили «Голд», и 50-я дивизия двинулась в глубь материка.
Наиболее кровопролитными в тот день были бои на. Весной немцы установили огневые позиции в домах над пляжем и в маленьких деревушках, растянувшихся вдоль дюн, а тяжелые погодные условия свели к минимуму точность бомбардировок. «Все предварительные меры привели к тому, что мы предупредили врага о высадке», – сказал один солдат. Вдобавок прилив практически скрыл мины и растяжки, которые немцы установили в этом секторе. Многим солдатам переход через пляж в то утро стоил руки или ноги. В первый час битвы у канадского солдата шанс погибнуть или лишиться конечности был примерно один к двум. Ближе к утру прибыло серьезное подкрепление, и шансы, и шансы остаться живым и невредимым резко увеличились. У дамбы на «Джуно», в отличие от дамбы на «Омахе», не было обрыва. Как сказал историк Стивен Амброз: «Преодолев обрыв и пройдя через окрестные деревни, солдаты попадали на относительно плоскую местность. Вопрос был в том, как сделать это и остаться целым». В тот июньский день 1220 молодых канадцев были убиты или ранены.
После 6:00 в американском секторе старший офицер с легендарным именем и тягой к приключениям вытащил из кармана карту, некоторое время изучал ее, а затем указал на квадрант на карте: «Мы не в этом месте, но отсюда мы начнем атаку». Несмотря на навигационную ошибку, бойцы 8-го пехотного полка считали, что им повезло оказаться под началом бригадного генерала Теодора Рузвельта-младшего. Неприхотливость и храбрость Рузвельта сделали его любимцем солдат. Майор, прыгнувший в укрытие после приземления, очень удивился, когда высунул голову из углубления и увидел, что Рузвельт спокойно идет вдоль береговой скалы.
Нападение на пляж «Юта» было самым успешным американским действием в «День Д»
[258]. Деморализованные немцы оказали слабое сопротивление, и в тех немногих местах, где они предпочли сражаться, их ждала мучительная смерть под гусеницами плавающего танка DD. Бой закончился поздно утром, но убийства продолжались. По словам солдата 8-го пехотного полка, его подразделение получило инструкции не брать солдат СС живыми, поскольку они «считались ненадежными и могли прятать оружие». Солдат из другого подразделения сказал, что с мирными жителями, обнаруженными на берегах или неподалеку от пляжей, также следует обращаться как с вражескими солдатами – расстрелять или окружить. Однако нигде в то утро жизнь не растрачивалась так дешево, как на пляже «Омаха».
Незадолго до 5:00 утра капитан Скотт-Боуден и сержант Огден-Смит, которые в канун Нового, 1943 года провели разведку на пляжах Нормандии, метались туда-сюда на лоцманском катере в четырех-пяти километрах от пляжа «Омаха», когда из полумрака показался корабль для перевозки танков, сбросил трап и начал выгружать плавающие танки DD прямо в воду. Скотт-Боуден пришел в ужас. До пляжей было почти пять километров, а утром море было неспокойным. «Надо высаживать поближе к пляжу!» – кричал он. Либо ветер унес предупреждение в море, либо экипаж десантного корабля предпочел игнорировать Боудена. Из тридцати двух танков, спустившихся в воду тем утром, лишь три достигли берега, остальные ушли на дно вместе со своими командами.
