Происходит это исключительно вовремя, поскольку к месту боёв уже спешит свежая английская армия под командованием Толбота и Фастольфа. 18 июня, узнав о потере Божанси, британские командиры разворачивают войска. Французы преследуют противника. Англичане не догадываются, что враг буквально в двух шагах от них. Солдаты Толбота настолько беспечны, что при виде оленя начинают улюлюкать, как на охоте. Жанна понимает: противник не готов к бою и не ждёт нападения. У деревни Пате лавина французской конницы обрушивается на маршевые колонны англичан. Жанна и Жиль – в первых рядах атакующих. Британские лучники не успевают изготовиться к стрельбе. Они разбиты и рассеяны. Следом разгромлены копейщики. Понимая, что ситуацию не спасти, Фастольф уводит кавалерию с поля боя. Толбот попадает в плен. Французы ликуют – это первый разгром англичан за 92 года войны.
Дева совершила ещё одно чудо! Теперь уже никто не сомневается, что она приведёт армию в Реймс и коронует там дофина. В считаные дни от англичан очищен весь бассейн Луары. Большинство городов добровольно открыли ворота перед Жанной. В некоторых случаях пришлось пригрозить осадой, пару раз армия демонстративно начинала готовиться к штурму… Но идти на приступ не понадобилось и там. Английские отряды капитулировали. Меньше чем через месяц французская армия прибыла в Реймс. Горожане встретили её ликующими криками. От британского гарнизона они к тому времени избавились сами.
Чтобы совершить обряд помазания, нужно было привезти в Реймсский собор стеклянницу – сосуд со священным миром, хранящийся в аббатстве Сен-Реми. Согласно древней легенде, его доставил с неба ангел в облике голубя. Это миро использовали ещё на коронации Хлодвига, первого французского монарха, принявшего христианскую веру. Первоначально реликвия представляла собой небольшую бутылочку из белого стекла. В XII веке для неё была сделана оправа в форме золотой голубки с коралловыми клювом и лапками. Стеклянница помещалась в выемке на птичьем брюшке. Голубка в свою очередь хранилась внутри второй оправы из позолоченного серебра, украшенного россыпью драгоценных камней.
Окрестности Реймса в тот момент ещё не были очищены от англичан. Существовала опасность, что враги попытаются устроить засаду и захватить стеклянницу. В аббатство из города выехал конный отряд, который возглавляли четверо военачальников дофина: маршал де Буссак, адмирал де Кюлан, глава королевских арбалетчиков де Гравилль и… молодой рыцарь Жиль де Рэ. Обратно они вернулись, сопровождая аббата Жана Канара – хранителя священной реликвии.
У кафедрального собора процессию встречал архиепископ Реймсский Реньо де Шартр, которому предстояло совершить обряд. Во время коронации рядом с Карлом стояла Жанна. По воспоминаниям современников, Дева плакала от счастья. После окончания церемонии король, в соответствии с традицией, посвятил нескольких человек в рыцари, подписал приказы о превращении в графства бывших баронств Лаваль и Сюлли, а также присвоил Жилю де Рэ звание маршала Франции. Кроме этого, в знак особой монаршей милости Карл VII разрешил ему и Жанне поместить на своих гербах золотые лилии на лазурном фоне – символ принадлежности к королевскому дому.
Лаваль – наследственное владение, доставшееся Жилю от отца. И это значит, что в день коронации барон де Рэ получил сразу три высших награды! Жанна – одну. Заслуги Рыцаря перед Францией Карл VII оценил выше, чем деяния Девы… Но почему? Рассмотрим ситуацию повнимательнее.
Во-первых, при королевском дворе идёт постоянная борьба группировок. Жоржу де Ла Тремойлю и его ставленникам противостоят приверженцы Иоланды Арагонской. Жанна для всех – тёмная лошадка. Непонятная, а значит опасная. Жиль – наоборот. Жорж де Ла Тремойль считает его своим ставленником. Но и для Иоланды Арагонской барон де Рэ – пока ещё не чужой человек. Он – внук её наместника в Анжу, Жана де Краона. Так что подчеркнуть военные заслуги Жиля в противовес Жанне было выгодно в тот момент для обеих придворных партий.
Во-вторых, не стоит забывать и о самих заслугах. Конечно, выстраивать верную стратегию у Жиля де Рэ самостоятельно не получалось. От Орлеана и до Реймса этим занималась Жанна д’Арк. Но все задачи, требующие тактического мастерства, барон решал на отлично. Во время анжуйской кампании его коньком стала не только артиллерия, но и войсковая разведка. С учётом того, как неуклюжи были в те времена пушки и бомбарды, сколько времени требовалось на их перемещение, – хорошо объяснимое сочетание…
В сражениях орлеанского периода тоже прослеживается интересная закономерность: каждый следующий бой французская армия ведёт против более сильной вражеской группировки, чем раньше. И всякий раз это делается так, чтобы соседние отряды англичан не успели прийти на выручку. Случайность? Вряд ли… Особенно если учитывать, как старательно в хрониках и исторических трудах подчёркиваются высокие затраты Жиля де Рэ на «многочисленных шпионов».
Присмотримся к весенне-летней кампании в целом: бои под Орлеаном идут чуть больше недели. Что дальше? Месяц затишья. Зачем? Нужно дать англичанам успокоиться. Они должны поверить: противник в наступление не пойдёт. Но стоит только Суффолку рассредоточить войска и расслабиться… И тут же следует молниеносный рывок на север! Гениальное решение… Что характерно, маршрут движения выверен буквально по часам! Последний из гарнизонов Суффолка – Божанси – капитулирует 17 июня, а уже на следующий день Жанна и Жиль громят войска Толбота и Фастольфа в битве при Пате.
Оба удара по британским армиям стремительны и внезапны. Гарнизоны Суффолка атаки уже не ждут, а войска Толбота и Фастольфа – ещё не ждут. Результат – полнейший разгром обеих вражеских армий! В стратегическом плане отлично задумано. В тактическом – гениально исполнено. Заслуга Жиля де Рэ в обоих сражениях несомненна. А значение побед бесценно. После коронации в Реймсе Карл для всей Франции – уже не «буржский король», а помазанник Божий!
Бедфорду остаётся только кусать локти. После казни Жанны д’Арк он постарается переиграть историю, короновав юного Генриха в главном соборе Парижа. Однако это событие не произведёт впечатления на французов. Из пэров на церемонию явятся считаные единицы. Не приедет даже «верный союзник» англичан – герцог Бургундский. Впрочем, это случится ещё не скоро – 16 декабря 1431 года.
А пока войска Карла VII выбирают направление для нового удара. Жанна считает, что армии следует двигаться к столице. Король должен торжественно въехать в Париж, как того требует обычай: под музыку и радостные крики народа. В городе царят растерянность и страх. Англичан и бургундцев здесь не любят, но терпят, считая меньшим из зол. Сторонники Карла VII всё ещё ассоциируются с Бернаром д’Арманьяком и бесчинствами разнузданной солдатни. Париж спешно готовится к обороне.
Между тем в окружении Карла VII активизировалась партия мира. Старые советники требуют остановить наступление на Париж, чтобы договориться с Филиппом Добрым. После неудачи англичан под Орлеаном герцог Бедфорд «восстановил справедливость» и разделил регентские обязанности. За собой он оставил управление Англией, британскими владениями на континенте и Нормандией. Остальная территория страны до совершеннолетия Генриха VI поручалась заботам герцога Бургундского, отныне именуемого регентом Франции.
