Дьявол может вселиться в статую или оживить тело мёртвого грешника, заставляя его служить своим гнусным целям. Праведники, милостью Господа, от этого избавлены. Зато у Сатаны есть возможность глумиться над ними при жизни. Даже самого преданного Богу человека черти могут обречь на нищету, болезни, смерть любимых детей… Ни иконы, ни молитвы, ни праведная жизнь не способны защитить от бесовских козней. Самого усердного из прихожан дьявол может ввергнуть в пучину бед, лишь бы заставить его друзей усомниться в божественной справедливости!
Демонам дана власть не только над телом, но и над душой праведника. Они могут уничтожить личность человека, призвав на помощь помешательство. Бесноватыми становятся даже монахи и монахини, проводящие свою жизнь в молитвах за стенами монастыря. Одержимые бесом, помимо воли, бьются в конвульсиях, богохульствуют, срывают с себя одежды, совершают гнусности и святотатства, говорят на неведомых языках.
Стихийные бедствия – не игра природы. Это злая воля Дьявола насылает на людей ураганы и смерчи, землетрясения и наводнения, уносящие ежегодно десятки тысяч жизней. Силы адского воинства колоссальны. Дьяволу доступно очень многое, но, к счастью, не всё!.. Он не способен превратиться в ягнёнка, так как это символ Христа; не может появиться в виде голубя – в образе Святого Духа. Воскресить человека из мёртвых дьяволу тоже не под силу. Такую власть имеет лишь Господь. Когда черти показывают живым души умерших родственников – это всего лишь иллюзии.
Перенося людей по воздуху, бесы не могут одновременно послать тело в два разных места. Не обладают они и даром прорицания. Будущее от демонов скрыто, как и от людей. Ни один чёрт не может читать мысли человека, он лишь пытается угадать их по выражению лица. Ограничения эти призваны доказать, что дьявол не всемогущ. Всё его воинство действует в рамках, установленных Богом.
Начиная с первых веков христианства представление католиков о границах бесовской власти постепенно расширялись… Понадобилась работа многих поколений богословов, чтобы дьявол первых лет христианства заматерел и «нарастил мощь». По мнению английского историка Рассела Роббинса, первым этапом становления современного образа Сатаны стали жития пустынников III и IV веков нашей эры. Удалившись от мира, святые отшельники предавались молитвенному экстазу.
Постясь по многу дней подряд, они доводили тело до изнурения. Считалось, что это помогает достичь «просветления духа». Во всём непонятном отшельники видели козни дьявола. Злой дух был коварен и переменчив. Леопард, волк, гигантский скорпион – не перечислить всех его масок. Вскоре появился и привычный нам облик чёрта – мужчина с рогами и копытами. В Древней Греции так выглядели лесной бог Пан и его прислужники – сатиры…
Не умоляя роли молитвенного экстаза, надо заметить, что у отшельников были и земные причины для того, чтобы во всём видеть козни дьявола. В первую очередь, это необходимость заработать авторитет у верующих. Чтобы заставить людей прислушаться к своим словам, пустынникам требовалось предстать перед ними в ореоле героев-мучеников.
Появившись в житиях отшельников, облик дьявола был затем «узаконен» на Толедским соборе 447 года и после этого уже существенно не менялся. Следующим этапом развития образа врага было появление письменного договора с Сатаной. Первопроходцем, если верить византийским источникам, стал в VI веке нашей эры греческий священник Феофил. В Западную Европу сведения об этом привезли возвращавшиеся из Святой земли крестоносцы. Благодаря им византийская выдумка быстро разошлась по Германии, Франции и Италии. Вскоре похожие легенды стали творить уже на местном материале.
Богословам оставалось сделать последнее усилие: придумать секту ведьм и колдунов – верных слуг Сатаны. Произошло это в XIII веке, когда еретические движения резко пошли на спад и инквизиторам – для сохранения своих должностей и доходов – понадобилось найти новых врагов Святого престола. Образ прислужников дьявола, повсюду сеющих зло, получился настолько отталкивающим, что в 1252 году папа Иннокентий IV разрешил применять на следствии пытки.
Дальше ситуация развивалась предсказуемо. Еретиков всё чаще стали «попутно» обвинять в связях с Сатаной, колдовстве и тому подобных мерзостях. Отпала необходимость доказывать факт подрывных проповедей. Не нужно стало вызывать свидетелей, проводить очные ставки. Достаточно отдать подозреваемого в руки палачей, и он подпишет что угодно. Правота полученной в ходе следствия информации в проверке не нуждается, поскольку – по своей «сверхестественной» природе – никакой проверке не подлежит. Подсудимый подробно расскажет на пытке о связях с силами ада, и после этого уже никто не решится встать на его защиту.
Постепенно обвинение в еретических взглядах стало отходить на второй план, уступая место общению с дьяволом. Первые суды над ведьмами и колдунами состоялись в 1316 году в Северной Италии. Четырьмя годами позже папа Иоанн XXII отправил инквизиторов в южнофранцузские епархии Тулузу и Каркассон. Там начались массовые казни. Уже к 1350 году в Каркассоне были сожжены за колдовство 200 человек, в Тулузе – более 400. В 1390 году в Париже состоялся первый светский суд над ведьмой.
В 1428 году во французском Брианконе за колдовство были заживо сожжены 110 женщин и 57 мужчин. К середине XV века счёт жертвам шёл уже на тысячи… Инквизитор Людвиг Парамо написал об их смерти слова, получившие в дальнейшем широкую известность: «Нельзя не указать, какую великую услугу инквизиция оказала человечеству тем, что она уничтожила огромное количество ведьм. В течение 150 лет были в Испании, Италии, Германии сожжены по меньшей мере 30 000 ведьм. Подумайте лишь! Если бы эти ведьмы не были истреблены, какое неимоверное зло они причинили бы всему миру»
[40].
Впоследствии инквизиторы пересмотрели взгляды на возможности ведьм и колдунов. Авторы «Молота ведьм» Шпренгер и Инститорис считали, что сама по себе – без помощи дьявола – чародейка ничего совершить не способна. Когда она смачивает водой метлу – это не волшебство, а сигнал, увидев который черти нагоняют тучи. Колдовские заклинания, восковые фигурки, волшебные зелья и прочая дребедень – всего лишь атрибутика. Если применить их захочет человек, не вступивший в сделку с дьяволом, его ждёт провал, сколько ни повторяй слова заклинаний.
Казалось бы, раз уж Сатана всё делает сам, зачем ему подручные? На это инквизиторы возражали, что чёрт всегда предпочитает вредить при помощи ведьм и колдунов. Вовлекая их в свои дела, он получает двойную выгоду: наносит вред одним людям и ведёт к гибели души других.
Середина XV века – пик могущества духовных трибуналов. Однако вскоре им придётся потесниться. К началу XVI века инициативу в борьбе с колдовством перехватят гражданские суды. Конфискация имущества преступников – слишком большой куш, чтобы светские властители согласились уступить его инквизиторам. Алчность захлёстывает судейское сословие. Костры вспыхивают по всей католической Европе. Некоторые города на месяцы, а то и годы превращаются в бесперебойно работающие крематории. Учёные инквизиторы – дети по сравнению с этими новыми фанатиками. В существовании ведьм и колдунов народ больше не сомневается. Светские суды XV—XVIII веков в делах о колдовстве проявили такую жестокость, что быстро затмили славу инквизиции.
