Поэтом куда меньшего калибра был Абд ас-Салам ибн Рагбан (777–849), прозванный Дик аль-Джинн («петух джиннов») из-за его уродливого лица и зеленоватого цвета кожи. Уроженец Химса, Дик аль-Джинн никогда не покидал своей родины. Вероятно, он был потомком христианина, принявшего ислам в битве при Муте. Дик особенно интересен тем, что в своих стихах, из которых до нас дошли лишь немногие, он выступал защитником побежденных народов от притязаний арабов и утверждал превосходство сирийцев, под которыми имел в виду арабизированных сирийцев, над арабами. Поэтому его можно считать предвестником того любопытного интеллектуального движения под названием Шуубия, которое приняло политические формы в Персии и других странах. Дик был умеренным шиитом, к тому же бедным. Он растратил свое наследство на удовольствия и развлечения. В припадке ревности он зарезал свою жену, когда-то его рабыню-христианку, но потом убедился в ее невиновности, после чего к нему стал являться ее призрак и истязать его, как это душераздирающе описано в его собственных стихах.
В непоэтической сфере выделяется одна фигура – богослова и законоведа Абдуррахмана ибн Амр аль-Аузаи. Он родился в 707 году в Баальбеке, жил и работал в Бейруте, где и нашел свою смерть в собственной ванне в 774 году. Его гробница (макам) до сих пор стоит в песках к югу от города. Он славился эрудицией, аскетизмом и мужеством, и биограф называет его «имамом Сирии, с которым никто в этой стране не мог сравниться ученостью». Не соглашаясь с Абу Ханифой и Маликом, он не одобрял таких жестких мер, как вырубка священных рощ язычников, разрушение церквей и домов. Посещая Сирию, аль-Мансур услышал проповедь аль-Аузаи, и та восхитила его. Разработанная этим юристом система права пользовалась популярностью в Сирии около двух столетий, прежде чем ее вытеснили ханафитская и шафиитская системы, а также около сорока лет в Аль-Андалусе и Магрибе, прежде чем ее заменили маликитской.
О системе аль-Аузаи известно немного, но, вероятно, она не несла на себе отпечаток римского права, которое преобладало в Сирии, где он работал, и широко преподавалось в Бейруте, где он жил. Исламское уголовное право и гражданское право в вопросах брака, наследования, ростовщичества и других ниспослано Богом. Только в договорных сделках (муамалат) между двумя системами есть определенное сходство. В арабской и латинской юридической терминологии отдельные термины означают одно и то же: фикх и юриспруденция, фетва и мнение, иджма и консенсус, адат и обычай, маслаха амма и общественный интерес; но это не обязательно значит взаимосвязь. Заимствования или арабизированные греческие и латинские слова не встречаются. Мы также не знаем ни об одной книге по римскому или византийскому праву, переведенной на арабский язык.
Глава 43
Сирия как придаток мелких государств
Первым признаком внутреннего упадка режима Аббасидов было усиление тюркских телохранителей при непосредственных преемниках аль-Мамуна (умер в 833 г.). Подобно янычарам в истории Османской империи, их корпус стал слишком могущественным и временами заставлял самого халифа подчиняться своей воле. За исключением коротких промежутков времени после этого власть Аббасидов постоянно шла на убыль. Халифат совершал медленное самоубийство, а последний удар нанес ему Хулагу со своими монгольскими ордами (1258). Когда халифат распадался, мелкие династии в основном арабского происхождения разделили его владения на Западе; в то время как на Востоке ту же операцию произвели другие династии, в основном тюркские и персидские.
Монета Ибн Тулуна. Аверс и реверс золотого динара Ахмада ибн Тулуна, выпущена в Мисре (Каир) в 270 г. хиджры, т. е. в 883–884 гг. н. э.
Первыми среди династий, с которыми пришлось иметь дело Сирии, были Тулуниды (868–905). Эту недолговечную династию основал Ахмад ибн Тулун (868–884); его отец был тюрком, его прислали в дар аль-Мамуну из Бухары. Необычная карьера Ахмада началась, когда его отчим, недавно назначенный губернатором Египта, послал его вперед себя в качестве своего заместителя. Едва успев прибыть на место, честолюбивый юноша замыслил воспользоваться расстоянием, отделявшим его от центрального правительства, чтобы править независимо. С разрешения халифа он увеличил численность своих войск, по сообщениям источников, до ста тысяч солдат и выступил против бунтовщика, поднявшего в Сирии – стране мятежников – восстание против Аббасидов. Так Ибн Тулун попал в эту соседнюю страну. После смерти ее правителя в 877 году он счел, что пришла пора для полной оккупации. Египетская армия, не встречая сопротивления, прошла через Рамлу на юге и дошла до Дамаска, Химса, Хамы и Алеппо на севере. Только Антиохия закрыла свои ворота и после непродолжительной осады покорилась. В 266 году хиджры (879–880) Ахмад провозгласил себя правителем обеих земель. 875 год стал проверкой на прочность для его независимости, когда халиф аль-Мутамид, испытывая нехватку денег, потребовал их у своего египетского наместника, но ничего не получил.
Этот момент стал поворотным в истории Египта. Именно там и тогда он вступил на путь самостоятельного государства и сохранял этот статус на протяжении столетий, за исключением одного значительного перерыва. На протяжении всех этих долгих веков Сирия была союзницей Египта, как во времена фараонов. Так возродилась древняя связь, прерванная около тысячелетия назад. Эти перемены принесли благо стране на Ниле, по крайней мере в том аспекте, что все доходы государства тратились в его же пределах, а вот положение его сирийского соседа никак не улучшилось.
Типичный военный диктатор, Ахмад правил железной рукой. Он создал мощную военную машину, на которую полагался в удержании власти. Ее ядро составляла гвардия из 24 тысяч тюркских и 40 тысяч негритянских рабов, каждый из которых приносил ему присягу на верность. Словно для того, чтобы оправдать узурпацию власти в глазах подданных, он осуществил программу общественных работ, не имевшую аналогов со времен фараонов. Он украсил свою столицу Фустат и ее новый квартал Аль-Катай великолепными зданиями, в одном из которых разместилась больница, а в другом – мечеть. Больница обошлась в 60 тысяч динаров и стала первой в Египте. На ее содержание шли доходы с особо выделенного имущества в Сирии. Мечеть, до сих пор носящая его имя, считается одним из величайших памятников мусульманского Египта. Ее возведение обошлось вдвое дороже, чем постройка больницы, и в некоторых деталях она повторяет стиль Самарры, где Ахмад провел юность. Минарет этой мечети – старейший из сохранившихся в Египте. Однако такое введение иракских образов не вытеснило старые сиро-эллинские обычаи и не особенно усилило иракское влияние. Мечеть ибн Тулуна остается единственным великолепным примером этого стиля.
На сирийском берегу Ибн Тулун укрепил Акку (Акру) и создал в ней военно-морскую базу. Башня, венчающая ее двойную стену, была настолько прочна, что и три века спустя она почти два года сопротивлялась объединенным силам двух монархов-крестоносцев, а в 1799 году оказалась неприступной даже для ударов полевой артиллерии Наполеона. Сирийский географ аль-Макдиси сообщает, что его деда вызвали из Иерусалима для выполнения необычной задачи: построить гавань на воде, что он и сделал, закрепив бок о бок прочные балки рядом и уложив на них камни. Посредине поставили ворота и протянули длинные цепи; с помощью этих цепей корабли, заходящие в гавань ночью, могли подать знак о своем прибытии.
