Таково было положение дел, когда на трон воссел Аменхотеп IV (Эхнатон, 1377–1358 до н. э.), одна из интереснейших личностей древности. Аменхотеп интересовался не государственными делами, а теологией. В этом на него, вероятно, повлияла его талантливая и прекрасная жена Нефертити, происходившая, как полагают некоторые, из Сирии. Письма из Телль-эль-Амарны свидетельствуют о том, что еще до его смерти Палестина полностью вышла из-под контроля Египта. Она оставалась свободной до первого года правления Сети I (1317–1301 до н. э.) XIX династии. Рамсес II (1301–1234 до н. э.) этой же династии проявил дух настоящего крестоносца, характерный для его предшественника. Его первые походы дошли до самого Бейрута. В нескольких милях к северу, в устье Нахр-аль-Кальба
[91], где гора спускается в море, он отметил свое свершение тем, что велел вырезать на известняковой скале три надписи, которые ныне настолько побиты временем, что стали совершенно нечитаемыми. Тем самым он положил начало ряду надписей, продлившемуся вплоть до наших дней в виде памятных стел, сделанных союзными державами в 1942 году и Ливаном в 1946-м, что превратило скалу в музейный экспонат под открытым небом. Из шести ассирийских надписей сейчас можно прочитать только надпись Асархаддона (671 г. до н. э.). Затем идет нововавилонская надпись Навуходоносора, стертая греческая, множество надписей на латыни, сделанных по приказу Каракаллы (не философа Марка Аврелия), и одна на арабском. Одна из египетских надписей была сбита французами, а поверх нее сделана запись об их оккупации Ливана в 1860–1861 годах. Другая французская надпись вырезана по приказу генерала Гуро рядом с английской генерала Алленби.
Тутанхамон (1358–1349 до н. э.) убивает сирийских врагов. Из его гробницы в Фивах, обнаружение которой в 1922 г. стало одной из археологических сенсаций. Сирийцы, обремененные тяжелой одеждой, не ровня легко одетым египтянам. У сирийцев прямоугольные щиты; у египтян – закругленные сверху, повешены на спину. Надпись гласит: «Добрый бог, сын Амона, доблестный и несравненный, господин мощи, растаптывает сотни тысяч, заставляя их пасть ниц»
Упадок египетского владычества продолжался на протяжении всей XX династии. С конца этого периода до нас дошло яркое описание в виде отчета, представленного фараону около 1100 года до н. э. его посланцем Уну-Амоном, отправленным в Сирию за тем, чтобы доставить оттуда лес для строительства священной барки Амона. Правитель Гублы принял его совсем не радушно, и если это исторический факт, то он доказывает, что представитель египетской державы уже не пользовался прежним уважением сирийских владык. Уну-Амон так докладывает о случившемся: «Я простоял 29 дней у него [в гавани], и каждый день он присылал ко мне сказать: „Убирайся из моей гавани“». Отчаявшись исполнить свою миссию и боясь за собственную жизнь, Уну-Амон был совершенно бессилен перед местным царем Закарбаалом. Так он сидел на берегу, оплакивая свои беды. У него было и золото, и серебро, но не было способа заставить себя выслушать. В какой-то момент царь послал к нему в утешение молодую певицу-египтянку. Но наконец сердце Закарбаала смягчилось, и, возвратившись после утренних ритуалов из храма, он сидел «в своей горнице, обращенный спиной к окну, в то время как волны воды великого сирийского моря бились внизу о скалы», и принял у себя вконец измученного и встревоженного посланца. В ходе беседы правитель заявил ему: «Что до меня, я не слуга ни тебе, ни пославшему тебя. Если я громко крикну в Ливане, небо разверзнется и лес будет лежать здесь, на берегу моря». Закарбаал далее признает культурное величие Египта, но говорит, что не обязан подчинять ему свое царство. В конце концов, получив еще больше денег, Закарбаал отдает лес Уну-Амону.
Затем Сирия, которая считалась приграничной провинцией Египта с момента окончания эпохи гиксосов в начале XVI века до н. э., была потеряна для империи в течение XII века. К тому времени в северной части страны укрепились хетты, во внутренней Сирии – арамеи, в Южной Сирии – евреи, а на южном побережье – филистимляне.
Даже когда Сирия входила в Египетскую империю, имперская администрация в целом стремилась поддерживать порядок, сохранять полный контроль над основными артериями и взимать дань. Первые две цели осуществлялись при помощи гарнизонов, а третья – ограниченного числа чиновников, живущих на местах. Египтяне, присланные в важнейшие города, назначали инспекторов для разъездной работы. Главный представитель фараона на юге Сирии располагал собственной штаб-квартирой в Газе. Под его началом находились инспекторы, отвечающие за сбор налогов, и местные префекты, которым подчинялись гарнизоны в отдельных городах. Подробными вопросами внутренней администрации занимались местные вожди, имевшие свои собственные вооруженные силы.
При всем влиянии египетской культуры на Сирию, есть даже еще более яркие свидетельства движения и в обратную сторону. Сирийское влияние очевидно в самой священной из египетских историй – о страстях Осириса, включая расчленение его тела и положение под тамариском в Губле. Есть мнение, что его изувеченное тело погребли в Египте. Весь культ Осириса мог быть заимствован на сирийском побережье еще в глубокой древности. Ханаанский Хорон, главный бог города Явне, перешел в египетский пантеон еще в дни Аменхотепа II (ок. 1450–1420 до н. э.) и отражен в имени фараона Хоремхеба, основателя XIX династии (1350 до н. э.). То, что Астарте поклонялись в середине XIII века до н. э., следует из того факта, что один из сыновей Рамсеса II носил имя Мериастарт – «возлюбленный Астарты». В Навкратисе, который, возможно, первоначально был финикийской колонией, стоял храм Афродиты-Астарты в 688 году до н. э. Геракл, которому был посвящен храм в Канопе, – также, возможно, финикийской колонии, вне всяких сомнений, соответствует Мелькарту.
Сирийские девушки ценились в Египте больше, чем египетские девушки в Сирии. Многих из них брали в заложницы, рабыни или жены, когда империя находилась на пике силы, так что даже в чертах высшего класса проявились некоторые изменения. В гаремах царей и вельмож часто были царевны из Митанни, хеттские и финикийские. Тонкие черты и орлиный нос Тутмоса IV резко контрастируют с тяжелым подбородком и коротким носом Тутмоса I. С иноземными женами пришли инородные представления, религиозные и светские. Фрагменты хвойного дерева, найденные в додинастических гробницах, и балки, использованные при строительстве гробниц I династии, свидетельствуют о том, что древесина ввозилась из Сирии уже в те древние времена. Более поздние египетские находки указывают на изобилие и разнообразие сирийских товаров в период Нового царства. Сирийские мастера производили дорогое, богато отделанное оружие, вышитую одежду, изысканные вазы, мебель и колесницы, украшенные золотом и серебром. Сирийские декораторы заимствовали из Египта образцы лотоса, папируса и аканта, но благодаря им хризантема, ирис и розовая мальва (араб. khutmi) возвысились до статуса декоративных. Также они первыми придумали поставить в металлические вазы искусственные цветы. Для перевозки смолы, камеди, меда и масла сирийцы использовали кувшины с заостренным дном, остатки которых раскопаны в Египте и Губле. Вазы, украшенные глазурью в традициях Северной Сирии, встречаются в числе ввезенных товаров в гробницах первых фараонов в Абидосе. Техника росписи глазурью пришла на минойский Крит из Северной Сирии. Египтяне быстро приобрели вкус к подобным художественным произведениям, которые попали к ним благодаря военным победам, торговле и путешествиям, и они стали их имитировать. В эпоху саисского возрождения в VII веке до н. э. египтяне заимствовали новые элементы финикийского искусства, которое к следующему столетию утратило свою самобытность, и его затмило греческое.
