Но самым значительным из многочисленных основанных арамеями государств было то, которое вначале сосредоточилось вокруг Цовы (Зобы), а затем Дамаска. Основанное в конце XI века до н. э., почти одновременно с еврейской монархией, это царство превратилось в крупное государство, границы которого расширились с одной стороны до Евфрата, а с другой – до Ярмука. На севере оно напирало на ассирийскую территорию; на юге – на еврейское царство. Внутренний район Сирии восточнее Ливанских гор вместе с Северной Сирией и Васаном уже находились под его уверенным контролем примерно к 1000 году до н. э. Именно этот регион Дамаска имеется в виду в Ветхом Завете, когда там говорится об Араме или Сирии. Примерно два века эти арамеи Сирии были грозными врагами евреев.
Цова была столицей одноименного царства. Это слово происходит от sehobah («красный», «медный»). Предполагаемое место – Халкида, современный Анджар, южнее Захлы в долине Бекаа. Столкновения между ее царями и их соперниками-евреями с юга начались с Саула, основателя еврейской монархии. Одним из первых монархов Цовы был Хадад-Эзер («Хадад помогает»), разгромив которого еврейский монарх Давид получил контроль над источниками важного минерала – меди. Давид не только победил Хадад-Эзера и его союзников, но и смог временно оккупировать Дамаск. Вскоре после этого мы видим, что Ризон (Разон) из этого города фигурирует в качестве вассала Цовы и остается противником Израиля «во все дни Соломона»
[100]. Гегемония после этого переходит от Цовы к Дамаску. Разделение еврейской монархии в 922 году до н. э. оказалось выгодным для царей Дамаска, которые натравливали разделенные царства друг на друга.
Бен-Хадад I (ок. 879–843 до н. э.) Дамасский принял от царя Иудеи сокровища из Храма и царского дворца в Иерусалиме и после этого напал на царя Израиля, и таким образом Галаад в Трансиордании оказался в руках арамеев. На самом деле Израильское царство номинально должно было считаться вассалом Арама с конца царства Омри (ок. 875 до н. э.), и, когда Ахав, сын и наследник Омри, отказался платить дань или присоединиться к федерации перед лицом грозящего нападения ассирийцев, Бен-Хадад внезапно объявился перед его столицей Самарией, чтобы принудить его к подчинению.
Кульминацией этого ассирийского вторжения стала битва при Каркаре в 853 году до н. э., где ассирийцами командовал Салманасар III. Сирийская коалиция состояла из двенадцати царей, возглавлял ее Бен-Хадад, чей контингент включал 1200 колесниц, 1200 лошадей и 20 тысяч пехоты. Следующий по величине контингент предоставил Ахав; затем шло войско царя Хамы. Участвовало и несколько финикийских городов-государств. В целом 60 тысяч воинов противостояли Салманасару при Каркаре на реке Оронт, и бой окончился вничью. Ассирийцам пришлось ждать еще много лет, прежде чем они смогли покорить Дамаск.
Преемник Бен-Хадада Азаил («Бог увидел», ок. 805 до н. э.) выделяется в арамейской истории как величайший военачальник. Выдержав два нападения Салманасара в 842 и 858 годах до н. э., он сам вышел на поле боя против Израиля и расширил свои владения в Трансиордании на юг до самого Арнона (Эль-Муджиб), впадающего в Мертвое море. Тогда царем Израиля был Ииуй (ок. 842–814 до н. э.), с которого Салманасар истребовал дань. При наследнике Ииуя Иоахазе Израиль находился в такой власти у Арама, что Азаил не оставил ему никаких сил, кроме 50 всадников и 10 колесниц. С целью получить контроль над торговыми путями в Египет и Аравию Азаил расширил свои завоевания на прибрежную равнину Палестины. Затем он «вознамерился идти на Иерусалим», но его удалось подкупить золотом и храмовыми сокровищами
[101]. Ослабленные напором ассирийцев, наследники Азаила не могли удержать границы своего государства так далеко на юге. Энергичный израильтянин Иеровоам II, ставший царем Самарии около 785 г. до н. э., не только восстановил прежние границы, но и взял инициативу в свои руки и атаковал Дамаск и Хаму.
Истинная опасность, однако, таилась в другом месте. Ассирийская военная машина снова изготовилась для похода. Возможность представилась в 734 году до н. э., когда Ахаз, царь Иудеи, находился под серьезной угрозой со стороны израильского царя Факея и дамасского царя Ризона и попросил ассирийцев вмешаться. Откликнулся Тиглатпаласар III. Шестнадцать провинций Дамаска, включая 591 город, были взяты, «смыты, как холмы наводнением». Среди данников Ассирии, которые сражались и пали под стенами Дамаска, был Панамму II, царь Самаля (Зенджирли) далеко на севере. Сам Ризон сбежал, «как мышь [антилопа?], он вошел в ворота его города». Там его заперли, «как птицу в клетке». Но осада затянулась. Наконец в 732 году город был взят. Его царя предали смерти; срубили тамошние сады, ис-покон века составлявшие гордость города, не пощадив ни одного дерева, а жителей выселили. Так пришел конец Арам-Дамаску, а с ним навсегда закончилась и гегемония арамеев.
Мирное проникновение арамейской торговли и культуры превзошло и пережило политическое и военное. Эту культуру, достигшую своего расцвета в IX и VIII веках до н. э., сегодня недооценивают даже в научных кругах. Никто из современных сирийцев не осознает своего арамейского происхождения и наследия, хотя многие ливанцы гордятся финикийскими предками. Арамейские купцы отправляли свои караваны по всему Плодородному полумесяцу, заходя даже так далеко на север, где находятся истоки Тигра. Оставленные ими бронзовые гирьки обнаружены на развалинах Ниневии. На протяжении веков они монополизировали внутреннюю торговлю Сирии, подобно тому как их ханаанские родичи и соперники монополизировали морскую торговлю. Их столица Дамаск была гаванью в пустыне, как сначала Губла, а затем Сидон и Тир были гаванями на море. Арамеи торговали пурпуром из Финикии, вышивкой, льном, яшмой, медью, черным деревом и слоновой костью из Африки, а также «плодами моря» – возможно, жемчугом, которым веками славился Персидский залив.
Благодаря арамейским купцам быстро и широко распространился их язык, принадлежащий к северо-западносемитской группе. К 731 году до н. э., в правление Тиглатпаласара III, относится первое изображение писца, который по-арамейски описывает разграбление захваченного города. В руке он держит не стиль и глиняную табличку для клинописи, а свиток папируса и калам. Предположительно он использовал алфавитное письмо. Примерно к 500 году до н. э. арамейский, когда-то торговый язык сирийской общины, стал не только общим языком коммерции, культуры и администрации во всем Плодородном полумесяце, но и разговорным языком его народов. Арамейский одержал полную победу над родственными языками, включая еврейский. Он стал языком Иисуса и его народа. Второе, если не первое известное нам упоминание о христианах – это арамейская надпись латинскими буквами на стене, по-видимому, домашней церкви в Помпеях, что относит ее ко времени до 79 года н. э. У самой почитаемой христианской молитвы арамейский предок, она называется Qaddish («святой»), и половина ее повторяется буквально слово за словом. Начинается она словами «Да возвеличится и святится великое имя его». Широко известная легенда об Ахикаре
[102] содержит несколько ассирийских или вавилонских изречений, но составлена она и записана на арамейском в VII веке или позднее.
