Подлинным основателем монархии был Давид (ок. 1004—963 до н. э.), оруженосец Саула, который вступил на царство при господстве филистимлян, но в конечном счете сумел не только добиться полной независимости, но и расширить свои владения так, как это не удавалось никому ни до, ни после него. Давид положил начало ряду военных кампаний, которые позволили евреям сбросить с себя филистимское иго, взять под свой контроль Идумею, Моав и Аммон и, что еще удивительнее, арамейскую Полую Сирию (Келесирию), предположительно до самой границы государства Хама. Победоносная армия Давида прошла по улицам Дамаска. Созданное им царство было самым могущественным из местных государств, которые когда-либо складывались в Палестине
[115]. Благодаря завоеванию Идумеи он получил в свои руки великий торговый путь между Сирией и Аравией. До XIII века до н. э. мы не слышим ни о каких царствах в этой маленькой стране и ее двух северных соседях – Моаве и Аммоне. В предшествующем столетии в этом регионе, который с XX века до н. э. был землей кочевников, поселились потомки арамеев и часть хабиру. Все остатки цивилизации, существовавшей до XX века до н. э., видимо, были уничтожены гиксосами и арамеями. Современным исследователям так и не удалось отыскать ни одного крупного города в районе Трансиордании на протяжении всего этого долгого периода.
Консолидировав свое царство, округлив его границы и подчинив соседей, Давид добился временного сплочения своих подданных. Предпринятая им официальная перепись населения, одна из самых ранних в письменной истории, должна была дать ему итог, скорее всего, в шесть или семь сотен тысяч человек. Для своей столицы он выбрал оплот иевуситов Иерусалим, который вырвал из рук местных жителей. Выбор оказался удачным. Город стоял за пределами первых племенных поселений, почти на границе между северной и южной частями царства, и господствовал над одним из важнейших сухопутных маршрутов, который шел с юга на север вдоль хребта западной долины Иордана. Однако его было легко оборонять. Здесь Давид поставил свою царскую резиденцию – дворец из камня и ливанского кедра, возведенный тирскими каменщиками и плотниками, которых прислал его финикийский друг царь Хирам (981–947 до н. э.). Дружба между Тиром и Израилем основывалась на взаимном интересе: Тиру не хватало сельскохозяйственной продукции, а Израилю – заморских товаров. Помимо дворца, Давид воздвиг в новой столице национальное святилище Яхве, таким образом сделав яхвизм официальной религией объединенного государства. Для евреев он был идеалом царя.
При Давиде, «человеке войны», были заложены зачатки еврейской литературы, одного из богатейших и благороднейших наследий Древнего Востока. Появляется должность mazkir (дееписатель), чьи официальные обязанности состояли в том, чтобы записывать важные события и вести царские анналы. Письмо евреи заимствовали у финикийцев. Есть предположение, что позднее священники начали составлять параллельные книги официальных хроник. Из таких хроник черпали историю раннего царства, и частично она попала в Ветхий Завет. Летописец периода, кем бы он ни был, излагает свой материал красочно и абсолютно объективно. Он описывает Давида не только как царя, но и как человека, причем рассуждает так, как мог бы рассуждать только его современник. Первые две главы 3-й Книги Царств – это первое произведение еврейской прозы; биография Давида во 2-й Книге Царств, главы с 9 по 20, представляет собой истинный шедевр среди исторических трудов. Дотоле еще никто не писал такой истории. Этот неизвестный летописец, древнейший по времени, кажется необычайно современным. Кроме того, при Давиде же начали собирать поэтические произведения, он и сам был неплохим поэтом. По сути дела, его поэтический и музыкальный таланты оставили в народе такое глубокое впечатление, что потомки даже приписали ему авторство многочисленных псалмов, столь неподвластных времени и универсальных по своему воздействию на человека, что они по-прежнему служат источником вдохновения и душевного подъема.
Давида сменил его сын Соломон (ок. 963 – ок. 923 до н. э.), при котором еврейская монархия поднялась на недосягаемую высоту ослепительного блеска и великолепия. Коммерческие и производственные предприятия Соломона, обширная разработка рудников, строительные начинания и роскошные привычки не имеют параллелей в анналах еврейского царства. Активно занимаясь этой разнообразной деятельностью, он вел жизнь самодержавного, сладострастного монарха, а его царский двор не уступал дворам Египта или Ассирии. В его царствование евреи влились в поток восточной жизни и цивилизации.
Дворец Соломона, как и его отца, строили финикийские зодчие из ливанских кедров. На его строительство ушло 13 лет. Такое множество кедровых колонн украшало царские покои, что их прозвали «домом леса Ливанского»
[116].
Но большую важность для нации представлял храм, также воздвигнутый Соломоном, вероятно, на том месте, где ныне высится Купол Скалы. Первоначально задуманный как царская молельня, храм Соломона был выстроен всего за семь лет, а позднее стал всенародным центром еврейской религии. И опять зодчие и строители прибыли из Тира, а на строительство пошел ливанский кедр. С этой целью 30 тысяч подданных Соломона должны были работать вахтенным способом: месяц в Ливане вместе с людьми Хирама и два месяца дома, занимаясь своими обычными делами. Срубленные бревна доставляли к морю, сплавляли до Яффы, а оттуда перевозили в Иерусалим. В отделке храма мастера вдохновлялись современными им ханаанскими мотивами. В ритуалах и жертвоприношениях также отразились ханаанские обычаи. Даже название hekal («храм») было заимствовано из ханаанского словаря.
Строительные предприятия Соломона включали в себя также возведение укреплений, казарм и складов. В недавно раскопанных конюшнях в Мегиддо, где стояли его колесницы, следы двойного ряда яслей, где могли разместиться 450 лошадей, причем часть из них доставлялась из Египта и Киликии. С помощью своего финикийского друга Хирама Соломон построил флот для ведения торговли на Красном море. База флота находилась в Ецион-Гевере
[117], Айле римских времен, впоследствии переименован в Эйлат. Из этого морского порта корабли Соломона под командованием тирских капитанов уходили в морские экспедиции вдоль побережья Аравии и Восточной Африки. Главной целью был импорт благовоний, особой древесины, слоновой кости, золота и драгоценных камней. Медь и железо, обрабатывавшиеся в Ецион-Гевере, составляли главные статьи экспорта, они перевозились по морю или караванами в Аравию в обмен на товары оттуда и из Индии. Идумея и вся часть (ныне называемая Аль-Араба) Соломонова царства между Мертвым морем и заливом Акаба были богаты медью и железом. Это сделало морской порт Соломона центром руднодобывающей и плавильной индустрии. Местные кенеяне
[118], видимо, и есть те, кто впервые познакомил жителей Идумеи, подданных Соломона, с искусством добывания руды и металлургии. Приходящие из Аравии караваны, груженные тамошними пряностями, должны были платить пошлины, проходя через владения Соломона.
