21 Ненавижу, отвергаю праздники ваши и не обоняю жертв во время торжественных собраний ваших.
22 Если вознесете Мне всесожжение и хлебное приношение, Я не приму их и не призрю на благодарственную жертву из тучных тельцов ваших.
23 Удали от Меня шум песней твоих, ибо звуков гуслей твоих Я не буду слушать.
24 Пусть, как вода, течет суд, и правда – как сильный поток!
Исайя, который начал пророчествовать около 738 года до н. э., мыслил, как и Амос, в плоскости теоретического монотеизма. Для него боги-соперники были бесполезными созданиями человека. Он развил идеи своей эпохи, сделав акцент на святости Бога, подчеркнув его совершенство в отличие от несовершенства человека: «Свят, свят, свят Господь Саваоф! вся земля полна славы Его!»
[145]Живя в неспокойный век, когда Саргон разрушил Самарию (722 до н. э.) и Синахериб напал на Иерусалим (701 до н. э.), Исайя стоял на голову выше своих современников и был ярким примером патриота, который не пытается уклониться ни от каких жертв, ибо его воодушевляет непреклонная вера в святого Бога. Три года он ходил голым и босым, чтобы показать, как поступят с египетскими и эфиопскими пленниками ассирийцы. Кроме того, Исаия был мессианским пророком, который оком веры узрел видение всеобщего мирного сосуществования под властью «Князя мира», который будет обладать всемирным владычеством, и эпоху, когда перекуют мечи на орала и волк будет жить с ягненком. Он проповедовал «новый курс», который человечество не смогло осуществить и за двадцать шесть столетий прогресса. Второй Исайя, автор глав с 40 по 55, также был монотеистом.
В отличие от Амоса и Исаии Иеремия был пишущим пророком. Во время своего служения (626–586 до н. э.) ему пришлось немало страдать. Это, пожалуй, самый возвышенный персонаж всего Ветхого Завета. Он был свидетелем того, как Навуходоносор напал на Иерусалим в 597 году и опустошил его в 586 году. Подобно Амосу и Второму Исайе, он был монотеистом, но его монотеизм был более основательным и практичным. Он однозначно объявил все остальные божества плодом человеческого тщеславия и воображения. Подобно Исаии, он представлял себе картины утопии, в которой совершатся суд и справедливость.
Однако венцом книги Иеремии являются главы с 30 по 33, некоторые считают их воплощением самых высоких концепций ветхозаветной мысли. В них Яхве заключает со своим народом новый завет, исполненный внутренней силы и начертанный не на каменных скрижалях, как завет их отцов, а в человеческих сердцах. Иисус на Тайной вечере заимствовал идею нового завета, и автор Послания к евреям процитировал ее первоисточник
[146]. В этой же связи Иеремия провозглашает доктрину индивидуальной ответственности, в отличие от прежней доктрины «отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина»
[147], которая свидетельствует о таком уровне нравственной щепетильности, которая оказалась недостижима и в наши дни для некоторых европейских стран, судя по их поведению во время Второй мировой войны.
Другие еврейские пророки тоже внесли свой вклад. Осия, уроженец северного царства, проповедовавший между 745 и 735 годами до н. э., из-за трагического опыта своей семейной жизни выработал возвышенную идею о том, что Бог есть любовь. Его жена, родившая ему троих детей, оказалась неверной, но он все же любил ее; так Яхве любил неверный Израиль. Михей (730–722 до н. э.), современник Исаии и представитель бедных слоев, которые на его глазах страдали от притеснений и неправедного суда, также представлял себе картины лучшего будущего. Его слова как выразителя народной праведности обрели бессмертие (глава 6):
6 С чем предстать мне пред Господом, преклониться пред Богом небесным? Предстать ли пред Ним со всесожжениями, с тельцами однолетними?
7 Но можно ли угодить Господу тысячами овнов или неисчетными потоками елея? Разве дам Ему первенца моего за преступление мое и плод чрева моего – за грех души моей?
8 О, человек! сказано тебе, что – добро и чего требует от тебя Господь: действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренно-мудренно ходить пред Богом твоим.
Современник Иеремии Иезекииль в своей длинной главе (18) об индивидуальной ответственности продемонстрировал восприимчивость к этическим идеалам, которые христианские народы XX века не смогли продемонстрировать в своих войнах. В своих речениях еврейские пророки достигли такого уровня, который не превзошел никто, кроме Христа и, может быть, Павла. Ислам, третья из великих монотеистических религий мира, перенял этический монотеизм у иудаизма и христианства. Зороастризм также разделял некоторые характерные черты этих двух ранних религий. Монотеизм в его иудейском и христианском понимании явился третьим из величайших достижений древней сирийской цивилизации.
После еврейского языка арамейский стал тем языком, в котором нашла себе выражение еврейская религиозная мысль. Истинным монументом среди послебиблейских трудов высится Талмуд («исследование», «учение»), воплотивший в себе передаваемые изустно законы, толкующие писаные законы Пятикнижия. Текст (Мишна, «повторение», «наставление») составлен на иврите, но комментарий (Гемара, «полнота») – на арамейском. Иерусалимский Талмуд, составленный в IV веке до н. э., не сравнился по популярности и авторитету с более обширным Вавилонским Талмудом. Среди древнейших учителей, получивших признание в качестве главных авторитетов по толкованию Библии и формулированию принципов герменевтики, был Гиллель, рожденный в Вавилоне и трудившийся в Иерусалиме, где он и умер в 9 году н. э. Его религиозные воззрения можно суммировать такими словами: «То, что ненавистно тебе, не делай другому». О том же говорил и Иисус, и Павел, который учился у ног Гамалиила, внука Гиллеля. Еще более знаменитое изречение Гиллеля гласит: «Не делай другим того, чего не хотел бы себе».
Глава 16
Под персидской пятой – от семитской эры к индоевропейской
Разрушение могучей Ниневии в 612 году до н. э. нововавилонянином Набопаласаром и мидянином Киаксаром, за чем последовало уничтожение в 609 году до н. э. нововавилонскими войсками остатков отступившей на Харран ассирийской армии, поставило вопрос о том, какой будет хозяин у Восточного Средиземноморья: новый вавилонский или старый египетский. Решение не заставило себя долго ждать. Ошеломляющий разгром, нанесенный фараону Нехо при Каркемыше в 605 году до н. э. полководцем Навуходоносором, сыном Набопаласара, не оставил сомнений в том, кто будет господствовать над этой территорией. Априй, не обращая внимания на опыт своего предшественника Нехо, осмелился бросить вызов этому господству, но его постигла та же участь на поле битвы в Палестине. Новыми хозяевами Сирии стали семиты, также называемые халдеями, родственные ассиро-вавилонянам, но, вероятно, пришедшие с более поздней миграцией, некоторым образом связанной с арамеями.
Между тем в умах народов, веками лежавших под пятой величайшей военной силы, которую когда-либо знал мир, возник другой вопрос: не пора ли им снова вернуть себе свободу? Разрушение Иерусалима Навуходоносором (605–562 до н. э.) в 586 году до н. э. и подчинение Тира после тринадцатилетней осады в 572 году до н. э. дали окончательный ответ на этот вопрос. Великая Сирия на ближайшие сорок восемь лет снова попала под владычество Месопотамии.
