Во времена Селевкидов и Рима Дамаск, бывшая и будущая столица Сирии, находился в тени Антиохии и некоторых приморских городов. Античные авторы упоминали его лишь вскользь. При жизни Страбона на Дамаск с окрестностями все еще совершали набеги разбойники, причем в одной из их пещер на юге среди холмов Трахонитиды могли укрыться четыре тысячи человек. Эти же грабители обычно нападали и на караваны из Аравии Плодородной. Территория Дамаска была настолько обширна, что при Тиберии у него возник пограничный спор с Сидоном. Его богатство зависело от торговли и садоводства, а также от доходов с земли. Во II веке его положение заметно улучшилось. Адриан повысил город до уровня метрополии (главного города), а Александр Север (222–235) наделил его колониальными правами. При Диоклетиане в Дамаске разместился арсенал как предзнаменование будущего мастерства его жителей в ковке оружия. С дамасскими купцами его семитский покровитель Хадад Рамману добрался до Италии под именем Юпитера Дамасского. Жрец Юпитера Оптима Максима Дамасцена («лучшего, величайшего, дамасского») заседал в местном сенате города Путеолы, ныне Поццуоли, морского порта.
Из городов побережья Берит единственный играл значительную роль не только в коммерческой, но и в производственной деятельности. Сидон получил колониальные права от Элагабала. Тир приобрел права метрополии при Адриане, а Септимий Север возвысил его до колонии в награду за преданность во время его борьбы за императорскую власть с Нигером, которому покровительствовал Берит. Но Берит был одной из первых римских колоний в Сирии и получил от Августа почетное, хотя и громоздкое название Колония Юлия Августа Феликс в честь его дочери. При этом императоре Берит улучшил свою гавань, построив двойной волнолом в форме полумесяца с башнями на каждом конце, между которыми можно было натянуть цепь и преградить вход в гавань для нежелательных судов. Как место дислокации отряда III галльского легиона еще со времен Августа, Берит имел собственный гарнизон, и его жители при необходимости поставляли легату вспомогательные войска. Очень рано он стал римским островком в море эллинизма. Благодаря стремлению еврейских царей снискать расположение римских императоров за счет даров колониям он сделался получателем множества материальных благ. Агриппа I (41–44), внук Ирода Великого, построил в Берите театр, необычайной красоты и великолепия, амфитеатр, бани и портики – и все это не считая денег. Первое празднество отметили выступлениями музыкантов и гладиаторов. Чтобы добавить азарта, на арену выпустили несколько преступников, и те сражались, пока не поубивали друг друга. Через несколько лет Тит отпраздновал день рождения своего отца Веспасиана подобными же зрелищами, но на этот раз их жертвой стали пленные евреи. Агриппа II (умер в 100 г.) сделал Берит своей любимой резиденцией, устраивал в нем ежегодные зрелища и установил множество статуй. Тамошние театральные представления и цирковые игры пользовались популярностью и в IV веке.
Город отличился и в другой сфере деятельности. В нем располагалась известнейшая школа римского права среди римских провинций, и в силу этого Берит до конца всего периода империи был и оставался Меккой для правоведов всего Востока. Посейдон (Нептун), бог-покровитель города, изображался на монетах с трезубцем в руках или на колеснице, запряженной морскими коньками.
Родственная Бериту колония находилась в Келесирии – Гелиополь. Это греческое название («город солнца»), навязанное ему Селевкидами, когда его покровителя Баала отождествляли с солнцем, сохранилось и при римлянах. Древнесемитское название, которое, возможно, означало «Баал долины Бекаа», а не «город Баала», вновь пробилось сквозь мрак забвения и сохранилось в арабском в виде «Баальбек». Август сделал город колонией и разместил в нем гарнизон тех же легионеров, при помощи которых римляне колонизировали Берит. На монетах времен его правления город называется Колония Юлия Августа Гелиополис. Но город оставался менее римским, чем Берит, менее греческим, чем Антиохия, и более семитским, чем и первый, и вторая.
Гелиопольских флейтистов, как и антиохийских музыкантов, с радостью принимали по всей империи. Их нанимали не только по праздникам, но и для проведения храмовых церемоний. Местные женщины славились своей красотой, которой одарила из сирийская богиня, обитавшая на близлежащих склонах Ливана, а мужчины – своим красноречием, на которое из вдохновляли музы их горного края. Однако всемирную славу город приобрел благодаря своему великому храму.
Когда-то посвященный сирийскому богу Хададу, храм, вероятно, восходит к доселевкидским временам. Тамошний оракул приобрел большую известность еще до того, как римские императоры перестроили и расширили храм. Перед началом своей второй кампании против Парфии (116 г. н. э.) Траян решил устроить оракулу проверку и отправил, запечатав, чистый лист бумаги. В ответ он получил такой же пустой листок, что внушило ему высокое мнение о способностях оракула к предвидению. Тогда уже император всерьез обратился к нему за советом. В качестве символического ответа ему передали завернутый в ткань пучок веток. Его смерть в 117 году в Киликии, откуда его останки перевезли в Рим, предоставила прекрасную, но весьма запоздалую интерпретацию пророчества.
Антонин Пий (138–161) положил начало масштабному расширению гелиопольского храма. Оно неторопливо продолжалось вплоть до Каракаллы (211–217) и других императоров сирийской династии, которые и завершили строительство, сделав храм одним из самых заменитейших в мире чудес света. Он впервые появляется на реверсе монет Септимия Севера. Каракалла и его мать-сирийка Юлия Домна писали на своих монетах название Гелиополя. На пьедестале и портике большого храма до сих пор частично можно прочесть посвященные им обоим надписи, гласящие, что легионеры поставили в их честь медные колонны и позолотили капители. Название храма также встречается на монетах Филиппа Араба (243–279 н. э.).
Монета из Бейрута. Аверс и реверс бронзовой монеты из Берита, I в. н. э. Посейдон (как Баал-Берот) присутствует на обеих сторонах; на реверсе он в колеснице с морскими коньками
Монета Септимия Севера. Аверс и реверс бронзовой монеты из Гелиополя (Баальбека) с именем Септимия Севера. Ок 211 г. н. э. На реверсе храм Юпитера в Гелиополе
В храме стояла золотая статуя божества, которого в этой местности изображали в виде безбородого юноши в одежде возничего с молниями и колосьями в левой руке и кнутом в правой. Иногда во время ежегодных праздников статую выносили на своих плечах видные граждане города, которые при подготовке к этому торжеству обривали себе голову и давали клятву воздержания и целомудрия. В этом храме также почитались черные конические камни, один из которых Элагабал перенес в храм в Риме. По такому случаю в городе прошла ярмарка. На протяжении веков благодаря своему храму Гелиополь играл ключевую роль в ливанском регионе и занимал второе место после Антиохии в сирийской провинции. Под именем Юпитера Гелиопольского, а полностью его титул звучал как Jupiter Optimus Maximus Heiopolitanus – Юпитер Лучший Величайший Гелиопольский, этот древнесемитский бог вместе с купцами и ветеранами добрался до многих стран Запада.
