В начале IV века до н. э. набатеи в основном все еще оставались кочевниками, жили в палатках, говорили по-арабски, питали отвращение к вину и не занимались сельским хозяйством. В следующем столетии они отказались от пастушества в пользу оседлого образа жизни и занялись земледелием и торговлей. К концу II века они уже превратились в высокоорганизованное, развитое в культурном отношении, прогрессивное и зажиточное общество. В их лице мы видим очередной пример, неоднократно повторявшийся в древней истории Ближнего Востока, – пример того, как пастухи становились земледельцами, а затем купцами на земле со скудными ресурсами, но благоприятным географическим положением для караванной торговли, восполнявшей природный дефицит. Первая установленная дата в истории набатеев – 312 год до н. э., когда им удалось отразить два похода сирийцев на их «Скалу» (ныне Умм-аль-Бийяра, «мать водохранилищ») под предводительством одного из преемников Александра – Антигона. Их метрополия, когда-то горная крепость, превратившаяся в стоянку для караванов на стыке торговых путей, по которым перевозились пряности и благовония, уже тогда была основательно укреплена. Это каменное убежище – Петра – до набатейских времен служило приютом идумеям, которые вырвали его из рук хурритов (хорреев, детей Сеира). Вырезанная в песчаниковых скалах всех цветов радуги, набатейская столица являет собой уникальное сочетание искусства и природы.
Слово «Петра» по-гречески означает «скала» (в классическом арабском аль-Раким) и является переводом еврейского «Села». Вади-Муса («долина Моисея») – так сегодня называется это место. Из своей столицы набатеи распространили свое господство, а вместе с ним и свои поселения на соседний северный регион, где они восстановили старые идумейские и моавитские города, построили новые посты для охраны караванов и новые стоянки для добычи минеральных ресурсов. Их город был единственным между Иорданом и Хиджазом, который мог похвалиться не просто обильной, но и маняще чистой водой. Кроме того, он был неприступен с трех сторон: с востока, запада и юга. С конца IV века до н. э. Петра стала ключевым городом караванного пути, который связывал богатую пряностями Южную Аравию с центрами потребления и сбыта на севере. Он властвовал на дорогах к порту Газы на западе, к Бусре и Дамаску на севере, к Айле на Красном море и к Персидскому заливу через пустыню. Там караваны могли поменять верблюдов.
Не удовлетворяясь водой из своих источников, набатейские инженеры-гидротехники научились искусно добывать подземные воды, а также запасать то небольшое количество дождевой воды, которое давали осадки. Похоже, они унаследовали тот волшебный жезл, с помощью которого Моисей, который еще раньше странствовал по этому региону, добыл воду из сухой скалы. Таким образом, они сумели отнять у пустыни земли и превращать в возделанные поля больше земли, чем любой другой арабский народ до или после.
Почти ничего не слышно о Набатее в III веке, пока ее поселенцы использовали свои возможности для развития. В начале II века она становится силой, с которой вынуждены считаться в ближневосточной политике. В период своего становления она попала под влияние Птолемеев. С 169 года до н. э. начинается ряд известных истории известных набатейских царей.
Первым по списку значится Харитат (аль-Харит, 169 г. до н. э.), Арета, владетель Аравийский. Это имя носили многие цари Набатеи, а затем и Гассаниды. Харитат был современником основателя династии Маккавеев. Два дома вначале были естественными союзниками в борьбе против сирийских царей-Селевкидов, а затем стали соперниками. Харитат II, основатель династии, в 96 году до н. э. бросился на помощь Газе, осажденной Маккавеем Александром Яннаем. Около 90 года преемник Харитата II Ободат I (Убайда, Ободас) одержал крупную победу над Яннаем. Битва состоялась на восточном берегу Галилейского моря и открыла путь для оккупации юго-востока Сирии, на землях, которые ныне относятся к Аврану и Джабаль-аль-Друз. Воспользовавшись упадком своих соседей Селевкидов и Птолемеев, Ободат и его преемник Харитат III (ок. 87–62 до н. э.) отодвинули аравийскую границу на север. Рим еще не успел выйти на восточную арену.
Этот Харитат и был подлинным основателем набатейской державы. Он неоднократно наносил разгром иудейским войскам и осаждал Иерусалим. В 85 году до н. э. в ответ на приглашение из Дамаска он стал править этим городом Селевкидов и окружающей его богатой равнинной страной – Келесирией. Этот призыв был вызван ненавистью Дамаска к итурейскому тетрарху Халкиды (Анджар), претендовавшему на власть над всей Сирией. Двенадцать лет спустя Харитат отразил нападение Помпея, мечтавшего расширить римские границы до Красного моря, и грозил стать самым могущественным властителем Сирии. Это был первый прямой контакт Набатеи с Римом.
Одной рукой Харитат теснил римские армии, а другой широко распахнул дверь для греко-римского влияния. Он вывел свое царство на орбиту эллинистической цивилизации и заработал себе прозвище Филэллин («любящий эллинов»). Он первым стал чеканить набатейские монеты, образцом для которых послужили птолемеевские. К себе в столицу он привозил сирийских мастеров, которые ввели эллинистический декор, однако прекрасный резной фасад, сегодня называемый эль-Хазне («сокровищница»), вероятно, появился уже при его более позднем преемнике. Театр, очевидно, построен в римские времена. Затем Петра начала приобретать черты типично эллинистического города с красивой главной улицей и некоторыми религиозными и общественными зданиями. С того времени Набатея берет на себя роль римского «клиента», союзника. Юлий Цезарь в 47 году запросил у царя Малику I (Малих или Малх, ок. 50–28 до н. э.) конницу для Александрийской войны. Преемник Малику Ободат III 2 (ок. 28–29 до н. э.) побуждал Аэлия Галла, префекта Египта при Цезаре Августе, предпринять в 24 году злополучный поход на Аравию Плодородную и обещал ему всемерное сотрудничество. Страбон, друг Галла, винит в провале вероломство проводника – Силлея, правителя набатеев. Когда преемник Ободата Харитат IV пришел к власти, не спросив дозволения Августа, он в итоге чуть не лишился своего трона.
При долгом и благополучном правлении Харитата IV (9 до н. э. – 40 н. э.) царство достигло апогея. Он продолжил процесс латинизации. Этнарх именно этого царя пытался арестовать Павла в Дамаске. Тетрарх Ирод, сын Ирода Великого, женился на дочери этого Харитата и проявил достаточную дерзость, чтобы развестись с ней и жениться на танцовщице – виновнице гибели Иоанна Крестителя. Обиженный отец объявил войну еврейскому царю и одержал успех. «Высокие места», все еще стоящие в Петре, и прекрасные гробницы, как, например, в Эль-Хиджре (Мадаин-Салих) в Хиджазе, возможно, относятся к времени его царствования. Аль-Хиджр населяли самудяне.
Эль-Хазне, прекраснейший монументальный фасад Петры. Первоначально создавался в качестве храма или гробницы для позднего набатейского царя
В период своего расцвета царство охватывало Южную Палестину и Трансиорданию, Юго-Восточную Сирию и Северную Аравию. Однако между сирийской и трансиорданской частью лежала обширная территория Декаполя. А объединял эти две части Вади-эс-Сирхан. Этот разлом в пустыне на восточной границе Трансиордании служил дорожной магистралью, ведущей из сердца Аравии в Сирию в обход Декаполя. Можно предположить, что к тому времени добывалась вода из подземных источников и стояли караван-сараи, сторожевые башни, крепости и сторожевые посты вдоль всего этого пути, как и вдоль пути по Вади-эль-Арабе, проходящего через Петру и соединяющего долину реки Иордан с заливом Акаба. Все это были необходимые меры для защиты от бедуинских набегов. Дорога через Вади-эль-Арабу разветвлялась у Мертвого моря и вела на восток в Палестину и на запад в Трансиорданию, где соединялась с царской дорогой, надвое разделявшей плодородную часть плато. По этим двум долинам текли набатейские товары в мирное время и оружие во время войны.
