Помимо немногих фактов, почерпнутых из местных надписей, монет и сочинений античных авторов, о последних правителях Набатеи нам известно мало. Начиная с правления Ободата III (ок. 28—9 до н. э.) на монетах царь изображается вместе с царицей. С тех пор парные бюсты королевской четы помещались на монетах вплоть до свержения монархии. Надпись на статуе этого Ободата называет его «божественным», и это говорит нам о том, что набатеи обожествляли своих царей после смерти. На монетах Малику II (40–75 н. э.), сына Харитата IV, царица именуется «сестрой царя», то есть, по примеру фараонов и Птолемеев, некоторые правящие монархи женились на собственных сестрах. Надпись на статуе Обидата позволяет предположить, что одна из жен Харитата IV была также его сестрой. В 67 году н. э. Малику послал 1 тысячу коней и 5 тысяч пеших в помощь Титу для нападения на Иерусалим. При его правлении Дамаск перешел в руки римлян, вероятно при Нероне. Его смерть положила конец золотому веку, начавшийся в 50 году до н. э.
По иронии судьбы, найденные в Авране надписи говорят о сыне и преемнике Малику Раббэле II (ок. 71—105 н. э.), последнем из набатейских царей, что он принес жизнь и избавление своему народу. Некоторые его монеты указывают на то, что какое-то время он правил вместе со своей матерью. Что именно произошло в тот роковой 105–106 год и привело к падению этого пограничного сиро-арабского государства и его аннексии императорским Римом, неясно. Рим уже поглотил все мелкие царства Сирии и Палестины и готовился помериться силами с великой азиатской державой – Парфией. Он не стал бы терпеть между собой и врагом никакой полунезависимой власти. Империя должна была завладеть всеми промежуточными государствами. Возможно, в конце правления Раббэля римляне просто отказались признать его преемника, а выступления против Петры Корнелия Пальмы, сирийского легата при Траяне, хватило, чтобы подавить всякое сопротивление. В следующем году Набатея вошла в состав римской провинции Аравия, где главным городом, а затем и столицей стала Бусра. Петрейской Аравии больше не существовало.
Драхма Обидата III, царя Набатеи. На аверсе бюсты царя и царицы. У царя длинные волосы и диадема. На королеве стефана и ожерелье. На реверсе стоящий орел. Набатейская надпись
Отныне ее живописная и богатая столица оказалась в историческом забвении, откуда когда-то и возникла. Западно-восточный торговый маршрут сместился севернее, в Пальмиру, а южно-северный – восточнее, туда, где пролегает мусульманский паломнический путь и современная железная дорога через Хиджаз. Принявшая христианство в III веке, Петра перешла в ислам в VII, какой и оставалась далее. Сразу после своего избрания королем в 1100 году Балдуин I занял город-крепость, и он оставался в руках крестоносцев вплоть до решающей победы Салах-ад-Дина в 1189 году. С тех пор город лежал заброшенным, пока в 1812 году его руины не открыл для ученого мира швейцарский исследователь Джон Буркхардт.
Коммерческое влияние Петры проникло до некоторых из самых дальних уголков тогдашнего цивилизованного мира. Она оставила эпиграфические следы от Путеол, какое-то время бывших портом Рима, до Герры на Персидском заливе. Другие набатейские надписи найдены в Милете, на Родосе, на востоке дельты Нила, в Верхнем Египте и устье Евфрата. Изуродованная надпись из Путеол, сегодня хранящаяся в музее Неаполя, датируется 5 годом н. э. и посвящает по обету некий предмет за жизнь царя Харитата IV в недавно отреставрированном святилище, построенном примерно за пятьдесят лет до того. Даже в китайских хрониках есть свидетельства о набатейских деловых предприятиях.
Основными товарами были мирра, специи и ладан из Южной Аравии, роскошные шелковые ткани из Дамаска и Газы, хна из Аскалона, изделия из стекла и пурпур из Сидона и Тира, а также жемчуг из Персидского залива. Местные товары Набатеи включали в себя золото, серебро и кунжутное масло, которым они пользовались вместо оливкового. Асфальт и другие полезные ископаемые, видимо, добывались на восточном берегу Мертвого моря. Взамен из Китая ввозился шелк-сырец. Китайские шелковые ткани были известны в Сирии еще со времен Селевкидов, а шелк-сырец ткали на Сидоне уже в I веке н. э. Импорт из Рима и Греции доставлялся в аттических кувшинах, осколки которых до сих пор встречаются в окрестностях Петры и Айлы. Айла и Левке-Коме, потерянный «белый город» на Красном море (возле Аль-Ваджа), вместе с Бусрой и Салхадом вдали от побережья составляли звенья в цепи караванных стоянок. Эти и другие города использовались как склады оружия и товаров. Местные войска усиливались набатейскими колонистами. Обнаруженный недавно участок Джабаль-Рамм, в 25 милях (40 км) к востоку от Айлы, особо любопытен тем, что его отождествляют с Ирамом из Корана. Набатеи защищали караванные пути, облагали налогами транзитные товары и в течение некоторого времени осуществляли своего рода монополию. Страбон находил, что они «разумный и хозяйственный народ. Поэтому они подвергают расточителя имущества публичному наказанию, а тому, кто увеличил его, дают награды».
Арабская по речи, арамейская по письму, семитская по религии, греко-римская по искусству и архитектуре, набатейская культура представляла собой синтез всего вышеперечисленного, была внешне эллинской, а в основе арабской, и таковой и осталась.
Страбон, Иосиф Флавий и Диодор не ошибались, называя набатеев арабами. Их личные имена, имена их богов и арабизмы в их арамейских надписях не оставляют никаких сомнений в том, что их родным языком был северноарабский диалект. В цитированной выше надписи из Путеол впервые в литературе встречается имя Али, позднее широко распространившееся в исламе. В другой упоминаются Хабиб и Саид, до сих пор пользующиеся популярностью у арабов. В нескольких надписях встречаются такие арабские слова, как qabr («гробница») и ghayr («другой»). В поздней надписи (268 н. э.) использовано столько чисто арабских слов, что весь текст написан почти по-арабски.
Набатеи использовали арамейский – язык международного общения той эпохи – так же, как и их северные соседи. Надо помнить, что тогда арабских букв еще не существовало. Послание, написанное набатеями в 312 году Антигону, составлено сирийскими буквами. На своих памятниках и монетах они могли писать только по-арамейски. Набатейское письмо постепенно отделилось от арамейского и примерно в середине I века н. э. приобрело свой, отличный вид и стандартизировалось.
Набатейская надпись на гробнице, 26 г. н. э., найдена в Эль-Хиджре (Мадаин-Салихе). От набатейской письменности произошла арабская
Можно предположить, что набатейские купцы более или менее говорили на двух языках, если не более, как и сегодняшние торговцы Каира и Бейрута. Некоторые из них, скорее всего, владели не только арабским и арамейским, но и греческим и, в меньшей степени, латынью.
